Страница 74 из 98
– А нужен бы «Мозгоправ». – усмехнулась я.
– Что? – Глеб был слишком сосредоточен, чтобы воспринимать каламбуры. – Господи, Лера, не время для шуток. Это секретный военный проект. Пятеро из восьми уже в психушке. У нас с тобой в руках шанс вернуть Геру нормальным. Сосредоточься, черт тебя подери! У нас нет времени. Все дело в том, что люди появляются сами, без работы этой программы, именно поэтому им «крышу и сносит». И, вообще, пусти меня самого.
Глеб просто вытолкнул меня из-за «ноута» и уткнулся в монитор, продолжая кнопками разворачивать на компьютере свою секретную программу.
Господи, как все мужики похожи: что отец, что Герка, что Глеб – в их голове вечно какие-то секретные исследования! Ну просто большие дети, поменявшие игрушки.
– Глеб, а почему ты притащился с этим дерьмом сюда, ко мне, а не запустил это в кафе?
– Что? – Глеб отвлекся, посмотрел на меня невидящим взглядом. – Чем ближе к эпицентру исчезновения, тем больше шансов на успех. Запустить программу с компьютера исчезнувшего человека – это 90% гарантии нормального его возвращения.
– Глебушка, а ты не думал, что тебя просто используют? Почему эти умники не явились ко мне сами?
Глеб ошарашено посмотрел на меня:
– И?
– Что «и», Глеб? Когда спецслужбы делают ошибку, они не рассказывают об этом студентам, вроде нас с тобой, не так ли?
– Ну, все, Лера, хватит истерик! Я давно работаю на них. Три года. И моя флешка – это не просто прикол, а заряженный амулет, способный отразить настоящий магический удар. И твой Гера – он гений. Но опыт ставили не над ним! – Глеб вдохнул побольше воздуха. – Я, вообще, не знал о том, что сроки запуска программы решили изменить. Эксперимент должен был пройти в другой части города и месяцем позже. Такая вот у нас, блин, дисциплина… А теперь не мешай!
– Погоди, ты хочешь сказать, что ты – один из них, из тех, кто экспериментирует над нами, точно мы кролики?
– О, Господи! – друг отвлекся от монитора и потупил взгляд. – Да, я один из них. Возможно, был. Думаешь, я сейчас сидел в Интернете? Да как я только понял, что произошло, бросился к начальству. И мне там устроили хорошую головомойку. Но все-таки я добился того, что мне дали и программу, и инструкции, ведь раньше именно этим проектом я никогда не занимался. Пусть я сволочь, но если ты, Лера, сейчас просто не заткнешься, я могу совершить роковую ошибку. Извини.
Я открыла рот, словно рыба, выброшенная на берег, и ощутила себя полной дурой.
Ну, конечно, я уже размечталась, что неотразимая красавица, что все мужики должны возле моих ног валиться, и сами в штабеля укладываться. Как бы ни так! Они все просто заигрались, каждый в своих солдатиков.
Гера пропал, но, кажется, он даже не понял, что с ним происходит, он с головой ушел в сочинение романа, вместо того, чтобы искать путь к спасению.
Глеб три года работает на военных в центре каких-то магических и психических исследований.
Да меня здесь, вообще, не замечают, словно я – мебель!
Я выскочила на кухню, схватила тарелку и долбанула ею об пол. Еще одну, еще.
И стало легче. Кажется, я закричала или даже заверещала, а потом осела на пол, закрыла голову руками и заревела, как дура.
Нужны мы мужикам, как же! Мы для них те же игрушки. Для всех, для всех без исключения!
Потом я почувствовала, как Глеб поднял меня. Отвел и посадил на кровать.
Меня колотило. Наверное, так и сходят с ума.
В голове крутилось только одно: «Мужчины развлекаются, но они могли хотя бы предупредить об этом? Вот не сволочил ли?»
Глеб сидел рядом, но меня не касался. На его лице была мука, он разрывался между мной и своей программой.
Я чувствовала, что приступ не контролируемой агрессии миновал, мне стало холодно. Я завернулась в одеяло и, стуча зубами, сказала:
– Ну, что сидишь? Спасай Геру!
Глеб помялся для видимости, и бегом бросился к компьютеру.
Я смотрела, как Глеб стучал пальцами по клавишам, как отчаянно матерился, точно Гера, когда ему приносили очередную игрушку.
Господи, какой безумный день!
Вот сейчас остановить бы время и просто смотреть, смотреть в одну точку, слушать тиканье часов, свист ветра за окном, дребезжание мухи, пытающейся прорваться наружу, сквозь стекло. И чтобы все остальное исчезло, остановилось…
– Давай же, проклятая машина, давай! – Глеб скрежетал зубами, и, казалось, весь был там, в процессе. Он словно хотел впрыгнуть в ноутбук, но у него это не получалось.
И вдруг над Глебом поднялось мутное зеленоватое свечение, больше похожее на наползающий речной туман. Это облако разрасталось у Глеба за спиной.
И тут я увидела все того же знакомого старичка с козлиной бородой. Он возник подле Глеба, заглядывал в компьютер через его плечо, и довольно потирал руки.
– Глеб! – закричала я. – Он – сзади!
– Кто? Гера? – друг обернулся и увидел моего спасителя, но ничуть не удивился. – А, это вы, Николай Петрович. Простите, генерал-лейтенант, я еще не завершил.
Так вот кто мой спаситель! Это не просто призрак, это Глебкин шеф, важная шишка. Но как он здесь появляется?
А как пропал Гера?
Нет, это просто сумасшедший дом!
Тем временем старик с козлиной бородой посмотрел мне прямо в глаза и залихватски подмигнул, точно был не призраком, а разгуливал у себя по кабинету, а я приглашена для разъяснительной работы:
– Не волнуйся, Лера, мы делаем все возможное. Конечно, ты меня не знаешь, но, поверь, Герман мне как родной.
– Спасибо. – выдавила я из себя.
– Не за что.
– Спасибо, что защитили.
– Ах, это… Ну не мог же я ему позволить совершить гнусность. Это мой офицерский долг.
Глеб даже не обратил внимания на мои любезности с призраком.
Возможно, Глеб, действительно, давно работает на этого Николая Петровича, и его вовсе не удивляет такое полупрозрачное состояние его шефа.
Тем временем за спиной работающего Глеба возникшее маленькое облако разрослось по потолка, оно поменяло цвет с фиолетового на багровый. И это мне очень не нравилось. Я не понимала, что происходит, как какая-то компьютерная программа все это делает.
Было бы намного понятнее, если б прозрачный старичок с козлиной бородкой размахивал руками, читал заклятия на тарабарском языке. Но ведь ничего подобного не происходило, и потому страх сильнее овладевал мной.
Я смотрела на происходящее слегка отстранено, словно меня пригласили на шоу, заранее предупредив, что в конце все будет хорошо. Похоже, у меня не осталось ни сил, ни эмоций, одна пустота да дикая усталость.
Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, чтобы Гера, наконец, появился и обнял бы меня. Мне нужно выплакаться и выспаться.
Но я не доверяла Глебу и его призрачному генералу – они легко бы пожертвовали любой жизнью ради своей пресловутой секретности. Им нужен живой Гера, в трезвой памяти. И меня они пальцем не тронут, лишь бы Гера не буянил, и ответил им, что там есть, по ту сторону жизни?
Но как они собрались вытаскивать Германа, если у них даже генералы – призраки?
Или у них все получится именно потому, что привидения на их стороне?
Николай Петрович…
Стоп, я уже где-то встречала это имя. Оно, определенно, мне знакомо.
«Ноут» вдруг протяжно запел, растягивая слога. Видно, это заложено в секретной программе. Походило на шаманские заунывные молитвы. Камлали на непонятном языке с большим обилием гласных и почему-то шипящих согласных, точно дикое племя, создавая этот язык, пыталось скрестить змеиное наречие с птичьим. Шипение, цоканье и аканье – все это вместе было каким-то неестественным для человеческого уха. Впрочем, как знать, может, это был какой-нибудь древний секретный язык магов Атлантиды…
Из облака стали появляться странные символы, более похожие на тайнопись, чем на реально существующие буквы.
Туманный генерал внимательно следил за процессом, и по его довольной ухмылке было ясно, что все идет, как надо. Как ему надо.