Страница 10 из 16
Но вот вещь, еще более непонятная и удивительная, нежели атеизм: человек, веря в Бога и почувствовав в душе своей Его благодать как дыхание вечности, продолжает жить так, будто Бога нет. Душа такого человека похожа на несчастного, который лежит под обломками рухнувшего здания и грудами земли. Он хочет сбросить с себя эту тяжесть, но не может даже пошевелить рукой. Мы лежим под обломками наших разрушенных планов и надежд, мы погребены под земными заботами, мы хотим подняться, но наши страсти снова пригибают нас к земле.
Чтобы быть с Богом, надо отказаться от внешнего, оставить только необходимое. Когда за человеком гонится зверь, то человек, чтобы легче было бежать, сбрасывает с себя одежду. А мы боимся расстаться с грузом материальным и душевным и носим, и носим на своих плечах этот тяжелый мешок…
Эта жизнь дана нам, чтобы сочетать свое сердце с Богом, чтобы сделать его нерукотворным храмом Святаго Духа. Но мы делаем сердце клеткой зверя или корытом для свиней. Когда наступает смерть, мы понимаем, что были обмануты, что вечно только невидимое, а видимое обращается в ничто: держась за видимое, мы хватались за пустоту. Вечен человеческий дух, то, о чем мы постоянно забываем. Каждый из нас видел череп, его обнаженные зубы похожи на гримасу улыбки. Может быть, это образ того, что мертвец смеется над собственной жизнью, смеется, увидев то, что ожидает нас, но пока сокрыто, смеется над собой и своими собратьями.
Заповедь не убий говорит нам о том, чтобы мы не убили жизни нашего духа, не убили времени, данного нам для спасения, не убили своей души, закопав ее в могилу страстей и земных забот, чтобы мы не убили (то есть – не лишились) бесценного сокровища, которому изумляются даже Ангелы – любви Божества к человеку.
Не убий – значит выбери жизнь. Начало и завершение, источник, содержание и совершенство жизни – это Бог. Если Бога нет, то всему конец, и жизнь лишь бег осужденного к виселице. Если есть Бог – а Он открыл нам Свое бытие, Он тысячекратно свидетельствует каждой душе, что Он есть и близ нее, – то каждое мгновение человеческой жизни, каждое биение сердца должно быть посвящено Ему.
Бог есть Дух, но Он дал нам как некий залог Свое имя и таинства Церкви. Мистическая жизнь души – это пребывание в имени Божием – непрестанной молитве. Когда забывается и исчезает молитва, тогда человек отступает от Бога.
Спасение – это не только «личное» дело отдельного человека. Когда человек приобретает благодать, то ее тихим незримым светом он озаряет и жизнь других. Около таких людей согреваются души. От общения с ними люди получают силы и внутренний мир. А человек, умирающий в грехах, источает из себя трупный яд.
Шестая заповедь гласит: Не убий, то есть избери жизнь, а жизнь – это Бог, сошедший на землю и принявший смерть, чтобы сделать нас бессмертными. Бог, Который создал Вселенную, тысячи миров, время и вечность, ждет, чтобы мы сами открыли для Него свое сердце. Моисей окончил свою пророческую проповедь и последнее завещание словами: «Израиль, Я положил пред тобой огонь и воду, жизнь и смерть, выбери жизнь, чтобы жил ты и дети твои» (см.: Втор. 30, 19).
…Если бы можно было спросить у звезд, которые, как стаи огненных птиц, летят с Востока на Запад: «Что самое прекрасное увидели вы на земле?», то ответили бы звезды: «Самое прекрасное – это человеческое сердце, в котором сияет божественным светом имя Иисуса Христа».
Дух и душа
В современной религиозной литературе постоянно смешиваются два разных понятия: «дух» и «душа», что приводит ко многим неясностям и недоумениям. Поэтому мы хотели бы кратко остановиться на этом вопросе.
Дух – это око души, обращенное к вечности; душа – это внутренние глаза человека, обращенные к области земного бытия во всех его многогранных аспектах.
Из проявлений человеческого духа следует назвать прежде всего религиозное чувство как способность непосредственного переживания реалий духовного мира и интуитивное проникновение в метафизический мир, это чувство внутренней достоверности духовного опыта. Оно пробуждается, оживает в человеке действием благодати; его начало – покаяние, а конец – любовь.
Религиозное чувство присуще человеку. Человек отличается от животных прежде всего тем, что он существо религиозное. Это чувство может быть искажено, как искажены отражения на неровной поверхности зеркала, оно может быть подавлено и заглушено человеческими страстями, оно может скрыться в глубь подсознания, но совершенно исчезнуть оно не может. Второе проявление духа – это «внутренний логос», это познавательная сила, действующая на уровне идей и сущностей. Третье – способность созерцания, обращенность человека к Божеству, когда богообщение становится свободным актом человеческой личности. В самой основе созерцания лежат внимание как способность концентрации сил духа на созерцаемом предмете и реактивная сила, защищающая дух от агрессии внешнего.
Душа же имеет в себе следующие силы. Первая – разума или рассудка. Она проявляется двояко – через словесное или образное мышление: она не проникает в сущность вещей, она отключена от духовного мира, она изучает только явления и свойства. В падшем состоянии рассудок сделался узурпатором логоса и тех познавательных сил, которые святые отцы называли умом. Душевный рассудок провозгласил себя единственным инструментом гносиса, он претендует на решение метафизических вопросов, лежащих за пределами его возможностей, он вторгся в область религии и хочет быть там диктатором. Он смотрит на себя как на властителя мира, он считает, что сила и мощь его беспредельны, он создал науку и цивилизацию – эту новую вавилонскую башню. Отключившись от духа, человеческий рассудок стал главным источником гордыни – тайного или явного богоборчества. Когда же благодать осеняет его, тогда он видит свою меру и свои границы и покоряет себя духовному ви́дению и религиозным интуициям. Тогда он в этом земном бытии видит творение Божественной премудрости, в материальном мире – не только причинно-следственные связи, но и символы и образы духовного мира. Соединившись с логосом, он выявляет его откровения в профористическом (внешнем) слове, духовные знания он приводит в определенные логические системы через земные образы, выявляет сокровенное.
Вторая сила души – это желание. Отключившись от религиозного чувства, из духовных переживаний оно превратилось в вожделение, стремление к наслаждению, в темные страсти, извращенную чувствительность. Эта сила больше всего повреждена грехопадением. Разум, упоенный своими видимыми успехами и достижениями, оказался не царем, а рабом вожделения. Соединившись через покаяние с духовным чувством, желание перестает быть неуправляемым и импульсивным. Оно помогает уму стремиться к добру, оно видит в этом мире тени потерянного рая. Желание как сила души, соединившись через благодать с силами духа, превращается в ностальгию по Божественной красоте.
Третья сила души у святых отцов называется раздражительной. Это защитная сила души. Она должна охранять душу от зла и греха, как иммунная система человека – от инородного тела. Лучшее проявление ее – святая ненависть к тому, что разлучает душу от Бога. Однако после грехопадения раздражительная сила обратилась против того, что мешает исполнению страстных желаний; в этом случае раздражительная сила похожа на меч, который дан в защиту от врага, но душа этот меч обратила против самой себя и беспрерывно наносит им себе все новые раны.
Реактивная сила, поврежденная грехом, проявляется не как сохранение личности, а как утверждение эгоизма человека; во внешнем плане она проявляется в огромной амплитуде: от постоянной раздражительности и нетерпимости в семейном кругу (синдром мелкого беса) до человеческих гекатомб, которые совершают тираны (пир сатаны). Разрыв между желанием и возможностью вызывает и питает чувство раздражения и озлобления: человек воспринимает весь мир как сплошную несправедливость по отношению к нему, как будто все человечество сговорилось, чтобы досадить ему. Такой человек похож на бомбу, начиненную грязью, которая взрывается при неосторожном прикосновении к ней. Это чувство, усиливаясь, может приводить человека к страшным душевным состояниям, выливаться в садизм и безудержное стремление убивать.