Настоящая любовь

-Баба какая-то поет! -у Купы отвисла челюсть.

-Не баба, а женщина! - Ишков дает ему подзатыльник. -Безкультурщина! Вам бы только мимо унитаза ходить!

-Сам ты безкультурщина!

Они сбрасывают охватившую их неловкость привычным способом, небольшой потасовкой. Купа тыкает коленом в заднюю поверхность бедра, очень болезненная штука. Ишков жмет локтем Купе чуть ниже шеи в плечо, тот еще кайф. Успокоившись, просят поставить что -нибудь еще.

Я включаю что-то из того же сборника. Это оказывается Fraknals. Еще одна эпическая вещь. Одинокий женский голос на фоне гипнотического ритма.

На этот раз песня действует на пацанов не так угнетающе, и они реагируют довольно спокойно. Я в который раз убеждаюсь, что человек быстро адаптирующееся существо, и вряд ли оно возникло в природе естественным образом. Оно идеально подходит для некоторых задач. Например, склонен ничему не удивляться, а брать и использовать. В моем времени большинство народа представления не имеет, чем отличается ноутбук от нейтбука, но это не мешает им эксплуатировать их на всю катушку.

-А нормального ничего нет? -спрашивает Купа.

-Нормального? -ошарашенно переспрашиваю я.

Вот так опускают с небес на землю, наши далекие потомки, это я вам говорю.

-Ну орущего! Чтоб потрястись! -пытается объяснить Купа.

Я представления не имею ни про орущих, ни под какие мелодии сейчас трясутся, и от фиаско меня спасает Ищея.

-Сейчас хмыри начнут подтягиваться, а мы еще парты не убрали! -командует он. -А ну взяли!

Парты в кабинете стоял древние, цельные и неподъемные. Седалище соединено со столом. Стол имеет откидные створки, которыми очень удобно хлопать.

Пацаны оттаскивают парты в заднюю часть комнаты, одну пару ставят на другую. Им по 13-14 лет, но для своих лет они хорошо физически развиты. На самом деле эти пацаны одни из самых крепких в классе, исключая разве что Кирилла, но даже со скидкой на это, в моем поколении вряд ли найдутся такие крепыши. Они больше похожи на деревенских, чем на городских. Ну понятно. Молоко из коров, колбаса из мяса.

Я вдруг понял, что это могли быть и не мои воспоминания. Воспоминания совершенно чужого человека. И от этих мыслей мне стало неуютно, потому что совершенно не представлял, что от меня ждут в этом мире и что все это значит.

Со словами извинения за опоздание пришла Раиса Сергеевна, учительница французского языка. Ничего исключительного. В мое время учеников тоже не оставили бы одних. Присутствие учителя обязательно.

Стали подтягиваться остальные ребята. Пришел Юдаков Сережа, похожий на маленькую обезьянку. Он единственный из класса взлетит вверх по карьерной лестнице, будет заседать в правительстве. Откуда я это знаю? Я тоже взлетел высоко? Возможно, слишком высоко. Допустим, я космонавт, и меня награждали члены правительства. Одни лишь догадки.

Раиса Сергеевна придирчиво оглядывает наши приготовления через роговые очки. У нее круглая букля на голове, вылитая фрекен Бок. Но в школе ее обожают.

Потом поворачивается ко мне:

-Живов, мама не передумала переезжать? Жаль. Я хотела тебя на олимпиаду по французскому послать.

Ага, я и французский знаю.

-Са ва!

Она поправляет:

-Коман са ва!

-Я разговаривал с настоящими французами, они говорят только "Са ва"!

-Где это ты настоящего француза видал? Вальтанутый! -кричит Юдаков.

-Чего ты орешь? -осаживает его Раиса Сергеевна. -Идти лучше мусор вынеси!

Потом мне:

-И где ты видел настоящих французов?

Я подумал, а чего мне скрывать. Это же сон!

-Когда наш завод, я хотел сказать папин завод, купила фирма Рено. Там еще японцы поначалу работали из Ниссана, но и их заставили говорить по- французски. Акцент у них еще тот. Купа по-французски лучше говорит.

Купа услышал:

-А если в рог? Чуть что сразу Купа!

Раиса Сергеевна сделала замечание:

-Чужие разговоры подслушивать нехорошо, Купцов! Марик, твой папа, наверное, за границей работает, в социалистической стране?

-Папа работает там, где уже нет ни одной социалистической страны! -говорю.

-В Африке? -спрашивает она.

-И в Африке тоже!

-Иностранный все равно не запускай. У тебя явные способности. Хотелось бы их проследить и развить. Жаль, что вы уезжаете.

-Я в гости буду приезжать. Часто. Еще надоем.

-Не знаю. В свое время, когда я сюда из Владимира приехала, тоже думала, что ненадолго, а осталась на 20 лет.

И она переключилась на ребят. Ну не знаю, если бы мне кто-нибудь заливал что-нибудь про будущее да с такой достоверностью, я бы ни за что не отвлекся на уборку класса.

Я подошел к окну. В глаза бросилось несоответствие, кроме коттеджей исчезла многоэтажка на холме и большой торгово-развлекательный комплекс. Сами холмы стали выше, пруды глубже. Камыши по берегам исчезли, зато появились рыбаки и купальщики.

И все-таки в реальности я сюда вернусь. Только это будет слишком поздно. Холмы сроют, пруды высохнут, а в школе устроят лечебницу для наркоманов. Я так и не узнаю, где мои бывшие одноклассники проводят встречу выпускников.

Пришли девочки.

Допускаю, что впервые в жизни употребил эти слова в прямом смысле. В моей жизни их будет много потом. Разных. Припудренные модным "снежком" носы, выставленные напоказ телеса, беспроблемные спаривания. И обращение "девочки" будет применяться к ним по единственной причине, ведь их надо как-то называть.

Я с умилением смотрел на пришедших девчонок лет по 14-ти, многие пришли в школьной форме, некоторые позволили себе мини-юбки с широкими ремнями, блузки со смешными рюшечками. Никто не накрашен, но надушены все. В тесном классе словно парфюмерный магазин открыли.

Светка Кровякова, председатель совета отряда, она потом вечер встречи выпускников организовывала, но меня так и не нашла. Сильно я затерялся на просторах необъятной. Наташа Кривенко, мы заигрались с ней на перемене до такой степени, что она едва не сломала мне пальцы. Руднева, обиженная на меня за плохой подарок на 8 марта. Откуда я знаю, что ей дарить, мне всего 14!

Девчонки сбились стайкой в углу комнаты.

Я чувствовал все усиливающийся дискомфорт. Я знал, как заставить подружку заняться сексом, имел профессиональные навыки этого самого секса, мог засунуть язык в рот до упора, многое чего мог, но я совершенно не представлял как вести себя с этим непуганым стадом.

Только сейчас я почувствовал себя, насколько я здесь чужой. Подспудно я начинал это чувствовать, каждый раз просыпаясь в этом бесконечном лете, но сейчас ощущение стало поистине всепоглощающим. Даже не так. Оно оказалось единственно верным. Точно мне врали все время как в плохой мелодраме, а потом вдруг сказали, ладно, приятель, теперь правда. Ты ведь этого хотел.

Я мог спокойно общаться с грудастыми телками, вести пальцем по глубокой ложбинке меж грудей и говорить скабрезности, не меняясь в лице. Ни одна женщина в мире не могла бы ввести меня в краску, но тут я сплоховал.

Девчонки с неразвитыми острыми грудками, с испуганными взглядами, которые безуспешно пытались выдать за кокетливые, вызывали лишь чувство их защитить. Закрыть двери, чтобы не унес вечерний ветер, прикрыть собой от призрачного сумасшедшего с бритвою в руке, который скажет:

-Девочка, как тебя зовут? Пойдем со мной, я дам тебе сладкую конфету.

Я не знал, что их ждет в жизни конкретно, давно потерял с ними связь. В памяти остались лишь глобальные угрозы, уже стоящие за углом, уже готовые обрушиться на них. Воровские рожи из правительства, череда горячих точек и конфликтов, цены и налоги. С этой страной много чего готовилось произойти.

-Давай музяру! - требовали пацаны.

А то я не знал. Дело в том, что я давно и безуспешно ломал голову над тем, чего же поставить первым. Бог его знает, что нужно этим подросткам в пионерских галстуках. Какую музыку они поймут? Какую примут? Под какую будут танцевать в конце концов.