Страница 212 из 260
– Господин Сюркуф, я должен извиниться перед вами, – произнёс он.
Робаут опешил. Из всех вещей, что он мог ожидать от Котова, извинения стояли далеко не на первом месте.
– Вы извиняетесь?
– Да, – сказал Котов. – Потому что вы были правы. Одна большая проблема – это всего лишь последовательность нескольких меньших решаемых проблем. Мы известили магоса Блейлока о вероломстве Телока, но недостаточно просто предупредить других и ждать пока они выиграют за нас наш бой. Мы должны принять меры, чтобы остановить Телока. Мы должны помешать Дыханию Богов покинуть Экснихлио.
– Тогда, какой наш следующий шаг? – спросил Робаут.
– Всё просто, – ответил Котов. – Мы вернёмся на поверхность и убьём Веттия Телока.
Очередная потрескивающая арочная паутина молний появилась на борту “Сперанцы” в месте, где гранитные жрецы Марса, деяния которых давно позабыли, стояли вдоль стен пыльного молитвенного нефа. Здесь стоял и магос, достижения которого Робаут Сюркуф некогда поклялся раскрыть, но так и не удосужился исполнить своё обещание.
Шторм молнии рос и расширялся в геометрической прогрессии.
Ветвящиеся языки коронных разрядов прыгали от статуи к статуе, взрывая каждую с оглушительным треском расколотого камня и разрезанной арматуры.
Последним уничтоженным памятником стала статуя магоса Вахихвы из Фарсеса, которая взорвалась в ревущей ярости камней и огня. Грозовой вихрь бурлил и бушевал в центре хранилища измельчённых скульптур, притягивая их фрагментированную материю в сраставшуюся массу кристаллического воина-конструкта.
Появлявшиеся по всей “Сперанце” нападавшие являлись не более чем инертным кристаллами, решётчатую структуру которых пронизывали миллиарды крошечных биоимитирующих машин, именно эти машины и приводили их в движение.
Обладавшие ограниченной автономией благодаря превосходным обрядам cortex evokatus, разработанных архимагосом Телоком после его неудачной экспедиции в Наогеддон, они демонстрировали когнитивную осведомлённость об окружающей обстановке и поведение, имевшее все признаки изобретательно-реактивного.
На самом же деле они были связаны строгими протоколами взаимодействия и ограничены в интеллекте количеством микромашин в каждом воплощении.
Но то, что появилось в молитвенном нефе, было совсем другим. В неистовой бело-зелёной энергии сверхновой звезды сформировался кристаллический гигант. Созданный и наделённый силой критической массы машин Телока на “Сперанце”, он представлял собой макромир синаптических связей намного превосходивший даже самые большие формы жизни.
Каждая связь сама по себе являлась бесполезной, но обладала способностью объединить сетевой потенциал каждого кристаллита во что-то большее, чем простая сумма многих частей.
Он был выше дредноута, а кристаллические конечности заканчивались когтями и крюками, слегка пульсируя биоморфной индуктивной энергией. Тело находилось в постоянном движении, раскалываясь и изменяясь, проверяя каждую новую форму на смертоносность. То звероподобное и напоминавшее огра, то четвероногое, как стеклянный кентавр. А иногда он становился похожим на ужасное многоногое существо – скорпионоподобное и с когтями.
Его окружала армия зверей-хранителей, внушительного размера кристаллические конструкты с конечностями-клинками, как у богомола, стекловидными щитами и угловатыми черепами, как у лисьих охотников.
Недавно пробудившееся сознание альфа-существа дотянулось до всех кристаллитов на “Сперанце”, словно беспроводная чума. Оно соединилось с тысячами воинов-конструктов и забрало их автономию.
И казавшаяся необдуманной стратегия нападавших мгновенно изменилась на исключительно целеустремлённую и ведомую свирепой решимостью.
Глоссарий:
Acidalia Planitia – Ацидалийская равнина
Belis Corona – Белис Корона
Gallery of Unremembering – галерея Забытого
Death of I
Epsilon Garanto – Эпсилон Гаранто
feith-mhor – фэйт-мхор
Nocturnal Warrior of Hrud – ночной воин хрудов
Микроконтент 13
Храм Секутора располагался в средней части “Сперанцы”. Монолитное и грозное здание являлось феодальным владением магоса Дахана. Фасад представлял собой ощетинившуюся оружием скалу из блестящего чёрного камня, вырезанного в коренных породах Талларна, а единственный видимый вход – высокие ворота из чёрного адамантия.
Огромный череп с клыками – вариант символа Механикус – обычно сохранял ворота закрытыми, но не сегодня.
Из ворот выезжали военные машины Механикус: огнемётные танки на паучьих ногах, преторианские орудия с фазовыми полями, счетверённые пушки на бронированных гусеницах и “Носороги” с установленными в башенках гравитонными пушками. За ними следовали клановые роты аугметированных кибернетических воинов в вычурной броне и с технологичными вариантами дикого оружия.
Когорты скитариев выходили из ворот и двигались в расположенный под храмом центральный транспортный хаб. Военные логисты с украшенными изогнутыми клинками флагами направляли группы воинов к радиальным проездам, благодаря которым осуществляли быстрое развёртывание по всему кораблю. Стены дрожали от рёва военных горнов скитариев и хриплых боевых криков, когда воины грузились в транспорты.
В самом центре храма находился штабной зал, напоминавший пещеру бункер, заполненный рядами стучащих логических машин, за которыми сидели сотни калькулюс-логи, стратегов и членов Аналитики. Машины с тикерными лентами выплёвывали перфокарты приказов и отчёты о столкновениях с противником. Из многоуровневого вокса доносились бинарные песнопения и хвалебные катехизисы. С палубы поднимались ноосферные завесы. Сервочерепа мелькали сквозь вуали света, записывая, доставляя сообщения или цитируя загадочные высказывания Омниссии в аспекте Разрушения.
Словно паук в центре паутины магос Хиримау Дахан поглощал бесчисленные объёмы информации, позволяя ей наполнить себя. Его тело являлось истинным гибридом плоти и машины, вооружения и боевых силовых приводов. Дахан представлял собой биомеханическую машину, созданную только для одной единственной цели.
Убивать.
И прямо сейчас каждая его способность была направлена на убийство кристаллических захватчиков “Сперанцы”. Сознание Дахана обрабатывало тысячи абордажных операций, подробные сведения о каждом бое анализировались, и либо отбрасывались, либо добавлялись к растущей базе данных вероятных результатов.
Он изучал, как большие, так и незначительные сражения: массовые штурмы капитальных кораблей, отчаянные контрабордажные операции средних крейсеров, тесные схватки горящих канонерских лодок. Свободно-ассоциативные части загруженных боевых концепций изобиловали известными абордажами, предлагая самые близкие корреляции с происходящими событиями.
Нападение на “Кирку” воинов, которые предположительно являлись Пожирателями Миров.
Захват “Копья Довения” первой ротой Ультрадесанта.
Разрушение “Залива Офидиума” Тёмными Ангелами.
Осуществлявшая управление боевыми действиями область мозга в настоящее время обрабатывала двести двадцать шесть отдельных столкновений по всему кораблю, каждое из которых независимо анализировалось в отдельном разделе нейроматрицы. Всё от непрерывных перестрелок в тесных и тёмных коридорах до сражений между гигантскими кристаллическими армиями и когортами скитариев в украшенных статуями молитвенных проходах. Вражеские военные машины и тяжёлая артиллерия Механикус сошлись в гулких ремонтных ангарах.
Битва за “Сперанцу” не закончится в одном славном решающем сражении – какие войны на самом деле так заканчивались? – её выиграют или проиграют последовательными успехами или поражениями.
Перед ним в воздухе мерцала голографическая карта. Верхние руки-манипуляторы Дахана вращали спектральные линии координатной сетки, приближая необходимые секции топографии “Сперанцы”. Позиции кадианцев отмечались синим цветом, Механикус – золотым, а врагов – красным.