Страница 16 из 20
Либо же можно сослаться на куда более поэтичную формулировку, высказанную двумя учеными из Стэнфорда: «Система вознаграждения способна перешептываться с памятью» [4].
В один безоблачный вечер в выходные я ехал на машине через мост «Золотые ворота» по направлению к округу Сонома вместе со своим близким другом Биллом Шульцем, приехавшим ко мне в гости с Восточного побережья. Мы разыскивали один ресторанчик, в котором 15 лет назад ему довелось отведать совершенно уникальный десерт – клубничный молочный коктейль в шоколадном пакете (бумажный пакет заполнялся жидким шоколадом, после чего замораживался – таким образом шоколад приобретал форму емкости, в которую потом наливался молочный коктейль). И вкус, и подача десерта произвели на него настолько неизгладимое впечатление, что он до сих пор про него не забыл, и мы колесили из ресторана в ресторан в поисках шеф-повара, ставшего автором этого незабываемого сочетания.
«Когда у людей всплывает воспоминание о каком-то излюбленном ими блюде, которое в данный момент по той или иной причине заполучить невозможно, то у них просыпается желание», – говорит Марсия Пелчат, специалист по физиологической психологии, работающая в исследовательском центре Монелл. «Воспоминание об удовольствии рождает желание» [5].
Бил отчетливо помнил и вкус, однако его желание вновь им полакомиться было многократно усилено обстоятельствами и эмоциями в момент его дегустации много лет назад. День, когда он впервые попробовал это лакомство, был для него особенным. Вместе с друзьями он устроил праздничный пикник в одном из калифорнийских виноградников. Вскоре он должен был жениться.
Хорошее настроение плотно переплелось с воспоминанием о молочном коктейле, и наше вечернее странствие по Северной Калифорнии было посвящено поиску этого вкуса и связанного с ним ощущения.
Подобные воспоминания обладают неоспоримой властью. Если спросить у человека, что он делал 21 ноября 1963-го или 10 сентября 2001-го, то вряд ли кто-нибудь сможет ответить что-нибудь вразумительное. Мельчайшие же подробности следующих дней навсегда остались в памяти у каждого американца. Это явление было подтверждено многочисленными исследованиями, которые показали, что мы гораздо лучше запоминаем подробности, когда они связаны с какими-то сильными эмоциональными переживаниями.
Вот к чему стремятся производители продуктов питания, показывая по телевизору рекламу своей продукции.
Нам продают не питательные вещества и не удовольствие от еды. Нам продают самые настоящие эмоции.
Еда, приносящая удовольствие, перепрошивает наш мозг
Теоретически приносящая удовольствие еда не может беспредельно стимулировать мозг. Биологическая ценность дофамина заключается в его способности мотивировать животное заниматься поисками пищи. Мозг устроен так, что при отсутствии необходимости в пище дофамина выделяется гораздо меньше. При этом должна происходить так называемая нейроадаптация за счет уменьшения нервного отклика – иначе нас бы постоянно тянуло к стимулу. Так наш организм стремится к балансу. Как ловко подметил Андраш Хайнал, доцент кафедры нейробиологии и науки о поведении университета штата Пенсильвания, «гомеостаз не переносит крайностей» [1].
Иногда именно так все действительно и происходит, как это было показано в исследовании итальянского ученого Гаэтано Ди Кьяро. Когда он впервые угостил подопытных животных кукурузными палочками с сырным вкусом, уровень дофамина у них в мозгу увеличился. Со временем происходила адаптация, уровень дофамина снижался, и еда теряла свою способность оказывать влияние на их поведение.
Но на этом дело не кончилось. Оказалось, что если стимул достаточно сильный, достаточно новый и повторяется с достаточной периодичностью, то мозг может оказаться не в состоянии сдержать дофаминовую реакцию. Желание так и не стихает. Подобное явление наблюдается при употреблении кокаина – никакой адаптации не происходит. У человека, принимающего наркотики, дофамин продолжает вырабатываться и дальше, как правило, на том же уровне, что и после первого употребления наркотика.
Еда с чрезвычайно высокой вкусовой привлекательностью меняет нервные контуры нашего мозга весьма похожим образом. Я попросил Ди Кьяра изучить, что происходит с подопытным животным после многократного употребления им шоколадного напитка с высоким содержанием сахара и жира. Когда эксперимент был завершен, он прислал мне по электронной почте письмо, в теме которого значилось: «Важные результаты!» Исследование показало, что дофаминовая реакция не угасала после доступа животного к шоколадному напитку в течение продолжительного периода времени. Никакой адаптации не происходило.
Новизна также мешает адаптации: уровень дофамина оставался завышенным, когда после сырных кукурузных палочек животным предлагали шоколад.
Адаптация к какому-то одному приносящему удовольствие продукту никак не помогает адаптироваться к другому.
Еще одним стимулирующим выброс дофамина фактором является периодичность. Если снабдить животное достаточным количеством пищи с высоким содержанием сахара, после чего на нужное время лишить его доступа к этой пище, а потом снова ее предоставить, то можно добиться того, чтобы уровень дофамина не снижался.
Андраш Хайнал и я решили вместе изучить влияние непрерывного и периодического доступа животных к ванильному питательному напитку с высоким содержанием сахара и жира на дофаминовую систему их мозга [2]. Когда животные ежедневно на протяжении восьми недель получали пищу с высокой вкусовой привлекательностью, их мозг получал достаточную стимуляцию для того, чтобы продолжать вырабатывать дофамин, – никаких признаков нейроадаптации нами обнаружено не было. Когда же мы ограничили доступ животных к этой пище всего двумя днями в неделю, мозг получал еще большую стимуляцию, и дофамина вырабатывалось гораздо больше.
Хайнал объяснил мне, что секрет подавления механизма нейроадаптации заключается в том, чтобы поддерживать «актуальность» еды для подопытного животного [3]. Этого можно добиться, если дразнить животное небольшими порциями стимулирующей центр удовольствия еды, предоставлять возможность доступа к этой еде в одно и то же время каждый день либо использовать другие методы создания чувства предвкушения. Это помогает подавить способность мозга адаптироваться к постоянному стимулу.
Конечно, мы еще многого не знаем про связь между управляемой дофамином мотивационной системой мозга и нашим поведением в присутствие приносящей удовольствие еды. Мы знаем, однако, что еда с высоким содержанием сахара, жира и соли меняет нервные контуры нашего мозга. Современные научные методы позволяют нам показать, как именно еда, служащая положительным подкреплением и приносящая значительное удовлетворение, а также сигналы, связанные с употреблением такой еды, меняют структуру нашего мозга. Крейг Шилц, занимавшийся исследовательской деятельностью в Висконсинском университете в Мэдисоне, продемонстрировал изменение «функциональной связанности», как он ее сам назвал, важнейших отделов головного мозга: после многократного воздействия конкретных стимулов менялись связи между нервными контурами мозга, а как следствие и их реакция на эти стимулы [4].
Итак, приносящая удовольствие еда перепрошивает наш мозг [5]. В результате этого процесса мы становимся более восприимчивыми к стимулам, которые вызывают у нас предвкушение такой еды. Именно в этот замкнутый круг и попали Сара, Эндрю, Саманта и Клаудия, о которых было рассказано в начале этой книги. Они больше не в состоянии контролировать свою реакцию на еду с высокой вкусовой привлекательностью, потому что структура их мозга изменилась под воздействием съедаемой ими пищи.
Когда пищевое поведение становится привычкой
Когда хорошо знакомые стимулы активируют устоявшиеся нервные пути, приводящие к повторению одного и того же поведения, формируется привычка. Одни и те же стимулы вызывают у нас одну и ту же реакцию.