Страница 4 из 19
«Яко Господь возглагола». Страшно быть невнимательным к словам Божиим.
«Сыны родих и возвысих, тии же отвергошася Мене». Какое человеколюбие! Господь входит в суд, чтобы, доказав права Свои, воздать по достоинству. «Сыны родих и возвысих». Человек составлен из души и тела; плоть взята из земли, душа же небесна. Итак, поскольку у человека есть сродство с тем и другим, то Бог обличает грех в том, что более всего свойственно человеку. «Сыны родих и возвысих». Рождение бывает двоякое. Одно есть образование по Богу, совершаемое делами и принятием догматов: так, Павел рождает благовествованием, болезнует падшими и преображает их, воссозидая в благочестие. Другое рождение есть вступление в жизнь, как, например: «Сия книга бытия небесе и земли» (Быт. 2, 4). Посему Бог указывает им на оба рождения и укоряет, что приведенные из ничтожества в бытие и созданные по образу Божию (ибо сие означает «родить» и «возвысить») не возблагодарили Его как Творца и не уподобились Ему как Отцу, но, обратившись к худшему, Бога отринули, отцом же своим сделали диавола. Ибо всякий, «творяй грех, от диавола рожден есть» (1Ин. 3, 8). И Господь говорит лукавствующим: «вы отца вашего диавола есте» (Ин. 8, 44). Велика вина – быть сыном, получить телесное рождение и оказаться неблагодарным к родившему, но нестерпимой ненависти достоин тот, кто возвышен так, что стал причастником небесного, и при всем том не пребывает в любви к благодетелю.
Ис.1:3. Познá вóлъ стяжáвшаго и́, и осéлъ я́сли господи́на своегó: Изрáиль же менé не познá, и лю́дiе мои́ не разумéша.
С волом и ослом сравнивается отринувший Бога, потому что «в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48, 13). А таковы живущие не по разуму, но по страсти и по неразумию увлекаемые в жизнь скотоподобную. Пророк взял для подобия животных домашних и известных, чтобы пристыдить нас, которые и их несмысленнее и к Создателю своему не оказываем даже такого благорасположения, какое сами видим от бессловесных. Ибо вол, данный нам в сотрудники при земледелии, различает голос питающего и знает того, кто обыкновенно приносит ему пищу. Осел же сам собой находит дорогу к привычным местам отдыха. Посему если у бессловесных такая привычка к имеющим о них попечение, то в какой мере требует любви к Богу разумная природа? Заметь еще, что волу приписывается бо́льшая смышленость, нежели ослу. Ибо один «позна» самого «стяжавшаго», а другой – только «ясли». А сим показывает слово, что осел – животное прожорливое, знает только место удовольствия, вол же имеет некоторое сведение даже о добром и полезном. Посему, так как сии животные не сходны между собой, во Второзаконии запрещено «орать юнцем и ослятем вкупе» (Втор. 22, 10), то есть рьяного и трудолюбивого в душе не должен ты сопрягать со сластолюбивым и страстным. Ибо не «о волех радит Бог…нас же ради всяко написася» (1Кор. 9, 9–10). Но в другом месте вол и осел опять сопряжены. Ибо «блажен сеющий при всяцей воде, идеже вол и осел попирает» (Ис. 32, 20), то есть блажен, кто поучительным словом возбуждает в душе трудолюбие и врачует ее сластолюбие. Ибо как осел есть животное вьючное, так и вожделевательная сила души обременяется тяжестью греха.
«Позна вол стяжавшаго и… Израиль же Мене не позна», Творца своего. И «осел» распознал «ясли господина своего», Израиль же не уразумел Меня. Яслей много, однако же осел не ошибается в яслях господина своего. Но Бог один, и неблагодарный народ блуждает вслед богов, которые не существуют. «Мене… не разумеша» – Меня, возвещаемого небом, указываемого землей и морем, открываемого солнцем, луной, звездами и всей тварью. Собственно же под образом вола представляется Израиль, а под образом осла – простой народ. Ибо какая разность между волом и ослом, такое же различие между Израилем, что в переводе значит «видящий Бога», и так называемым простым народом.
Ис.1:4. Увы́, язы́къ грéшный, лю́дiе испóлнени грѣхóвъ, сéмя лукáвое, сы́нове беззакóннiи, остáвисте Гóспода и разгнéвасте святáго Изрáилева, отврати́теся вспя́ть.
Слова «язык» и «людие» во многих местах Писания употребляются совокупно. Например: «Во мнозе языце слава царю, во оскудении же людсте сокрушение сильному» (Притч. 14, 28). И еще: «Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным?» (Пс. 2, 1). А теперь начавшие тем, что стали языком грешным, по умножении лукавства соделались людьми, исполненными беззакония. И начавшие тем, что стали семенем лукавым, дошли до того, что сделались сынами беззаконными. Ибо как преспеяние в добродетели от меньшего возрастает до большего, так и распространение порока, начинаясь с незначительного, доходит до неисцелимого. Между семенем же и сынами есть тесная связь в самой природе вещей. Ибо, возникая из семени, делаются сынами не только в телесном рождении, но и в душевном возрастании, когда принявшие наставления от семян учения достигают до уподобления наставникам и потому называются сынами – или сынами Царствия, если, приняв спасительные семена, усовершаются сообразно с ними, или сынами геенны, если вследствие худых наставлений готовят себя к погибели. Но велико обвинение назвать целый язык грешным, так что нет в нем человека, который бы делал доброе, назвать людей исполненными грехов, так что совершаются ими все роды беззакония, открываются в них даже противоположные один другому пороки, как сказано: «исполненых всякия неправды» (Рим. 1, 29), и еще: «исполнишася греси Аморреов» (Быт. 15, 16), и как сказал Спаситель: «и вы исполните меру отец ваших» (Мф. 23, 32).
«Семя лукавое». Плевелы, всеянные врагом человеком среди чистой пшеницы, пришедшие в полный возраст, стали сыном беззаконным, который есть сын погибели и сын геенны. Посему и признаются достойными слез те, которые, вместо того чтобы быть сынами Вышнего, стали сынами беззаконными и, вместо того чтобы пребывать в божественном рождении, соделались «семенем лукавым». А сверх сего, обратившееся в навык лукавство губительно для тех, которые имеют его в себе первоначально. Ибо лукавство в крайней степени несогласно и само с собой.
«Остависте Господа и раздражисте[4] Святаго Израилева». Какое доказательство злобы сильнее сего – оставить Благаго! И какой преизбыток лукавства – раздражить Благаго и Кроткаго! Но в том же обвиняются иудеи и у Иеремии: «Мене оставиша, источника воды живы» (Иер. 2, 13). По мере же оставления, каждый собирает себе меру гнева в день воздаяния. «Отвратишася[5] вспять». Сие прибавлено Феодотионом как толкование на слово «оставить», то есть отвратиться от Бога чрез отпадение в худшее. Ибо как усовершающийся простирается «в предняя», так согрешающий отступает назад, удаляясь от Господа и чрез это губя себя. Ибо сказано: «се, удаляющии себе от Тебе погибнут» (Пс. 72, 27). Посему так будем жить, чтобы прошедшее не было никогда лучше будущего или настоящего. Сие запрещает и Екклезиаст: «Да не речеши: что бысть, яко дние прежднии беша блази паче сих? Яко не в мудрости вопросил еси о сем» (Еккл. 7, 10). Ибо если предыдущие лучше последующих, то нам будет сказано: «Напрасно вы столько потерпели, добрые дела обратив в ничто последующим нерадением». Ибо Иезекииль говорит: «аще совратится праведник от правды своея и сотворит неправду по всем беззаконием, яже сотворил беззаконник, вся правды его, яже сотворил есть, не помянутся; в преступлении своем, имже преступи, и во гресех своих, имиже согреши, в них умрет» (Иез. 18, 24).
4
У Семидесяти и в славянском переводе читается разгневасте.
5
В славянском переводе «отвратистеся».