Страница 17 из 82
Как только Кварторы вернут себе полную власть, мы сможем уничтожить Серафимов.
— Значит если я это сделаю, с Серафимами будет покончено? Как?
— Тебе не нужно об этом беспокоится, — сказал Доминик. — На данный момент самое важное защищать твою жизнь.
Люк прикоснулся к моей руке.
— Здесь в игру вступаю я. Мы можем наложить чары на те места, где ты бываешь и назначить тебе телохранителя. Скрыть тебя от Сумрачных, как сделала в своё время Эванжелина. И тогда то, что касается Антона, мы, в свою очередь, сможем перейти в наступление, — он приподнял вверх бровь.
— Ты в деле?
Я переплела пальцы и прислушалась к реакции магии. Страх и отчаянное стремление к миру. И я услышала ещё кое-что другое, очень тихий внутренний голос, шепчущий, что это, возможно, как раз то, что я всегда искала — не магия, а хитрая, голодная часть меня, которая всё ещё хотела отомстить.
Убить Эванжелину было недостаточно. Не только она приказала предать смерти Верити. Было несправедливо, что они остаются в живых, в то время как Верити была мертва. Было несправедливо, что этот выбор мне приходится делать без неё. Было несправедливо, что все планы, которые мы строили, были разрушены, и теперь я должна сама притворять их в жизнь. Серафимы должны быть наказаны, абсолютно все. Этот один раз я была одного мнения с Орлой: поражение Серафимов будет заслуженным. Верити тоже заслуживала того, чтобы они потерпели крах. В некотором смысле и я тоже.
Но Кварторы уже однажды обманули меня и использовали мою лояльность для собственной выгоды. Я должна действовать осторожно.
— Я приду на церемонию выбора приемника. Но на этом всё. Я не собираюсь вставать и выступать перед другими Дугами за ваше дело.
Орла задрала нос.
— А нам и не нужно твоё мнение, только присутствие.
Я одарила её явно неискренней улыбкой.
— Я так рада, что мы понимаем друг друга.
В разговор вмешался Паскаль:
— Первая ночь церемонии состоится меньше чем через две недели. Если Антон и его люди надеются вызвать Восхождение, то нанесут удар до этого события.
Люк толкнул меня в бок и попытался развеселить.
— Похоже мы проведём с тобой прекрасные часы, Мышонок.
— Часы…, - прошептала я и бросила взгляд на мои наручные часы. Было почти три часа ночи.
Люк понял мой намёк и спросил:
— Мы здесь уже закончили?
Доминик рассеяно обрисовывал символы на столе.
— Пока да.
— Хорошо.
Мы попрощались с Маргарет, и Люк выел меня из зала для встреч, провёл через освещённую свечами парадную, вниз по низким ступенькам собора и на улицу. В отличие от последнего раза, когда наша ночная прогулка вела через призрачно красивый, спокойный город, теперь улицы кишели прогуливающимися людьми, которые держали в руках большие пластиковые стаканы. Это было похоже на фестиваль «Taste of Chicago», только всё было ещё более грандиозным. Здесь было громче, оживлённее, дружелюбнее, ярче и беспорядочнее.
— А что здесь происходит? — спросила я, когда Люк взял меня за руку и увёл от праздничной толчеи.
— Карнавал, — сказал он. — Сегодня начинается Марди Гра. Безостановочно праздновать принимают уже с января, а сейчас самое ужасное время.
Группа пьяных студентов без рубашек склонилась над витиеватыми балконными перилами и выкрикивала мне непристойные высказывания и предложения, как я могла бы заработать жемчужины. Я проигнорировала их, но лицо Люка помрачнело. Он щёлкнул пальцами и пробормотал что-то, что начиналось со слов «проклятые туристы» и закончилось магией. Линии раздулись, когда он использовал их.
— Эй, детка! Покажи нам свои…
Металл в ночном воздухе вспыхнул белым светом, и студенты завизжали и завыли, отпрянули назад, дико размахивая руками. Ожоги изуродовали их голые животы там, где они прислонялись к перилам, и они забежали вовнутрь, требуя льда. Я, спотыкаясь, поспешила за Люком, который ускорил свой шаг.
— А ты разве никогда так не делаешь? — спросила я.
Люди поспешно уступали нам дорогу, а так как я не чувствовала, что Люк использует Линии, чтобы проложить нам дорогу через толпу, я предположила, что всё дело в его диком выражение лица.
— Я за то, что иногда можно напиться и вести себя так, но если не готов принять последствия, то лучше не начинать.
— Не думаю, что кто-то был готов принять такие последствия, — сказала я. — Это было немного слишком, Люк.
— Возможно теперь они подумают дважды, прежде чем сделать подобное ещё раз. Возможно даже останутся сегодня дома, вместо того, чтобы пойти в бар и приставать к каждой девушке, которой не повезло натолкнуться на них. Раз уж мы об этом заговорили: ты в порядке?
— В электричке я слышала и кое-что похуже. Я справлюсь.
Он фыркнул.
— Я знаю, что тебе хочется в это верить, но это совершенно другой мир, Мышонок.
Мы свернули в переулок, и толкотня тел уменьшилась.
Задул лёгкий ветерок, который пах цветами, вместо пота, мусора и сигарет. Я вздохнула от облегчения, разглядывая узкую улицу, по обоим сторонам которой возвышались кирпичные здания.
— Это одна из ваших, я права?
— Да. Примерно два квартала. У нас по всему городу есть небольшие гнёздышки.
Улицы, которые не появлялись на картах, анклавы Дуг, которые жили незаметно для Плоских. Люк остановился перед знакомым двором, открыл ворота и провёл меня через них.
— Мне нужно домой, — сказала я. — У меня завтра школа. Родители скоро проснутся.
— Мы можем поговорить здесь или в твоей комнате. Решать тебе.
— Здесь подойдёт.
— Я так и подумал, что ты, пожалуй, с этим согласишься.
Мы поднялись вверх по узкой лестнице. Плечи Люка были напряжены от сдерживаемого раздражения.
Как только мы оказались внутри, я подошла к стеклянным дверям и через молочные стёкла посмотрела на бурлящую толпу Французского квартала. В квартиру проникала музыка, джаз и зайдеко, соперничающие друг с другом.
— И так продолжается весь день?
— Скоро будет происходить ещё больше. Завтра утром начинается парад в жилых кварталах. К полудню каждая улица во Французском квартале превратиться в один единственный маскарадный бал.
— Дуги тоже празднуют?
— Конечно. Остальную часть года мы не слишком часто смешиваемся с населением, но во время карнавала всё по-другому, — он подошёл ко мне и встал рядом с окном. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке?
— Я же тебе уже сказала, что нужно больше, чем какой-то пьяный малый, чтобы напугать меня.
— Я имею ввиду Антона. Раскол. Ты с этим справишься?
Уже только их упоминание привело к тому, что я почувствовала себя грязной и испытала сильное желание принять горячий душ, но я не хотела казаться слабой.
— Я испытала шок. Но у него не было достаточно времени, чтобы действительно навредить мне.
Чтобы не смотреть на Люка, я прошла к камину и принялась разглядывать стоящие на нём предметы: примитивно выглядящая резьба по дереву, небольшой портрет двух мальчиков, букет белых роз в потускневшем серебреном кубке.
— Антон за чем-то охотился, — сказал Люк. — Что это может быть?
— Я не знаю. Он сказал, будто у меня есть тайны.
И он видел так много моих, даже те, которые я пыталась скрыть от себя.
— По крайней мере в этом он прав.
— Что это значит?
— Это значит, что ты рассказала мне не всё. Антон выследил тебя уже два раза, в твоём мире, а не в нашем. На это есть причина. Ты действительно думаешь, что стол в зале встреч засветился потому, что ты испугалась? Я же тебе говорил, — продолжил он, вставая рядом. Слишком близко на мой взгляд, так близко, что я ощутила его запах корицы и дыма. — Ты не можешь врать мне. Когда ты врёшь я сразу это вижу. Я вижу тебя насквозь.
— С каких пор мы раскрываем свои карты, Люк? Ты тоже постоянно что-то от меня скрываешь.
— Это я раньше так делал, — поправил он. — На данный момент мне нечего скрывать. В отличие от тебя.
Я теребила пуговицу моего кардигана.
— Сначала я должна лучше это понять, прежде чем расскажу тебе.