Врежь побольнее

Ведь это прекрасная возможность заново с отделать кабинет мистера Рольфа. Вы столько раз говорили, что его надо обновить, а теперь сможете этим заняться, раз уж хозяин кабинета пока болен. Так что, пожалуйста, поезжайте и завтра же беритесь за дело.

Хинкль просиял:

– Что ж, действительно, мадам, мне давно хотелось отремонтировать кабинет мистера Рольфа. Да, если вы действительно считаете, что сможете обойтись без меня, то такой случай упускать жалко.

Все оказалось очень просто. ***

Хельга сама не знала, как провела остаток дня и следующее утро. Ее нервы были напряжены до предела. Лишь железное самообладание позволило ей сдержаться и не накричать на прислугу, на Хинкля, доктора Леви и на доктора Бернштейна.

Она держалась так потому, знала: у нее есть домик, в котором к концу дня окажется долгожданный, вожделенный Дик.

Перед отъездом Хинкль сказал ей много приятного. Она вынуждена была ответить тем же. Она не завидовала ему.

«Настоящая жизнь, – говорила она себе, – наверняка начнется после его отъезда».

Из окна гостиной Хельга наблюдала, как он садится в машину. Когда она тронулась, она облегченно вздохнула: одной парой глаз стало меньше.

Вечером доктор Леви привел к ней доктора Бернштейна, необыкновенно толстого человека.

Хельга сразу же его невзлюбила. Он говорил с сильным немецким акцентом, непрерывно жестикулируя пухлыми руками.

Хельга, хорошо разбиравшаяся в людях, через несколько минут поняла, что, несмотря на свой авторитет и бросающуюся в глаза самоуверенность, он так же озадачен, как и доктор Леви.

– Приступ, конечно, был серьезным, – сказал Бернштейн. – Он нанес значительный вред сосудам головного мозга, но будем надеяться, что все еще поправимо. Вероятно, ухудшение состояния наступило в результате перегрузки сердца. Я предпочел, бы пока не заходить слишком далеко в оценке ситуации. Собственно говоря, лучше вообще не вдаваться в детали, пока я не проделаю всевозможные анализы. Я буду наблюдать больного, но для окончательной постановки диагноза требуется время.

– Значит, вы тоже не знаете, что с ним? – спросила Хельга, которую раздражал этот маленький толстый человечек. – Вам нужно провести исследование, тогда вы, возможно, узнаете истину. Правильно я вас поняла?

Он сердито посмотрел на нее:

– Можете быть уверены, что я проведу тщательное исследование, мадам. Это необычный случай.

Она кивнула и повернулась к доктору Леви:

– Я переезжаю, доктор. Вот мой новый телефон. Пожалуйста, звоните мне.

– Обязательно, миссис Рольф.

На ночь ей понадобились три таблетки снотворного.

«Завтра, – сказала она себе уже в постели, – для меня начинается новая жизнь».

Утром Хельга спохватилась, что не знает, как связаться с Диком. Ее первым побуждением было сесть в машину и поехать к нему домой, но она сразу же напомнила себе, что жена одного из богатейших людей в мире не может так поступать. Можно передать портье, что она хочет видеть Джонса. Но это тоже опасно. «Ха, зачем ей может понадобиться мальчишка-метис?» – удивится портье.

«Проклятье! – подумала она. – И почему моя жизнь всегда полна сложностей?» Нужно вести себя осторожно и не давать повода для сплетен. Хельгу раздражала мысль о бесчисленных предосторожностях, которые приходится предпринимать людям, желающим что-то скрыть от окружающих. Само слово «осторожность» было ей неприятно. Потом она вспомнила о Фрэнке Гриттене.

Сняв трубку, она позвонила.

– Это миссис Рольф, мистер Гриттен, – сказала она, когда их соединили. – Еще раз благодарю за то, что вы для меня сделали.

– Надеюсь, вы добились успеха? – проговорил он.

– Добилась. Вы обещали помочь, если мне что-нибудь будет нужно.

– Слушаю, миссис Рольф.

– Я хочу связаться с бывшим служащим моего отеля. Его зовут Дик Джонс, и живет он в доме 1150 по Hope Бич Роуд. Вы могли бы передать ему, чтобы он встретил меня в три часа у ресторана «Ривьера» сегодня.

Последовала долгая пауза, Хельга представила себе, как Гриттен попыхивает трубкой. Наконец он отозвался.

– Это не проблема, миссис Рольф. – Снова пауза. – Вы не хотели бы, чтобы я сопровождал его к вам?

– А зачем это? – спросила удивленная Хельга.

– Джонс – малолетний преступник, миссис Рольф. Он провел год в исправительном доме, когда ему было двенадцать лет. Я думаю, что вам следует избегать встреч с людьми типа Джонса.

Хельга смотрела прямо перед собой. Она видела юношу, его красоту, его глаза.

– Вы меня удивили, мистер Гриттен. У него были какие-нибудь неприятности?

– Нет, миссис Рольф, но все равно, кто один раз не поладил с законом, тот всегда будет с ним не в ладах.

– Вам не кажется, что это довольно циничное заявление, мистер Гриттен.

– Я – бывший полицейский. Поневоле станешь циничным. Большинство юных правонарушителей потом обязательно попадают в тюрьму. Вы все еще хотите встретиться с Джонсом?

Она не колебалась.

– Конечно, – в голосе ее появились решительные дотки. – Пожалуйста, устройте это для меня. В три часа дня у ресторана «Ривьера».

– Хорошо, миссис Рольф.

– Благодарю.

– За что?

– За то, что вы ни о чем не спрашиваете. Он рассмеялся:

– Если вам понадобится еще что-нибудь, я всегда к вашим услугам.

Хельга поблагодарила его и повесила трубку. Не слишком ли глупо и неосторожно она себя вела? Она подумала о Дике Джонсе, и ее сердце заколотилось. К черту осторожность! Ей нужен мужчина, и она его получит.

Без нескольких минут три она подъехала к ресторану. Въезжая на стоянку, она увидела группу скудно одетой молодежи, окружавшей мотоцикл. Девушек здесь было даже больше, чем парней. Они тараторили без умолку, парни же помалкивали, завистливо поглядывая на двухколесное чудо из никелированных трубок и кожи.

На мотоцикле восседал Дик Джонс.

Хельга сразу не узнала юношу. На нем была соломенная шляпа гондольера с красной лентой, заломленная набок, что придавало ему нахальный и соблазнительный вид. Голый до пояса, он был в красных брюках в обтяжку. На шее висела толстая позолоченная цепочка, на которой болтался брелок в виде человеческого черепа.