Страница 11 из 19
Все скорее и скорее мчались они вперед. Несколько вьючных лошадей попадало, но никто и не подумал поднимать их или спасать вьюки; все спасали только собственную жизнь.
Наконец они прискакали к пирамидальному кургану "Черного Орла". Тотчас же всю траву вокруг него подрезали и умяли, так что на четверть часа ходьбы кругом все место сделалось похожее на утрамбованный ток. По крутому откосу привели лошадей на гладкую вершину холма, тотчас же развьючили их, вбили в середине площадки толстый столб. Индейцы привязали лошадей головами к нему так, чтобы они не видели пожара, и стояли спокойно. Кругом разбили вигвамы. О кострах и о еде никто и не думал. Все собрались вокруг колдуна; веревки с него сняли.
- Великий Дух огнем спустился на землю, - сказал торжественно Теа-ут-вэ.
Голова его склонилась на грудь, и он угрюмо задумался.
Хау-ку-то поднял руки к небу и начал произносить заклинания против огня. При этом он безобразно кривлялся, извивался всем телом и дико, пронзительно вскрикивал. Но вот вдали показалось темное облако; с каждым мгновением оно увеличивалось. Заклинание не помогало. Тогда волшебник пришел в бешенство и дико закричал:
- Убейте белого, он мешает моим заклинаниям! Убейте его скорее, тогда остановится огонь!
Дикари рассвирепели и бросились к Рафу с поднятыми томагавками. К счастью, он стоял в это время возле Теа-ут-вэ.
Вождь грозно закричал на дикарей:
- Все несчастия произошли от необдуманного, злого поступка Хау-ку-то! Великий Дух наказывает нас за постыдное убийство белого!
Благодаря Теа-ут-вэ жизнь Рафа, висевшая на волоске, была спасена. Вождь усмирил разъяренную толпу дикарей и уверил всех, что дух героя, на могиле которого они остановились, защитит их от смерти и других несчастий.
Все с ужасом смотрели на степь. Ветер страшно выл и стонал, как во время самой сильной бури. По степи с ужасающей быстротой неслось облако, и из-за него, как молнии, выскакивали по временам огненные языки. Воздух наполнился пеплом и раскаленными искрами. Небо сделалось свинцовым, солнце казалось красным тусклым шаром. Ночь настала скорее обыкновенного и сделала еще ужаснее всю картину. Теперь вся степь была покрыта страшным пламенем, поднимавшимся вверх громадными пирамидами. Ветер со свистом и стоном переносил пламя то в ту, то в другую сторону, подобно тому, как переносится блуждающий огонек на болотах. Ветер стонал и ревел, и так крутился, что почти нельзя было стоять на холме. Он то носился по степи, где ему не было никакого удержу, и обливал всю степь багровым пламенем, то приближался страшным потоком, то крутился и завывал в бесконечной дали. Везде, куда только можно было достать глазом, горели прерии. Дым темными тучами поднимался к небу; горящая трава высоко взлетала и крутилась в воздухе. Небо становилось все ярче и грознее и, казалось, было все в огне, как и земля. В одно мгновение весь холм, там, где не была вытоптана трава, был схвачен пламенем. Жар сделался невыносимым. Индейцы упали на землю лицом вниз, потому что нельзя было больше дышать. Раскаленный воздух и пепел захватывали дыхание. Только таким образом можно было кое-как дышать, Раф сделал то же. Лошади низко опустили головы, вздрагивали от ужаса; они все покрылись белой пеной.
Все сильнее и сильнее становилась буря. Огонь то разгорался, то исчезал в облаках черного дыма. Раф ничего подобного никогда не видел. Он часто слышал о степных пожарах, но то, что он видел теперь, не было похоже ни на какие рассказы. В эти несколько дней он пережил ужасно много; сперва ему грозила смерть от томагавка, а теперь казалось, что он умрет еще более мучительной смертью. Глаза у него горели, кровь ударяла в темя и, казалось, хотела разорвать череп. Дыхание становилось все короче и короче, пульс едва бился; страшная жажда мучила его, горло ссыхалось, все внутри горело и сжималось от боли.
Но вот море огня отхлынуло от кургана. Дикари поднялись и смогли свободнее вздохнуть. Вдали, быстро двигаясь в сторону Арканзаса, уносилось это море огня так же быстро, как перед тем неслось к кургану "Черного Орла". Буря не унималась, но ветер переменился и дул в другую сторону. На них повеяло свежестью. Это было еще заметнее от того, что они были все в поту от ужаса. Около Арканзаса огонь разгорелся еще сильнее и все выше поднимался к небу. Там стоял красивый лес. Наконец, и тут огонь дальше идти не мог: широкая река, так же как высокий холм, остановила его. Но вдали небо горело еще красным заревом. Пламя повернуло в другую сторону, сжигая сухую степь, пока она, наконец, не превратилась в черную пустыню.
V
После такого страшного волнения и ужаса вся толпа заснула тяжелым тревожным сном, завернувшись в шкуры бизонов. С восходом солнца все уже были на ногах и двинулись дальше.
Но что за странную картину представляла теперь вся прерия! Еще вчера она волновалась желтою травой; теперь же все было черной, мертвой пустыней, покрытой густым слоем пепла. На дороге постоянно попадались обгорелые бизоны, волки, медведи и отвратительные змеи, которые не успели уйти от страшного огня. В воздухе пахло гарью. Люди и лошади чувствовали страшное утомление и медленно продвигались вперед. Однако, несмотря на это, дикари становились все веселее. К полудню вдали показались возвышенности, покрытые зеленым лиственным лесом. Они были гораздо выше холмов, попадающихся в степи. По соображениям Рафа, они подъезжали к реке Миссури. Они пересекли угол, образуемый впадением Арканзаса в Миссури, и приближались к границам степей. С этой стороны, вдоль Миссури, тянулись живописные холмы, покрытые роскошной зеленью.
Индейцы без компаса ехали к своей деревне, которая была разбросана в небольшой долине между холмами и окружена со всех сторон лесом. К вечеру индейцы были уже у возвышенностей. Они остановились возле источника. Теа-ут-вэ собрал всех вождей на совещание. Он заметил, как были недовольны дикари наказанием заклинателя, и как неохотно исполняли его приказания, относившиеся к Рафу. Вождь спросил, не довольно ли наказан заклинатель. Все подтвердили, что совершенно достаточно. Тотчас же развязали и сняли веревки с Хау-ку-то их снимали с него только во время заклинания на кургане "Черного Орла". Это произвело чрезвычайно хорошее впечатление на толпу. Индейцы веселее и бодрее прежнего поднялись на холмы, среди которых стояла их деревня. Стемнело, вдали показались мерцающие огни, вырывающиеся из открытых вигвамов. Индейцы радостно вскрикнули. Из деревни отвечали дружным криком. В темноте показались колыхающиеся факелы. С песнями, плясками и радостными криками навстречу шла толпа индейцев. Тут были мужья, жены, дети. Все они с радостью встречали своих родных. Они знали о степном пожаре и с ужасом думали, что все воины погибли.