Страница 51 из 151
Черная ткань нашей тюремной палатки поблекла, став серовато-сизой, а верхние углы закружились, как призмы в калейдоскопе. Я сам не заметил, как упал, и лежал теперь рядом с телом своего предшественника, и все мои попытки подняться сводились лишь к конвульсивным ударам ладонями по полу.
Не знаю, долго ли я провалялся подобным образом. Я протер тот самый нож (теперь – это мой нож) и спрятал его за пояс, следуя примеру его бывшего хозяина. Я живо представлял себя в виде многих десятков наложенных друг на друга образов, разрезающих стену палатки и выскальзывающих в ночную тьму. Северьян, Текла и мириады других личностей – все бежали прочь. Мысленно я прокручивал эту сцену в таких подробностях, что уже и сам верил в реальность своего побега. Но каждый раз, когда мне следовало бы мчаться меж деревьев, сторонясь спящих тревожным сном солдат асцианской армии, я оказывался на полу знакомой палатки, рядом с телом, завернутым в мантию.Кто-то схватил меня за руки. Решив, что-это вернулись офицеры с плетками, я попытался осмотреться и встать, чтобы избежать удара. Но тут, словно картины, которые второпях демонстрирует нам хозяин захудалой галереи, в мое сознание вторглись сотни разрозненных воспоминаний: состязание в беге, высокие трубы органа, диаграмма с пометками в уголках, женщина в повозке.
– Ты в порядке? – спросил чей-то голос. – Что с тобой случилось? – Я почувствовал, как с моих губ капнула слюна, но слова застряли в горле.
30. КОРИДОРЫ ВРЕМЕНИ
Я получил звонкую пощечину.
– Что происходит? Он мертв. Ты под действием наркотика? – Да, наркотика. – Говорил кто-то еще, и через мгновение я понял, кто это. Северьян, молодой палач. А кто же я? – Вставай, нам нужно выбираться.
– Часовой.
– Часовые, – поправил нас тот же голос. – Их было трое. Мы убили их.
Я спускался по лестнице, белой как соль, вниз, к ненюфарам и стоячей воде. Рядом шла загорелая девушка с продолговатыми, чуть раскосыми глазами. Из-за ее плеча выглядывало лицо статуи одного из эпонимов. Мастер выточил его из нефрита; в результате лицо получилось зеленым как трава.
– Он умирает?
– Теперь он нас видит. Взгляни ему в глаза. Я понял, где нахожусь. Скоро зазывала просунет голову в дверь палатки и велит мне уходить.
– На земле, – сказал я. – Ты сказал, что я встречу ее на земле. Но это просто. Она здесь.
– Нам пора. – Зеленый человек взял меня за левую руку, Агия – за правую, и они вывели меня наружу.
Тот путь, что я мысленно проделал бегом, мы прошли не спеша, временами перешагивая через спящих асциан.
– Они расставляют мало караульных, – шепотом сказала Агия. – Водалус говорил мне, что их командиры так привыкли повиноваться, что едва ли задумываются о возможности внезапного нападения. На войне наши солдаты часто застают их врасплох.
Я не понял и, как ребенок, повторил за ней:
– Наши солдаты…
– Мы с Гефором больше не станем сражаться на их стороне. Разве можно после того, как мы увидели их? Теперь я с тобой заодно.
Я начал приходить в себя, все новые компоненты моего разума заняли свое место. Когда-то мне сказали, что слово «автарх» означает «самодержец», и теперь у меня промелькнула догадка о причине возникновения этого титула.
– Ты же хотела моей смерти. А сейчас освобождаешь. Ты давно могла бы заколоть меня. – Я заметил кривой траксийский кинжал, что однажды дрожал в ставне Касдо.
– Я могла бы убить тебя гораздо проще. Благодаря зеркалам Гефора я получила червя не больше твоей ладони, он светится белым огнем. Стоит мне только метнуть его, он убьет и приползет обратно. Так я убила всех часовых – одного за другим. Но этот зеленый человек не позволил бы мне, да я и не торопилась. Водалус обещал, что твоя агония будет длиться не одну неделю, и на меньшее я не согласна.
– Ты снова ведешь меня к нему?
Она покачала головой, и в бледно-серых лучах рассвета, пробивавшихся сквозь листву, я увидел, что ее каштановые локоны рассыпались по плечам, как в тот раз, когда она поднимала жалюзи на окнах лавки тряпичника.
– Водалус мертв. Неужели ты думаешь, что, владея таким червем, я позволила бы ему обмануть меня и остаться при этом в живых? Они бы забрали тебя. А теперь я отпущу тебя на свободу, потому что подозреваю, куда ты направишься. Но в конце концов ты опять попадешь ко мне в руки, как уже было, когда наши птериопы вырвали тебя у эвзонов.
– Значит, ты спасаешь меня исключительно из ненависти ко мне? – сказал я, и Агия кивнула. Думаю, точно так же Водалус ненавидел ту часть меня, что некогда была Автархом.
Или скорее он ненавидел свое представление об Автархе, ибо в меру собственных способностей хранил верность настоящему Автарху, которого считал своим слугой. Когда я еще мальчишкой служил на кухнях Обители Абсолюта, то знавал одного повара. Он настолько презирал армигеров и экзультантов, для которых готовил еду, что, дабы не терпеть унижения от их оскорбительных упреков, выполнял свои обязанности с лихорадочным усердием. В конечном счете его произвели в шеф-повары того крыла. Я вспомнил о нем и пока размышлял на эту тему, Агия, едва касавшаяся меня до сих пор, и вовсе отпустила мою руку. Я поднял глаза и обнаружил, что Агия исчезла, а я остался наедине с зеленым человеком.
– Как ты оказался здесь? – спросил я его. – Ведь ты чуть не погиб в эту эпоху, и я знаю, что тебе приходится несладко под нашим солнцем.
Он улыбнулся. Хотя губы его были зелеными, зубы оставались белыми и мерцали при слабом свете.
– Мы – твои дети и не уступаем тебе в порядочности, хотя и не убиваем ради пропитания. Ты дал мне половину своего камня, того, что разгрызает железо, и подарил мне свободу. По-твоему, что я стал бы делать, когда освободился от оков?
– Я думал, ты вернешься в свое время, – ответил я. К тому времени я уже настолько оправился от наркотического дурмана, что стал опасаться, как бы наш разговор не разбудил асцианских солдат. Но пока я ничего не видел – только темные, взметнувшиеся ввысь стволы деревьев.
– Мы не останемся в долгу у наших благодетелей. Я носился взад-вперед по коридорам Времени в поисках момента, когда ты тоже окажешься в заключении, чтобы затем освободить тебя.
Мне не сразу пришло в голову, что ответить на это. Наконец я произнес:
– Не можешь себе представить, как странно я себя чувствую, узнав, что кто-то рыскал в моем будущем в поисках возможности сделать для меня добро. Но теперь, когда мы квиты, ты, конечно, понимаешь, что я помогал тебе вовсе не в расчете на твою помощь.
– И все-таки ты хотел, чтобы я помог тебе найти эту женщину, только что оставившую нас, женщину, которую ты находил с тех пор несколько раз. Однако тебе следует знать, что я был не один: там есть и другие искатели. Я пришлю тебе парочку. К тому же мы с тобой еще не квиты, ведь хотя я и нашел тебя здесь в заключении, эта женщина тоже не теряла времени и освободила бы тебя без моей помощи. Итак, мы еще встретимся.
С этими словами он отпустил мою руку и шагнул в том направлении, которое я никогда не замечал до тех пор, пока там не растворился корабль, стартовавший с верхушки замка Балдандерса. Наверное, я видел его лишь в тот миг, когда оно совпадало с выбранным кем-то курсом. Зеленый человек тотчас же повернулся и бросился бежать, и, несмотря на тусклый свет раннего утра, я еще долго наблюдал за его бегущей фигурой, озаряемой прерывистыми, но довольно регулярными вспышками. Наконец он окончательно превратился в темную точку; но затем, когда я решил, что эта точка вдруг начала расти, у меня создалось впечатление чего-то огромного, мчащегося мне навстречу по удивительно угловатому тоннелю.
Этот корабль был гораздо меньше, чем виденный мною прежде. И все же – достаточно велик, чтобы, ворвавшись в поле нашего сознания, разом задеть планширами несколько стволов гигантских деревьев. В корпусе появилось отверстие, и трап, намного короче, чем лестница, спускавшаяся из флайера Автарха, скользнул вниз, коснувшись твердой земли.