Страница 233 из 260
Такова оказалась сила эмоций Сюркуфа и вздымавшаяся в ней мощь, что открыть портал паутины не составило никакого труда. Изливавшая золотой свет мерцавшая оранжевая арка появилась на площади за её спиной.
– Так ты попадёшь на свой корабль, – произнесла Бьеланна. – Иди и останови Телока. Сделай всё, что только возможно, но он не должен вернуться в ваш Империум.
Котов кивнул и махнул скитариям.
Они шагнули в ворота и исчезли.
– Звучит так, словно вы не идёте, – заметил Сюркуф.
– Не иду, – согласилась Бьеланна. – Ещё можно исцелить сотворённое Телоком, но чтобы сделать это я должна находиться здесь, в центре событий и возле раны.
Сюркуф взглянул на барьер. Бури начинали стихать, и армия кристаллитов напирала в ошеломляющем количестве.
– Вы умрёте.
– Будущее, которое я хотела разделить с дочерями, потеряно, – сказала Бьеланна. – У меня ничего не осталось. Смерть станет желанной.
– Я хочу…
– Не говори ничего, – перебила Бьеланна резче, чем собиралась. – Никакие человеческие слова не смогут меня утешить.
Сюркуф кивнул и отвернулся, помогая магосу Павельке подняться. С искренней благодарностью в последний раз взглянув на Бьеланну, они вдвоём вошли в ворота.
Танна наблюдал за исчезавшими Сюркуфом и Павелькой, и чувствовал, как с плеч падает тяжесть, которую он нёс с Врат Дантиума. Отрезанные от ордена и без руководства Кул Гилада, он и его воины ощущали себя потерянными. Странно, что для окончательного понимания этого ему потребовались слова эльдарской ведьмы.
В любой другой день он направился бы в реклюзиам и подверг себя мучительной епитимье за такие мысли.
– Ты действительно можешь исправить то, что сделал Телок? – спросил он.
– Возможно, но мне потребуется время, – ответила она, сняв шлем и прижав его локтем. – И мне потребуются для этого силы моих людей.
– Кристаллиты убьют тебя намного раньше.
– Убьют, – согласилась Бьеланна.
Танна посмотрел на истончавшийся барьер:
– Тогда Чёрные Храмовники дадут тебе это время.
– Танна? – спросил Андерс. – Вы остаётесь?
– Если она может сделать то, что говорит, то у меня нет выбора, – ответил Танна. – Здесь я могу послужить Императору лучше всего.
Андерс вздохнул:
– А я уж было подумал, что все мы вернёмся в Империум.
– Это было честью сражаться рядом с вами, Вен Андерс.
Полковник поднял руку:
– Кадианцы не говорят последних слов, пожеланий или братских прощаний перед лицом верной смерти, – сказал он. – Мы просто сражаемся, и на “Сперанце” есть полк, которому я нужен.
Танна кивнул, и вернул приветствие Андерсу, прижав кулак к нагруднику. Кадианский полковник повёл солдат в портал, а эльдары тем временем собрались вокруг ясновидицы и начали снимать доспехи. Гладкие пластины упали на землю и когда они сняли шлемы, то угловатые чуждые лица смягчились, как пробудившиеся от дневного света. Каждый отдал Бьеланне что-то похожее на полированный драгоценный камень, и они сели вокруг неё, скрестив ноги, а затем закрыли глаза, словно входя в медитативный транс.
Почти сразу же начал затихать удерживавший кристаллитов грозовой фронт. Стекловидные клинки пронзали стихийный барьер, и непреклонные создания Телока стали медленно проталкивать свои угловатые тела.
Танна отвернулся от эльдаров.
Его воины стояли перед ним.
Гордые и непреклонные, все они были героями.
– Братья мои, наконец, всё близится к концу, – произнёс он. – Пришло время последней битвы крестового похода Котова.
– Вы обновите наши клятвы, брат-сержант? – спросил Яэль.
– Обновлю, – ответил Танна, зная, что то, что он скажет дальше, сокрушит молодого воина. – Но ты не станешь приносить клятву вместе с нами.
– Брат-сержант?
– Уходи во врата, – сказал Танна. – Если Телоку суждено погибнуть, то именно клинок Чёрного Храмовника должен снести голову с его плеч.
– Нет! Пожалуйста, Танна, – произнёс забывшийся в пылу отчаяния Яэль. – Не отказывайте мне в последнем бое.
Танна покачал головой:
– Возвращайся на “Сперанцу” и сражайся в том бою со всей храбростью. Добейся славы и поведай в ордене о нашей судьбе. Расскажи им о наших деяниях, о нашей отваге и жертве. Расскажи им, что мы погибли как герои во имя Императора.
– Я хочу остаться и сражаться рядом с вами, – взмолился Яэль.
– Это – мой последний приказ. Ты не посмеешь ослушаться его.
Танна переживал за молодого воина, прекрасно зная, какую боль тот испытывает, лишившись славной смерти рядом с братьями.
– Больше никаких слов, – произнёс он. – Ступай.
Яэль резко убрал меч в ножны и, не оглядываясь, побежал во врата эльдаров.
– Жестоко, – сказал Варда. – Но это нужно было сделать и пришло время для клятвы.
Иссур присоединился к чемпиону Императора, пальцы Храмовника дрожали, а лицо подёргивалось от неконтролируемых мышечных спазмов.
Танна кивнул, и оба воина опустились на колено, позволив ему стоять перед ними, как Кул Гилад стоял перед ними на “Адитуме”. С протискивавшимися сквозь психический барьер кристаллитами, Танна знал, только одну достойную клятву.
Прощание Кул Гилада.
Слова, услышанные по воксу, когда погиб реклюзиарх. Танна поднял меч к плечу, приветствуя воинов:
– Веди нас от смерти к победе, ото лжи к истине, – произнёс он и коснулся клинком плеча Варды:
– Веди нас от отчаяния к надежде, от веры к кровопролитию.
Следующим благословение получил Иссур:
– Веди нас с Его силой в сердце и к вечности войны.
Оба Чёрных Храмовника поднялись, и они прижали кулаки к нагрудникам. Их голоса присоединились к Танне, заканчивая клятву:
– Пусть Его гнев наполнит наши сердца! – воскликнули они. – Смерть, война и кровь: служи Императору в священном отмщении, во имя Дорна!
Иссур и Варда встали плечом к плечу, обнажили мечи и направили оружие в сторону врага.
– Вот, что ты видел, Варда, – сказал Танна, встав рядом с чемпионом Императора. – Когда мы перековывали цепь твоего меча.
Варда кивнул, но не отвёл взгляда с клинка. Несмотря ни на что, тот безупречно мерцал, без малейшей царапины на обсидиановой поверхности. Варда посмотрел на ряды кристаллитов, и в этот момент психический барьер, наконец, разрушился, превратившись в обрывки увядающего света.
От звука скрежетавших друг о друга тел атакующих сплошной стеной кристаллических чудовищ у Танны заныли зубы.
Пятьдесят метров, тяжёлая поступь врагов ускорилась.
– Ты говорил, что видел, как сражаешься вместе с эльдарами, – произнёс Танна, поведя плечами, чтобы расслабить мышцы. – Ты не мог понять, как такое могло произойти. Теперь мы знаем.
– Приятно знать, что я остался верен принесённым клятвам, – сказал Варда. – Я умру, как истинный сын Сигизмунда.
– В этом я никогда не сомневался, – сказал Танна.
Тридцать метров. Столкновение неизбежно.
– По… по крайней мере, эл… эльдары умрут вместе с нами, – заметил Иссур, оглянувшись на тихих неподвижных ксеносов. Мышцы его шеи были напряжены, но меч не дрожал.
– Пришло наше время умирать, – сказал Танна. – На заброшенной планете вдали от света Императора. Насладись этим моментом, потому что умрёшь всего один раз. Как ты встретишь смерть – столь же важно, как каждый прожитый до неё миг.
Десять метров, полупрозрачные клинки занесены для удара.
Танна слегка откинул голову назад и поднял меч, приветствуя приближавшуюся смерть, зная, что она будет великолепной.
Пять метров.
Последнее сражение крестового похода Котова началось под звуки разбитого стекла и крики имени Дорна небесам.
Микроконтент 18
– Ма-та-лео! Ма-та-лео!
Скандировали скитарии, наступая рядом с новым “Железным кулаком”. Дахан обладал полной информацией о позиции каждого отделения и группы, и даже на острие наступления он корректировал векторы атак по ноосферной связи.