Страница 41 из 61
Артём прикатил на улицу Октября вечером. И в машине меня поджидал сладкий сюрприз: узкие плитки шоколада, размером с мизинец, обвязанные красной шелковой лентой.
– Я вспомнил, с каким аппетитом ты поглощала шоколадку в самолёте, и подумал, что не откажешься повторить сладкие моменты.
Он такой душка!.. Я поблагодарила его, и пыльное Шевроле отъехало от дома. Проявление его чуткой заботы подзадоривало меня сильней. Выезжая на главную дорогу с дворовой территории, он спросил:
– Покажешь достопримечательности?
– Давай. Буду твоим навигатором. Так что, приготовьтесь: через пятьсот метров поверните направо.
Артём рассмеялся. Аромат его свежих духов воздействовал упоительно. Тонкая рубашка небесного цвета отделяла от заветного желания порисовать ногтями на его спине. Я показывала дорогу на набережную, и мы разговаривались о самолетах.
Выяснилось, что стюардом он стал непреднамеренно. После армии грезя небом, Артём рассматривал для себя только профессию пилота. Но родители сперва настояли на получении высшего образования, и после окончания университета он подступился вплотную к мечте, уехав в другую область поступать в колледж гражданской авиации. Пройдя жёсткий отбор, он отучился год, после чего перелом руки со смещением отодвинул светлые планы. Ему не удалось сохранить себе место в учебном заведении, и тогда он прошёл двухмесячные курсы для стюардов.
– Я не могу расстаться с небом! – с жаром говорил он. – Понимаешь, я хочу летать! Поэтому в следующем году обязательно буду восстанавливаться в училище.
Поразительная целеустремлённость! Теперь желание заняться с ним непристойностями совершенно вскружило мне голову, и я не могла дождаться, когда прибудем на место. Машина медленно катила вдоль водохранилища. Гладь нечистотного водоёма нарушал спокойный ветер. Множество машин замерли в тиши городской клоаки, рядами занимая пыльные обочины. Небо провисло пышностью белых перин и безмолвно следило за нами.
Артём удивленно огляделся.
– Где это мы? Что-то мало похоже на достопримечательность.
– Зато здесь можно спокойно поговорить, – сказала я.
Свернув с асфальта под лысое дерево, он заглушил мотор и повернулся ко мне.
– Чего ты боишься больше всего на свете? – спросила я.
– Мне стыдно признаваться в этом.
– Неужели темноты?
– Пожалуй, воды.
Его губы растянула невинная улыбка, и я не удержалась от смеха.
– Почему? Переживаешь, что ледники растают и затопят сушу?
– Я не умею плавать, потому на море не езжу. А ты?
Я слегка откинула сиденье назад, чтобы запомнить экземпляр, осознанно избегающий встреч с солеными волнами. Как притягательны его губы… Пора действовать! Дам красноречивый намёк.
– Ты лучше спроси, чего я не боюсь. Так мы быстрее доберёмся до истины.
– И чего же ты не боишься?
– Тебя… и твоих поцелуев.
Привлекательные ямочки выступили на его мраморных щеках. Артём подался телом вперёд. Томный взгляд соскользнул на мои губы, и наши уста слились в единое целое. Нежное прикосновение к его гладковыбритой коже навеяло воспоминание о грубой щетине Алекса, и меня сильнее захлестнули желание и страсть. Не прекращая целоваться, я перелезла к Артёму. Мои пальцы поспешно расстегивали пуговицы надушенной рубашки, и вскоре я достигла поставленной цели.
Моя рыжая голова покоилась на коленях Артёма. Страсть творит с человеком удивительные вещи, потому я не успела понять, как мы оказались на заднем сиденье. Артём бережно проводил рукой по моим спутанным волосам, а наши обнажённые тела набирались сил. Я уставилась в затонированное окно, думая, что в высоте небес и впрямь есть сила притяжения. От полученного наслаждения разум полнился счастьем, а душу почему-то терзала тоска. Казалось, я, будучи девушкой несвободной, совершила ужасное злодеяние – изменила возлюбленному.
– О чём задумалась? – спросил Артём, чмокнув меня в лоб.
На горизонте памяти появились наставления Лильки. Она права, хватит строить из себя святошу! Я хотела соврать про небо, а вместо этого задала вопрос.
– Давай жить вместе?
Мгновенье Артём престал перебирать мою густую шевелюру, и минутное молчание повисло в салоне автомобиля.
– И где ты предлагаешь жить? – наконец уточнил он.
– У меня. Для столицы я не создана, а тебе будет проще привыкнуть к ритму нашего города. К тому же моя работа требует ежедневного присутствия, а у тебя график плавающий. Если, конечно, тебя не затруднит кататься туда на машине.
Идея была так себе… Моя, так называемая квартира могла исчезнуть сразу, как хозяйка узнает, что я подселила нового квартиранта. Однако, за три года проживания на улице Октября она лишь дважды наведалась ко мне. Деньги за аренду я перечисляла на карту, и были немалые шансы прожить инкогнито несколько месяцев. Нет сомнений, риск велик, особенно учитывая мои нелегкие отношения с фортуной, но стоило попробовать.
– А что если тебе сменить работу? – предложил Артём. – Подыщем тебе что-нибудь в Москве.
Я молчала. Дело было не только в работе, но и в Алексе, про которого до сих пор ни разу не упомянула.
– Тём, я не могу… – сказала я, натягивая белье. – Видишь ли, я заявлена на участие во французском конкурсе, и мне нужно посещать репетиции.
Я рассказала подробнее о трех этапах, предстоящих мне, и как только собралась упомянуть об Алексе, язык перестал подчиняться, а слова растворились меж голосовыми связками.
– Так что, ты едешь за вещами?
Я быстро захлопала глазами, а он от души рассмеялся.
– Ты забавная! – сказал Артём, проведя рукой по моей щеке. – Я так очарован тобой, что не в силах отказать.
Спустя пятнадцать минут мы вошли в мое съемное гнездышко, и Артём осмотрелся.
– Это твой питомец? – спросил он, увидев клетку с Пернатым Алексом, стоящую на окне.
– Да, я спасла его возле приюта. Он такой маленький, а по спиртному ударяется, как взрослый!
Артём посмеялся. Всё время, пока я делилась рассказом о птице, свиристель висел на хлипкой жердочке головой вниз, пристально следя за Артёмом. Стюард был смущен подозрительным спокойствием пичуги.
– Он там вообще живой?
Артём тихонько постучал пальцами по стальным прутьям, что ввело Пернатого в панику. Он начал биться в клетке, пытаясь взлететь, затем ударялся о прутья и падал вниз.
– Странный он какой-то, – подытожил Артём, отходя подальше от клетки.
Не странный, а уникальный! В детстве, читая рассказы о животных, я полагала, сообразительность их преувеличена авторами книг. Но теперь понимаю, что в животном мире, как и в человеческом, есть свои особые индивидуумы. И похоже, Артём не понравился моей птичке.
С тех пор, как я подобрала его под окнами «Ласковых лап», Пернатый Алекс вел себя смирно и заторможено. А теперь его существенная паника настораживала и меня. Мы оставили свиристеля в покое и вскоре вовсе забыли о нём, плескаясь на пару в тесной ванне.
В начале девятого мы вышли на улицу. Стоял тёплый смиренный вечер. Людей по тротуарам сновало значительно меньше, и повсюду загорались огни многоэтажек. Я не хотела, чтоб Артём подвозил меня на репетицию, но переубедить его было невозможно.
В окнах на втором этаже школы горел свет, и пока мы прощались, из дверей высыпала кучка галдящих девушек и парней. Должно быть, Алекс отпустил группу, и следует поторопиться с прощанием.
– Возьму необходимое и приеду, – сказал Артём, целуя мои губы.
Я поднималась по ступеням школы, а в кармане пикнуло сообщение.