Страница 197 из 260
– Архимагос Котов, – начал он, но так и не успел больше ничего произнести, потому что вокс взорвался сжатыми данными, поступавшими с Экснихлио. Скрипучий звук, который буквально проревел из клыкастых пастей вокс-решёток, оказался слишком забит помехами и настолько плотно заархивированным, что его было невозможно разобрать.
Без всяких команд сложные алгоритмы начали распаковывать сжатый сигнал, и шум мгновенно сменился голосом архимагоса Котова:
– …лок, говорит Котов. Вы должны немедленно покинуть орбиту и на полной скорости возвращаться в Империум. Повторяю: покиньте орбиту и улетайте как можно дальше от Экснихлио. Не пытайтесь добраться до поверхности, не пытайтесь добраться до нас. Уходите! Уходите немедленно, ради Омниссии, улетайте сейчас же и никогда не возвращайтесь!
Блейлок слушал слова Котова с растущим недоверием. Сообщение представляло собой записанную информацию. Это должно быть ошибкой. Возможно, катастрофическое разрушение сжатого луча передачи? Несмотря на наличие очищенного коридора, остаточные локальные ямы помех могли изменить сообщение архимагоса.
Даже когда он формировал эту мысль, то уже знал, что она была нереальной.
Сигнал был чистым и неиспорченным, каждая бинарная частица сообщения содержала ноосферные символы Котова, которые являлись более точным средством идентификации, чем самые подробные генетические маркёры.
– Блейлок? – спросил столь же смущённый Азурамаджелли. – Что архимагос имеет в виду?
– Это – ошибка, – произнёс Криптаэстрекс и не упустил возможность упрекнуть Азурамаджелли. – Ваши чёртовы сервиторы-ретрансляторы каким-то образом исказили сигнал. Это – единственное объяснение. Иного просто не может быть, Таркис.
– Я не знаю, – ответил Блейлок. – Я…
Вокс затрещал, когда записанная запись завершилась, и мостик заполнил голос Котова. На этот раз слова прозвучали вслух и были преисполнены ужасной безотлагательности:
– Таркис, если вы слышите это, шестерёнка повернулась. Телок совсем не такой, каким я его представлял, он – чудовище, а Дыхание Богов – немыслимо ужасное ксеноизвращение. Телок стремится разрушить всё, что нам дорого. Марс, Империум, всё. Если вы ничего не предпримете, он захватит “Сперанцу”, вернётся на Марс и…
Слова Котова резко оборвались.
Спёртый воздух зашипел из вокса.
Блейлок сидел в ошеломляющей тишине, пытаясь придать своим бессвязным мыслям хоть какой-то рациональный порядок. Если принять сказанное за чистую монету, то всё в чём он был уверен, оборачивалось отвратительной мистификацией. Получалось, что они проделали весь этот путь только для того, чтобы в самом конце обнаружить, что заманчивые обещания оказались ловушкой, столь же кошмарной, как созданная Галатеей на манифольдной станции “Валетте”?
Он хотел думать, что это являлось ошибкой, жестокой хитростью, но опровержение содержалось в самих словах Котова.
– Архимагос? – произнёс Блейлок. – Архимагос Котов? Ответьте. Архимагос, ответьте немедленно. Архимагос? Азурамаджелли, продолжайте попытки.
Магистр астронавигации вернулся к своему инфоцентру и начал по всем частотам передавать на поверхность запросы.
– Мы вообще можем быть уверенны, что это архимагос? – спросил Криптаэстрекс, подходя к трону.
– Можем, – ответил Блейлок. – Я уверен.
– Как вы можете быть уверенны? – упорствовал Криптаэстрекс.
– Потому что шестерёнка повернулась, – сказал Блейлок. – Как существуют безобидные вербальные сигналы для демонстрации, что заявление совершается под принуждением, также существуют и коды, которые указывают, что сказанное заслуживает абсолютного доверия. Использование архимагосом Котовым фразы “шестерёнка повернулась” относится к последнему.
– Тогда что нам делать?
Блейлок ответил не сразу.
– Мы исполним последний приказ архимагоса Котова, – сказал он. – Мы покинем орбиту и как можно быстрее вернёмся в Империум.
По воксу протрещал новый голос:
– Мне жаль, Таркис, но, боюсь, я не могу позволить вам сделать это, – произнёс Веттий Телок.
И визжащее копьё бинарного огня пронзило всё тело Блейлока. Его тактильные имплантаты вспыхнули белым пламенем, обжигая касавшуюся трона плоть. Спина фабрикатус-локума изогнулась в судорожных муках, золотые искры вырвались из каждой точки подключения. Синаптические пути внешних связей забил загружаемый враждебный бинарный код.
Миллионы случайных картин хлынули в его разум, перекрывая мыслительные процессы своей бессмысленностью. И всё же в них было что-то общее. Повторявшееся снова и снова изображение гигантского кошачьего существа. Оранжевого и чёрного зверя, устрашающее гармоничное тело которого ярко сияло в освещённом зловеще ухмылявшейся луной лесу.
Входные трубки, соединённые с установленным за плечами баком, оторвались, и вредные химические питательные вещества забрызгали мостик. Всё ещё сидя на командном троне “Сперанцы” в дыму от сожжённой электроники аугметики, Блейлок решительно покачал головой:
– Нет, – запинаясь, произнёс он, пока боролся с миллионами вызванных микрокодом ошибок. – Это – суверенное судно Адептус Механикус под командованием архимагоса Лекселя Котова. Вы не имеете никакого права его забирать.
Вздох Телока услышали по всей “Сперанце”:
– А я так надеялся обойтись без насилия.
– Что они такое? – спросил Сюркуф.
Танна склонился над перилами платформы, думая о том же самом. Скорость и конические плоские черепа ясно указывали, что перед ними существа-хищники. Для начала этого было достаточно.
Они быстро поднимались по круговой эстакаде башни, двигаясь контролируемыми прыжками, как штурмовики космического десанта во время преследования. Танна видел мощь в их конечностях и понимал что если бы не длина эстакады, то враг бы уже добрался до них.
– Боевые роботы? – предположил он.
– Они – не роботы, – выдохнула Павелька, сотворив символ Механикус на груди при виде приближавшихся существ. – Они – что-то гораздо худшее.
– Скажите мне что-нибудь, что я могу использовать в сражении с ними, – произнёс Танна.
Павелька покачала головой, видя приближавшиеся машины так, как Танна никогда не сможет:
– Их духи – выродившиеся древние твари. Массовые убийцы миллионы лет назад закончившейся войны. Они кричат своё имя в моей голове… Тиндалосы! Тиндалосы!
– Интересно, но бесполезно, – сказал Танна.
– Вы сможете их остановить? – спросил Сюркуф.
– Только если не придётся защищать вас и Котова.
– Ясно, – ответил Сюркуф, помогая магосу Павельке уйти.
– Храмовники! – воскликнул Танна, выхватив меч и быстро направляясь к эстакаде. Астартес встали рядом с ним, Варда и Иссур обнажили клинки, Браха и Яэль прицелились из заряженных болтеров.
– Сигизмунд, избранный Дорна, сына Императора, направь мой клинок во имя твоё, – произнёс Варда, держа чёрный меч так, что крестовина оружия находилась напротив угольно-красных глазных линз шлема.
Остальные Храмовники последовали примеру Варды, пока полковник Андерс распределял гвардейцев вдоль краёв платформы. Хеллганы засверкали, когда кадианцы открыли огонь. Танна не сомневался, что большинство выстрелов найдёт цель.
Эльдарские воины в нефритовой броне заняли позиции с обеих сторон от Храмовников. Танне претила сама мысль о ксеносах на флангах, но он подавил природные боевые инстинкты.
– Их расположение имеет смысл, – сказал Браха по личной вокс-частоте. – Но мне это не нравится.
Танна кивнул и повернулся боком вперёд:
– Когда эти твари атакуют – сражайтесь с ними со всей храбростью, но не забывайте, что у нас за спиной ксеносы.
Эльдары в облегающих пластинах цвета слоновой кости и кроваво-красных плюмажах подбежали к краю платформы. Они легко перепрыгнули ограждение, сжимая в одной руке меч, а другой опираясь на металлические перила. Подобно акробатам, они описали изящные дуги и приземлились на следующий уровень эстакады перед стремительно приближавшимися охотниками.