Страница 16 из 20
Японская «лёгкая кавалерия» поспешила укрыться за «большими братьями», «Богатырь» и «Изумруд» притормозили в шести милях от неспешно дефилирующих от мыса Сойя к мысу Крильон «броненосцев второго ранга». Камимура вёл отряд на семи узлах и когда с норд-веста показались и были опознаны «Аврора», «Олег», «Громобой» и «Россия», возблагодарил богов.
Драки адмирал не боялся, наоборот – страстно желал. Тем более драки смертельной, непременно с «разменом» кораблей, уничтожением врага. За расстрел Вакканая и нарочитый трёхчасовой десант, с циничным фотографированием на развалинах маяка, русские заплатят. Тогда только категорический приказ Того заставил отойти, но сегодня отступления не будет! Спешат на помощь, «Асама», «Ивате», «Сума», «Акицусима». Тройку броненосных крейсеров прямо сейчас поддержат «Цусима» и «Акаси» с дюжиной миноносцев. Нет, шести русским крейсерам не пройти в океан, а кое-кому предстоит сегодня перейти в «отряд «Рюрика»!
Идущие строем фронта четыре русских крейсера немилосердно дымили, подтверждая сведения о нехватке во Владивостоке качественного угля, из-за чего адмирал Небогатов половину гарнизона отправил прокладывать железную дорогу к Сучанским шахтам.
Что ж, через час форсированной работы на дрянном угле у противника начнут забиваться котлы и тогда адмирал Брусилов, (разведка доложила, что именно он командует русскими большими крейсерами) вряд ли сможет избежать боя, а если и продержится днём, то ночью будет неминуемо добит атакой отчаянных миноносников…
Сообщение сигнальщиков о дымах и силуэтах больших кораблей, прячущихся за крейсерами, вогнало Камимуру в ступор.
Это могли быть только бородинцы. Значит хитрец Небогатов в который уже раз разделил силы и воспользовался тем, что из четырёх броненосцев Соединённого флота полностью боеспособны лишь ДВА! Неужели придётся отступить, пропустить врага, и в который уже раз стать самым ненавидимым в Японии военачальником…
Камимуру своевременно оповестили об уходе Того в Сасебо. Небогатову как «подачку» оставили пару старых пустых пароходов и два дежурных миноносца, укомплектованных новобранцами. Вся задача этих смертников заключалась в пересчёте русских кораблей и информировании начальника порта, который сообщит о составе вражеской эскадры уже командованию флота.
Отсутствие «России» и «Громобоя» храбрецы отметили, равно как и наличие в набеговой эскадре трёх больших броненосцев. Но, что осторожный русский адмирал вытащит в море ВЕСЬ флот, Камимура не ожидал.
– Курс на ост, увеличить скорость до 17 узлов, – вице-адмирал отошёл от командира крейсера и грязно выругался в пространство, уже не сдерживаясь при подчинённых, не боясь утратить репутацию невозмутимого и сдержанного флотоводца. Очередное позорное отступление! И наплевать, что противник несоизмеримо сильнее, что надо сохранить корабли для решающего сражения – адмирала в который раз сделают крайним. «Хорошо пехотным генералам, – подумал Камимура, – всегда можно подняться из окопа и пойти на врага, оставив дивизию на исполнительного и толкового полковника. Жаль, в войне на море, такое невозможно. Безумная отвага адмирала Дева, стоила империи двух лучших бронепалубных крейсеров. А сцепись он сейчас с русскими, дай волю ярости и жажде смерти в бою, – минимум флагманский «Идзумо» и наименее защищённый «Адзума» будут утоплены. Нет, Хиконодзё Камимура уйдёт один, не потащит за собой сотни опытных, так нужных Японии моряков»…
Бухвостов, получив известие о бегстве неприятеля, дал приказ держать 15 узлов. «Орёл» и «Суворов» неторопливо разгонялись, выходя на передний план, крейсера разошлись, освобождая место двум бронированным исполинам. Русская эскадра прошла пролив Лаперуза строем фронта, противник уходил на восток. Шесть крейсеров надёжно прикрывали броненосцы и бросать в самоубийственную атаку миноносцы Камимура не стал, день пройдёт, а ночью шансов покрасться к врагу на дистанцию уверенного поражения на порядок больше…
На «Суворове» установили связь с «Навариным». «Сахалинцы» на пяти узлах приближались к расчётной точке, где им и следовало дожидаться отряд Бухвостова – Брусилова.
Бородинцы легко держали 15 узлов и практически не отставали от броненосной троицы Камимуры, также шествующей строем фронта. Стемман, получив разрешение действовать самостоятельно, настропалил механиков и «Богатырь» помчал вперёд, ориентировочно выдавая 21-22 узла и достаточно быстро начал обгонять идущий крайним правым «Адзума». На японском крейсере французской постройки дерзкий русский бронепалубник обстреляли всем правым бортом, но снаряды падали не ближе кабельтова, к тому же «Богатырь» чуть довернув вправо, и, как показалось сигнальщикам на «Суворове», ещё немного ускорился…
– Дорвался Александр Фёдорович до драки, теперь не слезет с «француженки», – довольно хмыкнул Бухвостов, – эй, сигнальцы, передать на «Громобой» и «Россию» – дать полный ход, вступить в кильватер «Богатырю».
– Не ожидали самураи такой прыти от покалеченного крейсера, – Брусилов стоя на мостике рядом с Бухвостовым неодобрительно покачал головой, – Николай Михайлович, а ведь покалечим «рюриков»…
– Рискнём, Лев Алексеевич. Думаю – «отгрызём» сегодня у Камимуры либо один из крейсеров, либо несколько миноносцев, когда они кинутся в отвлекающую атаку. Или вы после «Якумо» ревностно к этому делу относитесь – оставшиеся японские броненосные только ваши?
– Да забирайте, не жалко…
Пока контр-адмиралы мило беседовали, «Громобой» а за ним «Россия», вырвались вперёд и приняли вправо, «отжимая» японцев от Хоккайдо. Камимура уходил строго на восток, в океан, даже не подумав склониться к родному острову. То ли боялся быть прижатым к прибрежным скалам, то ли не хотел показать согражданам, как его в очередной раз гонят русские.
«Богатырь», забежав на пару кабельтов вперёд «Адзумы», наконец то открыл огонь по детищу французских корабелов. За час с четвертью крейсер Стеммана, умело маневрируя, не имел ни одного попадания и Александр Фёдорович, получив с дальномера уверенное: «сорок два кабельтова» дал отмашку артиллеристам.
То ли «командировка» тридцати «пушкарей» крейсера в поход на «Рионе» дала столь нужную расчётам практику, то ли сказались теоретические занятия офицеров и наводчиков, а возможно сам Нептун решил реабилитироваться и помочь «нефартовому» кораблю, но с третьего залпа «Богатыря» в высокобортную «Адзуму» начали «ввинчиваться» русские снаряды. Командир крейсера Какуити Мураками не собирался стоически терпеть обстрел и, не испрашивая разрешения у адмирала, приказал прибавить ход и принять два румба вправо. Носовая башня «Адзумы» хищно нацелилась на дерзкий русский бронепалубник, но в это время рвануло в каземате правого борта и десятитысячная махина зарыскала по курсу, два восьмидюймовых снаряда ушли далеко в сторону…
– Вот они, наши «дубовые» в умелых руках когда надо подрываются, – закричал обрадованный Стемман, – давай ребята, поджаривай япошку!
На помощь терпящему поражение в артиллерийской дуэли со слабейшим противником крейсеру развернулись шесть миноносцев. «Токива», с новым командиром, старшим офицером и старшим артиллеристом (прежних не так давно выкосил снайперским огнём лейтенант Нозиков с «Мономаха») зажатая справа «Адзумой» а слева – «Идзумо», прибавила ход. Камимура, также отдавший приказ командиру флагмана ускориться, дабы выйти вперёд и видеть, наконец, что происходит, только и мог витиевато выругаться.
Стемман, оценив обстановку полным ходом пошёл на вражеские миноносцы, шестидюймовки крейсера бахали с невероятной частотой. По «Адзуме» открыл огонь «Громобой».
– Господа, вы только посмотрите какой великолепный военно-морской кабак устроил Александр Фёдорович, – Бухвостов отдал приказ дать полный ход и «Суворов», дрожа от напряжения и боевого задора нёсся за врагом. «Орёл» не отставал – разгрузка «бородинцев», и изрядно поднаторевшие за время похода и боевых действий механики и кочегары творили чудеса – шестнадцать узлов броненосцы держали уверенно.