Страница 1 из 19

Русы от Волги до Дуная

Серяков Михаил Леонидович

Михаил Серяков

Вступление

Настоящая книга является продолжением исследования, посвященного происхождению Руси. Поскольку как отечественные, так и иностранные источники упоминают древних русов в различных регионах и свидетельства эти носят отрывочный и случайный характер, то единственная возможность получить хотя бы относительно целостную картину заключается в том, чтобы сгруппировать эти источники по территориально-хронологическому принципу. Первые три книги данного цикла – «Загадки римской генеалогии Рюриковичей», «Одиссея варяжской Руси» и «Битва у Варяжских столпов» – были посвящены различным группам варяжской Руси, располагавшимся у Балтийского моря. Настоящая книга посвящена «южной» группе источников, которая упоминает русов на достаточно большом пространстве от Дуная до Волги. Оговоримся сразу, что понятие «южный» в данном случае несколько условно, посколько включает в себя не только византийских и мусульманских писателей, действительно южных по отношению к Руси, но и западно- и центральноевропейских латиноязычных авторов, которые скорее находились от нее на западе, но, поскольку отмечали те или иные подробности, относящиеся уже не к Балтийскому, а к Дунайскому региону, также были отнесены к этой категории. Однако последний географически тяготеет к Черному морю, и, кроме того, в ряде случаев события, отразившиеся в некоторых латиноязычных хрониках, так или иначе связаны с Византийской империей. Все это делает целесообразным подобное общее подразделение всех имеющихся источников на две части.

Однако среди второй половины наших источников, к сожалению, нет ни одного, хотя бы отдаленно напоминающего «Деяния данов» Саксона Грамматика, неоднократно упоминавшего наших предков на одной территории на протяжении достаточно большого промежутка времени. Все источники, относящиеся к «южной» группе, носят исключительно фрагментарный характер, что делает зачастую невозможным создание хотя бы отчасти целостной картины для той или иной территории. Для понимания появления русов в том или ином регионе приходится привлекать свидетельства, относящиеся к различным временным периодам. Приоритет, разумеется, принадлежит наиболее ранним источникам, упоминающим русов до образования единого Древнерусского государства, однако для прояснения ситуации в ряде случаев приходится обращаться и к более поздним источникам. Наконец, еще одной причиной, усложняющей исследование, являются гораздо большие, по сравнению с регионом Варяжского моря, его географические рамки – уже достаточно рано русы упоминаются от границ Германии на западе до Средней Волги на востоке и Кавказа на юге. В силу этого представляется целесообразным отдельно рассматривать источники, относящиеся к русам на Дунае, в регионе Карпат, на Днепре, где впоследствии находилась столица Древней Руси, в Причерноморско-Азово-Донском регионе, на Кавказе, а также в Поволжье. Кроме того, есть целый ряд известий о торговле или о ранних походах русов на земли Византийской империи и Кавказа. Откуда именно являлись русы, древние авторы, как правило, не сообщают, однако в некоторых случаях возможны некоторые предположения на этот счет. Хоть практически все эти сообщения единичны, на основании этих разрозненных сведений мы постараемся составить общее представление о русах, попадавших в поле зрения «южного» круга авторов.

Несколько слов следует сказать о том, почему некоторые свидетельства, в том числе и хорошо известные, не будут рассматриваться в этой книге. Знаменитый поход Бравлина на Сурож, по моему мнению, был совершен русами, проживавшими в землях ильменских словен, и уже рассматривался в книге «Одиссея варяжской Руси». Известие византийского автора XIV в. Никифора Григора о русском князе при дворе императора Константина, равно как и утверждение отечественной «Степенной книги» о войне русов с византийским императором Феодосием, относится, на мой взгляд, к рутиклеям-русичам и было освещено в «Загадках римской генеалогии Рюриковичей». Упоминание византийского автора Феофана о том, что в 765 г. император «Константин двинул флот из двух тысяч судов, состоящий против Болгарии, и, сам сев на русские судна (ούσια χελάνδια), намеревался плыть к реке Дунаю»1, породило продолжительную дискуссию по поводу понимания приведенного в скобках выражения. Часть исследователей считала, что речь идет именно о русских судах, и видела в этом фрагменте одно из доказательств присутствия русов в Восточной Европе задолго до призвания варягов. Другие категорически отрицали это, полагая, что речь у Феофана шла о «красных кораблях», украшенных пурпуром в знак их принадлежности императору. При рассмотрении этих двух вариантов перевода данного фрагмента следует иметь в виду следующие обстоятельства. Во-первых, впоследствии Константин Багрянородный посвятил отдельную главу своего сочинения описанию судов, на которых плавали византийские императоры. В самом ее начале он отмечает: «Должно знать, что вплоть до царствования блаженной памяти мудрейшего басилевса Льва не существовало царского дромония, на который вступал бы басилевс, а входил он на красный аграрий (ούσιον αγραριον). <…> В древности Стенон имел хеландии царского флота числом до десяти». Далее он упоминает «гребцов царских аграриев, русиев и мавров (ούσιων τε και μαύρων)»2. Дромоний был военным судном, имевшим более ста гребцов, не считая воинов на его палубе. Что касается Льва, то речь здесь идет об императоре Льве VI, правившем с 886 по 912 г. Аграрий был грузовым судном, причем по расцветке судов они делились на красные и черные, причем названия эти, как отмечают переводчики, переносились и на их экипажи. Соответственно, по их мнению, в данном фрагменте упоминаются не русы и мавры, а «красные» и «черные» гребцы императорских судов. Во-вторых, в оригинале сочинения Феофана судно названо хеландием. Точной характеристики этого типа судов нет, но большинство специалистов полагает, что это был тяжелый военный корабль, вмещавший от 100 до 500 человек (мнения исследователей по этому поводу расходятся). Есть мнение, что хеландия – это другое название дромония. Если обратиться к данным, которые нам известны о русском флоте в Средние века, то суда Олега вмещали в себя 40 гребцов, во время походов на Каспий численность экипажа доходила до 100 человек. Хорошо известно, что византийские императоры активно нанимали варваров в свою армию. Соответственно, во многом правильное понимание интересующего нас фрагмента зависит от того, считать русиев и мавров Константина Багрянородного этническими или цветовыми характеристиками, равно как и то, можно ли относить описываемые им придворные порядки к более раннему периоду. Имеющиеся источники ничего не говорят о найме русов в императорский флот в VIII в. Предположение о том, что император могучей империи, обладавший к тому же собственным флотом, нанял суда у местных жителей и доверил свою драгоценную особу варварам, представляется весьма маловероятным. С учетом всего этого следует признать, что данный фрагмент из сочинения Феофана носит достаточно спорный характер и без доказательства присутствия русов в императорском флоте в описываемую им эпоху едва ли может использоваться в качестве аргумента.

Менее известными является данные из Жития Афанасии Эгинской. В Прологе 1896 г. о ней написано следующее: «Афанасия преблаженная бе от острова, нарицаемого Егинеа… Родися от… отца Никиты и матери Ирины, от них же… книгам научена бысть… Родителие ея непрестанно нудиша ю оставити спасительный путь (безбрачия) и нуждею вдаша ю мужу. И по браце мину 16 день, Руси ратию пришедши на страну ту и мужу ея убиену, Афанасия радовашеся, зане хотяше восприяти монашеское житие. И царево внезапное прииде повеление вдати велящее юные вдовы за оружники своя. Афанасия же второму браку неволею сочтеся. По некоем же лете увеща мужа своего быти монаха и сама иде в монастырь девичь». На основании указания этого текста о насильственной выдаче вдов замуж за воинов М. Слабченко датировал нападение русов на Эгину 813 г.3 Следует отметить, что Житие Афанасии известно в двух версиях, помещенных в «Великих Минеях Четьих» под 11 и 12 апреля. В первом варианте нападающими на Эгину названы «маῢрусии», под которыми, вероятнее всего, подразумевались арабы, во втором – «русии». Древнейший отечественный список Жития датируется XIV в. Как отметил В.А. Шорохов, обращение к греческому тексту данного Жития, датированного 916 г., показало, что там нападавшие названы «maurousioi» – мавры и, следовательно, речь идет об ошибке переписчика4.