Охотник на бобров

Вдруг на левом берегу с тревожным криком поднялась стая попугаев. Она перелетела со степного берега на лесистый.

- Они близко! - промолвил тихо Джек Вильямс. - Поверни пирогу и греби против течения.

В эту минуту раздался оглушительный крик, похожий на раскаты грома, и на левом берегу показалась целая толпа индейцев. Все готовы были стрелять из своих громадных луков.

- Вот они, злодеи! - вскрикнул Вильямс, но остался вполне спокоен. На выдающейся скале показался старый вождь и знаком приказал лодке остановиться.

- Это Теа-ут-вэ! - полушепотом сказал Вильямс. - Я его видел в Сент-Луи. Нам придется сдаться.

- Знаете ли вы язык черноногих? - спросил Раф.

- Знаю настолько, что они меня поймут. - отвечал Вильямс.

Раф повернул пирогу к берегу. В воздухе просвистела стрела, и Вильямс, даже не вскрикнув, упал мертвый в реку. Стрела попала ему прямо в сердце. Раф вскрикнул от ужаса и отчаяния. Он наклонился, чтобы поддержать падающего друга; лодка перевернулась, и Раф тоже упал в воду.

В это время Теа-ут-вэ кричал и бесновался: как смел его подданный поступить так противозаконно! Как он смел умертвить врага, который готов был сдаться! Убийца Вильямса был молодой человек, колдун племени или пиан. С яростью замахнулся Теа-ут-вэ своим томагавком над головой преступника и готов был размозжить ее. Только просьбы всего племени остановили его. Вождь смиловался и приказал заковать его в цепи. Приказание было тотчас же исполнено.

Раф отлично плавал и нырял, поэтому ему легко было спастись. Он хотел вернуться назад и отыскать Вильямса - он думал, что старик не убит, а только ранен. Но прежде чем он успел исполнить свое намерение и высунул голову, чтобы подышать воздухом, он увидел трех индейцев, которые гнались за ним. Он стал защищаться прикладом ружья и ножом, но трое были сильнее одного. Индейцы схватили его, вытащили на берег и привели к Теа-ут-вэ. Тот еще не успокоился от гнева на преступника. Он сердито и пристально взглянул на Рафа; белый не опустил глаз, не дрогнул под яростным взглядом своего врага.

Так прошло несколько минут. Выражение лица вождя смягчилось, казалось, он готов был пощадить Рафа.

- Зачем ты бежал? - спросил он на ломаном английском языке.

- Вы убили моего отца, когда он уже готов был сдаться, - отвечал Раф твердым голосом.

Дикарь с яростью взглянул на колдуна.

- Видишь, что ты наделал! - вскрикнул он по-индейски. - Этот бледнолицый смеет упрекать меня за твои дела! Ты ответишь мне за это!

С этими словами Теа-ут-вэ вошел в свой вигвам; подчиненные ему вожди пошли за ним. Никто из дикарей, окружавших Рафа, не двинулся с места. Они со зверской радостью смотрели на него, не спуская глаз. Раф мысленно молился и вручал свою судьбу Богу. Он знал, что малейшее выражение горя или страха на его лице дикари сочтут за слабость и будут рады его страданию. Он собрал все свои силы, поднял голову и гордо посмотрел на толпу.

Индейцы привязали его к толстому клену за руки и за ноги, так что он не мог шевельнуться. Веревки впивались в его нежное тело, ноги и руки затекли; он страдал ужасно и физически и нравственно, но ни один мускул не дрогнул на лице, которое, казалось, не выражало никакого чувства.

Кругом стояло тридцать или сорок вигвамов из буйволовых кож. За ними пасся табун лошадей. У всех были связаны передние ноги. Индейцы сидели вокруг Рафа на корточках так неподвижно, что казалось, были выточены из дерева. У всех были красивые, подвижные, выразительные лица. На индейцах были надеты короткие юбки из оленьей кожи и на плечах плащи из кожи бизона. Талии стягивали кожаные пояса, на которых висели скальпы, снятые с голов убитых врагов.

Скальпом называются волосы, снятые вместе с кожей с головы убитого врага, в знак победы над ним. Скальпируют индейцы небольшим ножом и скальп привешивают к поясу. Чем больше у дикаря скальпов, тем с большим уважением смотрит на него все племя.

За спиной индейцы носили колчаны со стрелами. В левой руке они держали лук, в правой - длинное копье, на верхнем конце которого висел кошелек с "зельем". Кто подумает, что в кошельке хранились лекарства от болезней, тот очень ошибется. Словом "зелье" или "снадобье" индейцы называют амулетку или таинственное волшебное средство против всевозможных неудач и несчастий. Он носит амулетку против всевозможных несчастий, болезней и думает, что маленький раскрашенный мешочек может его от всего этого предохранить. Это его главная драгоценность. Потерять ее - значит потерять все. Если в битве отнимут у него волшебный кошелек или "снадобье", то на нем до тех пор лежит проклятие, пока он не отнимет обратно в битве у врага "снадобье", или не снимет с него скальп. Получение "зелья" считается одним из важнейших событий в жизни дикаря и происходит, когда мальчику исполняется тринадцать лет. С этого возраста он считается взрослым и должен участвовать в битвах и походах. Перед этим он уходит в пустыню, ни с кем не входит в сношения, постится и молится Великому Духу. Он просит его, чтобы тот назначил ему духа-покровителя, то есть чтобы ему приснилось какое-нибудь животное. Все равно, что бы он ни увидел во сне; змею, рыбу, птиц или какое-нибудь четвероногое, с этой минуты животное делается его духом-покровителем. Индеец гоняется за этим животным до тех пор, пока не убьет его, и идет к колдуну. Тот из кожи или из внутренностей животного сшивает ему небольшой мешочек, вкладывает туда часть животного и ярко раскрашивает его различными таинственными знаками. Мальчик прикрепляет мешок к верхнему концу копья с убеждением, что теперь с ним ничего дурного не может случиться, и что во всех битвах он будет победителем.

У всех дикарей, окруживших Рафа, были на копьях такие мешки с талисманом; у некоторых даже имелось по два. Они молча, с удивлением смотрели на мужество своего пленника. Ни одним движением губ или бровей не выказал Раф ни горя о потерянном друге, ни сожаления о собственной жизни. По выражению лиц дикарей было видно, что им это нравилось.

В это время вожди вошли в вигвам и сели в круг. Теа-ут-вэ взял трубку, вылепленную из красной глины; мундштук ее был обвит цветным шелком, золотыми шнурками и разноцветными бусами.