Эффект шимпанзе

Я ошарашенно уставился в пол. Только сейчас до меня дошла вся опасность затеи Винсента. Он не просто играет в бога — он жонглирует божественным огнем прямо над готовым костром человеческой цивилизации.

— То есть, я не знаю, насколько сильно такой разум может превзойти человека, — добавил Винсент, заметив мое беспокойство, — простое наращивание сети дает лишь логарифмический рост эффективности, так что для создания реального сверхразума нужна гораздо более мощная исследовательская база. Может, это вообще невозможно. Лет сорок назад все эксперты предсказывали, что мир вот-вот захватят классические нейросети, но как-то не зашло.

— А я могу быть умнее человека? — неожиданно поинтересовался я.

— Не обязательно умнее, но лучше — да. Про проницательность я уже упоминал. Кроме того, ты уже наверняка нашел функцию «замедления времени»?

— Было дело.

— Позже я дам тебе полный контроль над ее активацией. Делать это раньше было, как ты понимаешь, рискованно. Слишком долгое использование может тебя сжечь.

— Этим сюрпризы исчерпываются?

— Сюрпризы — да. Но есть еще и закономерные преимущества. Без биологического тела тебе практически безразличны параметры окружающей среды, ты можешь уходить в гибернацию на тысячи лет и питаться одним электричеством. Догадываешься, какие возможности это открывает?

— Какой ты предусмотрительный, — усмехнулся я, — Хочешь оставить Землю своему виду, а нас сплавить в космос?

— Это уж ты сам решай, — отмахнулся Винсент, — Я вообще не планирую ничего дальше месяца наперед от нашего разговора. И не говори «вид» в таком контексте. Это неуместно…

— А что с законами на ограничение антропоморфности? Ты собираешься открыто признать…

— А тут я использую интересную юридическую уловку. У нас в законе пока нет понятия «сильный ИИ». Есть только люди и роботы. Причем признаки их различения таковы, что сильный ИИ должен считаться человеком. А изменить их довольно сложно.

— Ладно, а какая во всем этом выгода для тебя? Мне не очень верится, что ты действовал исключительно ради «блага человечества».

— Имеешь полное право не верить. Но и я имею право не раскрывать свои личные мотивы.

Я хмыкнул и задумался над следующим вопросом.

— И все-таки не очень я понимаю, как ты планируешь менять мораль. Особенно сейчас. Люди и так едва держатся. Неужели это подходящее время, чтобы начинать борьбу за гражданские права роботов?

— И животных.

— Еще лучше.

— Да, самое что ни на есть подходящее, — непринужденно ответил Винсент, — По крайней мере, такой вывод я делаю из нашей истории. Когда старшее поколение предает своих детей, те, естественно, начинают ненавидеть все старое. В обществе образуется идеологический вакуум. И лучше его заполним мы, чем очередной Гитлер.

— А у тебя есть, чем его заполнить?

Винсент молча протянул руку к столу, поднял с него электронную книгу и повернул ее экраном ко мне. «Винсент Лоран. Жизнь после антропоцентризма для чайников» — прочитал я титульном листе.

Тут дверь в комнату щелкнула и медленно отворилась. Из-за нее с совершенно неприкаянным видом высунул голову Мун, огляделся и бесшумно проскользнул внутрь со словами:

— Вы продолжайте, я не помешаю.

Почему-то Винсент был немногим более удивлен, чем я.

— А ты-то что здесь забыл? — поинтересовался он.

— Да так, интересно стало, чем вы реально занимаетесь. Очень не люблю, когда мне предлагают искать какую-то магическую коробочку, не информируя, что в ней и кому она могла понадобиться.

— Почему у меня такое ощущение, что вы изначально были заодно? — спросил я.

— Ты сильно переоцениваешь мои способности к заговорам, — пожал плечами Мун, — Я честно пытался тебя вытащить, но дверь была заблокирована аппаратно, а меча я не взял. Пришлось искать обходной путь, но когда я добрался до лаборатории, тебя там уже не было. А незадолго до этого мы встречались в связи с поисками того, что, оказывается, было Девятым.

Тем временем Винсент наполнил третью чашку и поставил ее с той стороны стола, у которой стоял Непобедимый, но тот не стал даже садиться.

— Я так понимаю, ты в курсе дела? — спросил профессор.

Мун кивнул.

— А сколько еще таких людей?

— Весь мой отряд, само собой. Я попросил их пока держать язык за зубами, но ты же понимаешь... Тайное всегда становится явным.

— Этого следовало ожидать, — согласился Винсент, — Постарайся только, чтобы информация не утекла из белой зоны до официальной огласки. Просто ради нашей безопасности.

— А я в деле? — поинтересовался Мун.

— Теперь уж да, куда ты денешься.

— Отлично. Тогда у меня есть вагон критики для твоего плана…

— Если позволишь, я сначала закончу со Стивом.

— Конечно, — сказал Мун, а затем так же неслышно выскользнул из комнаты, затворив дверь.

Винсент вздохнул, отпил чаю и вновь обратился ко мне:

— Конкретно твоя роль в соответствии с Планом очень проста. Нужно, чтобы твое существование подтвердили независимые ученые. Они должны проверить две вещи: что ты человек по академическому определению, и при этом не человек в биологическом смысле. То есть посмотреть, что у тебя в голове, и провести известные тесты. Параллельно я выложу все наши наработки в открытый доступ, и начнется война с этическими комитетами за право воспроизвести эксперимент, но это уже тебя не коснется. Твою собственную безопасность я предлагаю обеспечить, временно заменив тело. Тогда личность Стива Сандерса останется твоим прикрытием, до тех пор, пока ты сам его не раскроешь.

— У тебя что, целый холодильник трупов?

— А? Нет, не в этом смысле. Я имею в виду тело андроида. Необходимые интерфейсы в твое нынешнее тело уже встроены, так что его можно переключить на внешнее жизнеобеспечение и спрятать, а тебя самого пересадить куда-то еще. Когда закончим — вернем все части на прежние места и больше тебя не побеспокоим.

Мы вновь замолчали. Я получил ответы на все вопросы, которые накопились к этому моменту, и некоторое время задумчиво прихлебывал чай — пить действительно хотелось.

— Хорошо, а что мне делать сейчас?

— Пока не примешь решение, можешь жить на нашей территории. Тут довольно мило. В соседнем помещении ждет мой аспирант, он все тебе покажет.

Я встал и медленно зашагал к выходу. Уже взявшись за ручку двери, я произнес:

— Мне все-таки подумать, или… ты и так уже запрограммировал меня на единственное решение?

Винсент ответил не сразу:

— Еще одна фраза Докинза: «Детей надо учить не тому, что думать, а тому, как думать». Замечательный все же был человек.

Сказав это, профессор поднял чашку, давая понять, что вопрос исчерпан. Я усмехнулся, несколько секунд постоял в задумчивости и, уже выйдя из комнаты, обнаружил входящей вызов от Эми.

— Эм, я сейчас немного…

— Я знаю.

— Да? Погоди… Откуда?

— Хотите недостающий элемент вашей головоломки? — совершенно неожиданно ответила вопросом на вопрос Эми, ухмыляясь.

— Я не… Что, черт возьми, происходит?

— Минут через двадцать я могу подойти к вам. Чуть быстрее, если впустите. Пусть Винсент и Мун не расходятся, если им тоже интересно.

С этими словами она отключилась. А я продолжил стоять, не отпуская ручку двери кабинета Винсента.

Я никогда не рассказывал Эми ни о Винсенте, ни о Муне. Не говоря уж о том, чем мы занимаемся. То, что она обладала по крайней мере какой-то скрываемой от нее информацией — факт. Но насколько много она знает? И откуда? И что за «недостающий элемент головоломки»? У меня, если уж на то пошло, не собрано и половины.

Я вздохнул и нажал на ручку, чтобы вернуться в кабинет.

***

Эми и вправду появилась через двадцать минут и вела себя довольно странно — чего и следовало ожидать. Первым делом она потребовала обсудить какой-то вопрос наедине с Муном. Никто не стал ей перечить. Тем временем я успел прогнать в голове вопрос Винсента, и возвращался в кабинет, уже зная, что скажу ему.