Эффект шимпанзе

Стоп. Какой может быть блекаут, если нулевая прозрачность у этого окна — активное состояние, то есть для его поддержания через стекло должен течь ток?! Что вообще происходит? Может, я еще сплю?

— Нет.

— КТО ЗДЕСЬ?! — судорожно вскрикнул я, подскочив почти до потолка, и сразу после приземления завертевшись на месте в поисках источника голоса. Ничего не обнаружив, я метнулся к оружейному сейфу. Который, впрочем, не открывался.

— Мне нравятся твои сны. Как думаешь, это действительно плод твоего собственного воображения?

Голос звучал у меня из-за спины, в какую бы сторону я не повернулся. По глубине и четкости он ничуть не отличался от человеческого; тем не менее, определить его принадлежность было совершенно невозможно.

В два прыжка я оказался у входной двери и дернул ручку. В случае отказа электросети этот замок все равно должен был работать и открываться изнутри простым нажатием. Но этого не происходило. Дверь была заперта непонятным мне способом. Тем временем сердце уже готово было выпрыгнуть через горло, а стук пульса в висках приглушал слух.

Я развернулся, чтобы вновь оглядеть комнату, безуспешно пытаясь понять, что делать дальше. И спустя секунду почувствовал прикосновение к спине.

Само собой, у меня не было ни времени, ни даже мысли о том, чтобы одеться, так что я мог детально проанализировать ощущения. Это была человеческая ладонь. Ее кожа была чуть холоднее моей, а ладонь и пальцы — уже. Начав справа от основания шеи, она мягко скользнула вниз, и исчезла чуть выше пояса.

Все те время, что это происходило, я стоял в полном оцепенении, едва дыша. Сил на защиту уже не было. Лишь через несколько секунд после того, как касание прекратилось, я собрал достаточно смелости, чтобы обернуться. И прежде, чем я это сделал, сзади раздался болезненно громкий хлопок. Входная дверь была открыта нараспашку. Некоторое время я просто глядел на нее, пошатываясь и содрогаясь. А затем снова обернулся в сторону комнаты. Солнечный свет спокойно проходил через оконное стекло, на границе слышимости гудела вентиляция, выдвинутая из стены панель управления светилась заставкой.

Тщательно осмотрев помещение, я не нашел в нем ни одного устройства, которое не устанавливал сам. Потом на минуту присел посередине комнаты, напряженно вдумываясь. А потом собрал все свои вещи в рюкзак, оделся и покинул дом, на ходу устанавливая связь с Муном.

— Привет. Ты рановато сегодня, — безмятежно заметил он.

— Да. У меня тут, кажется, ЧП.

Командиру хватило сотой доли секунды, чтобы переключиться в рабочий режим. Но прежде, чем он потребовал уточнений, я сам задал вопрос:

— Существует ли хоть где-то технология полной оптической невидимости?

— Нам до нее как до соседней галактики. А что…

— Тогда кто у тебя хорошо разбирается в софте имплантов?

Мун ненадолго задумался, после чего добавил в наш диалог человека по имени Леон Шумский.

— Но потом объяснишь все мне по-нормальному, — добавил он, пока мы ждали ответа.

— Что ему можно рассказывать? — поспешил уточнить я.

— Все, что явно не засекречено. По технической части точно. По нашим гипотезам — думаю, ты сам сможешь оценить.

Вскоре я услышал вялый незнакомый голос, соответствующий на дисплее черному квадрату с надписью «Только звук»:

— А ничего, что сегодня суббота?

— В нашей работе нет такого понятия, — саркастично ответил Мун, — Ты не занят сейчас?

— Уже нет, — еще более саркастично ответил Леон.

— Тогда будь добр, — сказал Мун и отключился.

— Ну, выкладывай, — вздохнул Шумский.

— Вопрос такой, — начал я, — Можно ли удаленно подменить видеосигнал с глаза?

— А ты не пробовал сначала у гугла спросить? — раздраженно ответил собеседник.

— Я и так знаю, что там написано. Невозможно наложить изображение с прозрачностью менее 50%. Я именно потому и спрашиваю, можно ли полностью подменить сигнал?

— Ну… это зависит от того, с какой целью ты спрашиваешь, — ответил Леон после непродолжительного раздумья, — Если ты хочешь кого-то взломать — я сразу скажу, что это невозможно, и на этом мы закончим. Но если полагаешь, что тебя взломали…

— Да, именно это.

— …Тогда все сложнее. Я не имею в виду, что существуют какие-то секретные обходные пути. Виртуальный дисплей на аппаратном уровне устроен так, что не может полностью перекрывать реальность, если только ты сам не закроешь глаза. Поэтому я предполагаю, что ты неправильно интерпретировал ситуацию.

— Голограмму я вроде бы исключил. Нигде поблизости не было устройства, способного ее создать. Это же не микроскопический жучок, там оптика нужна и прочее… То есть, даже если бы устройство имелось, его нужно было от меня спрятать. Что возвращает нас к исходному вопросу.

— А ты нормально соображаешь, — заметил Шумский, — Ладно, давай по пунктам. У глаз нет своего сетевого интерфейса — если у тебя не какая-то уникальная самоделка. Они, кроме мозга, подключены только к экзокортексу. То есть удаленный взлом в любом случае проводится через него.

— Если не считать сенсорной атаки…

— Да, но это из области научной фантастики. Никто даже приблизительно не представляет, как эту атаку проводить. А если и найдет способ, у него будет множество более привлекательных целей.

— Хорошо, а что еще остается?

— Пожалуй, единственное, что я еще могу вспомнить… Если иметь матрицу лазеров, мгновенно меняющих длину волны — теоретически можно заставить видеть что угодно кого угодно. Но это такая же фантастика. Так что мы возвращаемся к единственному реалистичному варианту — ошибке с твоей стороны. Может, теперь объяснишь, что именно произошло?

— Ну… — я стал быстро прикидывать, как представить историю, чтобы не выдать лишней информации и не показаться сумасшедшим, — Я видел то, чего в реальности быть просто не может. Это было у меня дома. Других свидетелей нет. Кроме того, вся техника в доме оказалась взломана.

— Видеорегистрация была включена?

— Да. Но там ничего нет. Просто черный экран.

— Ну, подменить видео после записи гораздо проще, чем сам сигнал… — задумчиво проговорил Леон, — А ты вообще уверен, что это не галлюцинации?

— Я уже вообще ни в чем не уверен, — честно признался я.

— Значит, нужно больше данных. Во-первых, нормальное описание инцидента. И, во-вторых, логи твоего экзокортекса.

— Над описанием надо подумать. Я сам не до конца понял, что видел. Давай я его напишу и пришлю вместе с логами?

— Как хочешь. Просто учти, что чем больше информации у меня будет, тем больше вероятность решить задачу.

— Спасибо. Тогда до связи.

— До связи.

Я немедленно переключился на Муна и рассказал ему все как есть, в итоге заразив его своим состоянием. Единственное, о чем я так никому и не рассказал — фраза «мне нравятся твои сны», несмотря на то, как четко она отпечаталась в моей памяти. Уж слишком безумно она звучала.

— В общем случае я бы, конечно, предположил, что у тебя едет крыша, но сейчас… Здесь действительно происходит что-то очень странное. Давай начнем с очевидного. В том доме тебе оставаться нельзя.

— Я уже на полпути в штаб.

— Отлично. Не отключайся пока. На всякий случай.

— Тогда расскажи мне, что думаешь.

— А ты мне не указывай… Ладно, будем рассуждать логически. Если метод атаки нам непонятен, попробуем разобраться с мотивами. Это было похоже на угрозу?

— Сложно сказать. Испугался-то я, конечно, до смерти, но не уверен, что оно преследовало такую цель.

— В доме ничего не пропало и не добавилось?

— Вообще никаких следов. У меня даже нет доказательств, что там побывал кто-то посторонний.

— А побывал ли?

— Входная дверь была открыта. В смысле, нараспашку. Приводов на петлях у нее нет. То есть кто-то должен был открыть ее вручную.

Мун помолчал, и через некоторое время сказал:

— Я пока не знаю, как нам победить, но точно знаю, как проиграть: отказаться от поисков рационального объяснения.