Страница 7 из 9
— Сейчас это случится, малышка, — выругался он, когда она сжалась вокруг него, не позволяя выйти из нее. — Больше никаких издевательств, Хоуп. Кончи для меня, детка. Позволь этому случится, потому что я собираюсь кончить для тебя. — Он толкался все сильнее и глубже. — Собираюсь наполнить твою киску своим семенем, Хоуп. Кончи для меня сейчас же.
Ей пришлось поверить ему. Ее тело больше не выдержит. Если он прекратит, Хоуп знала, ее сердце разобьется. Она почувствовала, как ее мышцы начали напрягаться, киска пульсировать. Реагируя, тело начало дрожать, когда оргазм приблизился. Это убьет ее, но девушка охотно умрет за это. Затем оно взорвалось в ней. У Хоуп больше не было сил кричать, но из ее горла вырвался низкий, продолжающийся плач. Энергия гудела по телу, влагалищу, клитору, матке. Окутывая ее, взрывая, уничтожая. Она вздрагивала от его жестких толчков, судорожно сжимая его член, когда он начал кричать из-за своего собственного освобождения.
— Черт. Нет. Нет, — она услышала его горькое проклятие за мгновение до того, как почувствовала изменение. Глаза Хоуп расширились, когда она ощутила, что его член становится все больше. Как будто на полпути этот жесткий ствол стал еще больше наливаться кровью. Он растянул плотные мышцы ее влагалища, расширив их еще сильнее. И это не прекращалось. Он продолжал набухать, когда Вульф продолжал толкаться маленькими выпадами, вжимая его все сильнее и крепче внутрь, пока не почувствовал себя запертым. Трение и захват создавали оргазм за оргазмом. Она ощутила, что его сперма начала извергаться из головки его члена. Ее влагалище было в огне. Жидкий, плавящий очаг ощущений, который она не могла принять сразу. Она была растянута шире, чем могла себе представить. Вульф пульсировал, ее влагалище обхватывало и сжимало, словно через нее промчалась дрожь.
Мужчина кричал позади нее. Резкий взрыв горячего семени прорвался, а затем остановился. Он снова выстрелил, и последовал еще один оргазм. Снова и снова она теряла счет его извержений и своих кульминаций. Это продолжалось долгие, длинные минуты. Жар, тяжелый пульс крови, плоть, запертая в плоти, выплески горячей спермы, пока ее тело не рухнуло в полном истощении. Но крошечные оргазмы все еще сотрясали ее, словно извержения вулкана.
Вульф упал на нее, тяжело дыша. Его тело все еще били судороги, когда он пытался каждые несколько секунд вытащить свой член из огненного захвата, которым она удерживала его. Инстинктивно Хоуп знала, что происходит. Это было слишком странно, чтобы быть правдой, но она знала, что это может быть ни что иное, как жесткая сцепка, сопровождающая собачье спаривание. Узел, образовывающийся вдоль члена, запирает самца внутри самки, гарантируя, что его семя получило шанс укорениться.
Если бы у нее была сила, она бы рассмеялась. Хоуп должна была знать, как и Вульф. У кошачьих Пород были свои собственные анималистические качества. Заусенец запирал их в женщинах. Она должна была знать, что сильный доминант, каким является Вульф, имеет свои собственные гарантии размножения.
— Мы заперты вместе, Хоуп, — он потрясенно вздохнул, его тело все еще дрожало от удовольствия.
— Хм, похоже на то, — она снова вздрогнула вокруг жесткого выступа.
— Этого никогда не случалось прежде, — простонал Вульф ей в плечо, его язык облизывал маленький шрам, который обозначал, что она его.
Хоуп снова кончила, мягкая вспышка удовольствия пронеслась по ее телу, когда она почувствовала, что давление начинает отступать. Затем, спустя долгие секунды, она застонала, когда Вульф вышел, его возбужденный член стимулировал ее чувствительное влагалище. Он упал на кровать рядом с ней, грубо вздохнув. Его руки притянули ее к себе, крепко прижав к груди, целуя ее лоб, лаская щеку, он успокоился рядом с ней. Вульф поцеловал ее, не как мужчина, сжигаемый голодом обладания, а как тот, кто отчаянно вымаливал прощение. Ее губы открылись ему, затягивая его. Их языки сплелись друг с другом, затем разделились, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
— Я чуть не сошел с ума без тебя, — прошептал он, разбивая ее сердце болью в голосе и в глазах. — Я знал, что ты в безопасности в тот день, когда Лаборатория была захвачена. Я установил бомбы в камерах и сбежал вместе с другими. Я должен был обеспечить их безопасность, обеспечить их жизнь, прежде чем смогу прийти за тобой.
Она сжала губы, борясь с болью и слезами.
— Я думала, что потеряла тебя навсегда, – она дотронулась до его губ, дрожащими пальцами. — Я просто существовала, Вульф. Я бы предпочла сражаться вместе с тобой. Быть частью твоей свободы. Всего этого.
Он активно замотал головой.
— Я рисковал нашими жизнями, потому что должен был. Не твоей. Ты слишком важна для меня, Хоуп. Без тебя я ничто. Никаких молитв, надежды, достижения счастья. Ты моя надежда. Все это.
Слеза катилась из ее глаза, только чтобы быть пойманной его мозолистым пальцем.
— Теперь ты свободна, – усмехнулся Вульф. – Все еще хочешь надрать мне зад?
Хоуп выдохнула в слабой попытке рассмеяться.
— Собираюсь это сделать, как только переведу дыхание, — заверила она его. — В следующий раз я свяжу тебя, и ты узнаешь, какого это.
Его глаза загорелись беспокойством. Хоуп долго обдумывала это, зная, что он сделает это для нее. Наконец, пожала плечами.
— Черт, думаю, тебе понадобятся руки, да?
— Было бы намного легче любить тебя, — заверил он ее темным обещанием, когда его руки ласкали ее спину, зарываясь в ее длинные черные волосы. — И я могу любить тебя достаточно хорошо, моя Хоуп.
— Скажи мне, что случилось, — ей нужно знать, почему он так долго не приходил за ней. Вульф глубоко вздохнул.
— Когда мы сбежали, у нас не было ни денег, ни припасов, ничего, кроме наших инстинктов, — он тяжело пожал плечами, нахмурившись при мысли о тех ранних днях. — Мы едва выжили, прежде чем я смог вооружить нас и обучить мужчин постоять за себя. Затем стали наемниками. Похищение, поиск и спасение. Несколько отрядов, как нанятое орудие в мелких войнах. Наша репутация не заставила себя долго ждать. Мы зарегистрировались, брали только те задания, в которых были уверены, что это не трюки твоей матери, увеличивали безопасность.
— Когда она нашла вас? — ей нужно было знать, как долго ее мать позволяла ей жить, скорбя, страдая без него.
— Через два года. Она сделала первую попытку вернуть нас через похищение, которое устроила. Когда это не сработало, она начала посылать мне фотографии. В прошлом году я получил через мое интернет-соединение некоторые: тебя с несколькими другими мужчинами. Я сошел с ума, Хоуп.
Его простые слова вибрировали от агонии и потери.
— Я посещаю гинеколога ежемесячно из-за последствий “спаривания,” — нерешительно сказала она. — В прошлом месяце я испытывала дискомфорт, боль после визита. Должно быть, она заставила его удалить девственную плеву, чтобы убедить тебя в этом.
Поверит ли он ей? Она смотрела на его спокойное лицо, не видя ни малейшего отвращения, ярости, которые были там раньше.
Он покачал головой.
— Я должен был знать. Должен был догадаться. Но все, о чем мог думать, что другой прикоснулся к тебе. Я был не стабилен в последние месяцы, любимая, — он нежно поцеловал ее губы, извиняясь, негласно прося глазами, чтобы простила его. И она не могла поступить иначе.
— Ну, после таких невероятных оргазмов, я думаю, что могу простить тебя, — прошептала она с чувственной улыбкой. Она была более чем готова к другим.
Хоуп нахмурилась, когда его глаза закрылись из-за усталости, и, хотя он казался расслабленным, она могла видеть, как его мышцы медленно напрягаются, как будто его тело готовилось к удару. Его руки сжались вокруг нее, когда он резко вздохнул, прежде чем услышал насмешливый голос ее матери.
— Таким образом, похоже, животное появилось. Ты хорошо ее связал, Вульф. Ты должен гордиться. Хотя мне понравится тренировать твоих приятелей, чтобы повиновались мне намного лучше, чем ты.
Ужас затопил Хоуп. Она повернулась, чтобы выбраться из-под него, чтобы не позволить ему укрыть ее своим телом, но он контролировал движения, обнимая ее руками.