Моя вселенная

2

Но звонок из киностудии все изменил. Так три года назад я познакомилась с Джеком Уайтом, режиссером фильма, и с исполнителями главных ролей – звездой и красавцем Дэвидом Скоттом и миленькой Хэлли Смит, которая после этого фильма прочно вошла в перечень успешных и востребованных актрис. Актрису на роль меня (об этом никто не знал) искали долго, а вот Дэвид был вне конкуренции. Джек сразу же оговорил со мной кандидатуру Дэвида Скотта, и у меня никаких возражений не было. Мне он нравился как талантливый актер и не более. Фанаткой каких-либо актеров и актрис я не была. Пусть будет Скотт, решила я, режиссеру виднее. В киноиндустрии я ничего не понимала и поэтому больше помалкивала. Дэвид Скотт снимался в то время в другом фильме, и Джек объявил, что будет его ждать.

Идея попробовать Хэлли Смит на роль «меня» принадлежала Дэвиду. Она всем понравилась и, пройдя кастинг, Хэлли была утверждена на роль. А мне, честно, было все равно. Хэлли? Пусть будет Хэлли. Так Дэвид выбрал такую «меня», которая совсем не была похожа на меня. Я – брюнетка ростом выше среднего, худая, с синими глазами и короткой стрижкой (после расставания с Максом я отрезала длинные волосы), а мисс Хэлли Смит – миленькая блондинка ниже меня ростом с темными глазами и восхитительной фигурой. Этакая соблазнительная и сексуальная блондинка с пухлыми губками. В любое время, какая бы мода ни была, мужчинам (настоящим) всегда нравится такой тип женщин. Это у них заложено природой в мозг, и поэтому глаза, как под гипнозом замечают в толпе именно такую блондинку. В данном случае я говорю не о любви, а об их предпочтении… Я не стала утверждать и настаивать, что моя героиня совсем не такая, а вот та, с которой герой ей изменяет, возможно, и такая. В этом и была вся проблема. Как писал мне Макс, у них был просто секс, а соблазнился он ее формами: «Дорогая, прости. Она для меня ничего не значит. Это получилось случайно. Просто секс. Ты должна мне поверить. Люблю я только тебя». По-видимому, словами «люблю только тебя» я должна была утешиться и простить его, но мне их не хватило.

Удивительно, как у мужчин все хорошо сочетается? Любит он только тебя, одну единственную на всем белом свете, а спать хочет со всеми женщинами с соблазнительными формами, которые привлекли его внимание. И при этом мы, женщины, должны утешаться тем, что так природа их создала. Удобная позиция. Но это действительно так, и с природой не очень поспоришь. Но есть и другой аргумент. А «случайно» – это даже тогда, когда сексуальный объект он сажает в свою машину, привозит в ваш дом, открывает ключом дверь вашей квартиры и укладывает его в вашу постель? И это все случайно, а вам клянется, что любит вас, и только вас, и думает о вас каждую минуту, по-видимому, за исключением той, когда в вашей постели ее, простите, трахает. Не люблю это новомодное словечко, но в данном случае оно точно определяет этот процесс.

Когда Джек подвел Дэвида ко мне, чтобы нас познакомить, я удивленно на него уставилась: не ожидала, что он настолько красив и молодо выглядит в жизни – высокий, стройный, со светло-русыми волосами и дивными большими зелеными глазами. Его длинные, удивительно прямые и густые ресницы отбрасывали тень на лицо, отчего взгляд казался необыкновенно таинственным и сексуальным. Снисходительная улыбка ярких и сексуальных губ блуждала на его лице, и он показался мне очень раскованным. При виде его у меня гулко застучало сердце, во рту стало сухо, и я с трудом сглотнула, а потом почувствовала, как внутри все сжалось от страха. Его красота поразила меня, а уверенность, которая читалась в этих роскошных глазах, испугала меня. Руки опустились, и цветы, преподнесенные Джеком, упали на пол. На мгновение у меня закружилась голова. Я как сейчас вижу Дэвида, поднимающего цветы, его нежную улыбку и ямочки на щеках.

– Джек, – обратился он тогда к рядом стоящему Джеку. – Ты говорил, что наш автор молода и хороша, но чтобы настолько молода и дивно хороша, я и подумать не мог.

Проговорил он это чувственным баритоном. Его голос звучал нежно, как музыка.

Я понимала, что для него это одна из дежурных фраз. Он всем своим естеством говорил всему миру, что мил, добр и способен на дружбу – и не более того. Меня это устраивало, и я расслабилась, выдавив из себя подобие улыбки. И потом, выбор партнерши явно говорил, что я не его тип. «Вот и отлично, – успокаивала я сама себя, – мне меньше достанется сюсюканья и его внимания».

Надо мной взяла шефство помощник режиссера Мэг – худая, высокая брюнетка с длинными волосами, которые она собирала в хвост. Я так никогда и не увидела ее с другой прической. У нее был резкий и громкий голос, и Дэвид всегда морщился, когда она делала объявления, но своего недовольства не высказывал. Мэг знала все, всех и обо всех. На следующий день после моего приезда и знакомства со съемочной группой я знала все о Дэвиде Скотте, Хэлли Смит и Джеке Уайте. О других членах съемочной группы предполагалось, что я услышу позднее. Я была благодарным слушателем – молчала как рыба, пила воду, закатывала глаза и стеснялась сказать, что она меня достала. По-видимому, у меня был до такой степени жалкий вид, что Мэг наконец сжалилась надо мной, пообещав, что мы еще поболтаем, а сейчас мне следует отдохнуть… Оглушенная Мэг до бесчувственного состояния, я и предстала тогда перед Джеком и Дэвидом, о котором Мэг сказала, что он входит в число (я уже не помню в какое) самых сексуальных мужчин планеты. Правда, она не уточнила, кто этот список составил.

– Ты должен ей понравиться, иначе она отклонит твою кандидатуру, и роль ты не получишь, – зычно рассмеялся Джек, а я еще больше сжалась под взглядом Дэвида.

Наверное, предполагалось, что и я должна засмеяться, но я так и не нашла в себе сил, чтобы это сделать. Подобные наигранные сцены меня просто убивали, и поэтому я продолжала молча существовать на фоне цветущих кустарников и яркого солнца.

– Ты должен знать, это было ее главным условием, – поддразнивал того Джек, и ему явно доставляло удовольствие мое смущение.

Я была в замешательстве. Со стороны Джека было невежливо говорить обо мне в третьем лице в моем присутствии. Мне так и хотелось ему крикнуть: «Эй, вы не забыли, что я здесь?» Я вспыхнула и поняла, что начинаю краснеть, а это мне совсем не свойственно. В ту минуту я отдала бы Дэвиду номер «первый» в любом списке.

Дэвид внимательно и несколько смущенно посмотрел на меня, чтобы удостовериться, действительно ли я такая нахалка, как утверждает Джек, или он шутит. А возможно, он почувствовал, как бестактность Джека смутила меня. Я почему-то подумала, что он сейчас сам откажется от роли и со страхом в голосе пропищала:

– Вовсе нет. Я признательна вам, что вы согласились… Вы самый красивый из всех моих знакомых мужчин, – ужаснувшись от произнесенной фразы, я решила продолжать говорить до полного своего провала. – И… и вы замечательный актер.

Дэвид склонил голову набок и внимательно стал разглядывать меня. Наверное, он только сейчас по-настоящему увидел меня. Дежурная сексуальная улыбка сползла с его лица, и это успокоило и воодушевило меня.

– Я признательна Джеку, что именно вас он пригласил на роль и не начинал съемки. Вам спасибо, что согласились сниматься в нашем фильме, но если вы откажетесь, я не буду в обиде.

Услышав то, что я произнесла, у Джека поползли брови вверх и открылся рот, но говорить он не стал, а только вздохнул. Дэвид с трудом сдержал смех, но смешинки в глазах выдавали его. «Будет знать, как не следует со мной разговаривать» – пронеслась в моей голове мысль и улетела прочь, а я от страха продолжала тарахтеть:

– Мне раньше не доводилось писать сценарии, это мой первый опыт, – мне бы сейчас заткнуться, но, заметив, как Дэвид сощурился и заулыбался, дав понять, что разгадал мой ход, я, как заведенная жалко пропищала. – Но подходит ли роль вам? Я и подумала, что вы, наверное, откажетесь от нее.

Не успела я договорить свой спич, как улыбку на лице Дэвида словно корова языком слизала.