Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 13



– Понимаю. – Женщина скорбно поджала губы, оглядела ее с головы до ног. – Запыхалась, бедная. Только сообщили, что ли?

– Да, да. Помогите!

– Да ладно. Не жаль. Накидка одноразовая. Бахилы тоже.

Женщина прислонилась спиной к стене, с трудом подтянула пятку к колену, стащила сначала одну бахилу, потом вторую. Сунула в руки Лиле. Сдернула с плеч накидку.

– Мне не понадобится больше. Выписывают моего благоверного. Слава богу, отходила сюда.

Она подхватила пустую хозяйственную сумку и пошла длинным коридором к лифтам. Лиля натянула на пыльные кроссовки бахилы, закуталась до подбородка в широкую белую накидку и вошла в хирургическое отделение.

Она не знала, куда идет. Просто шла, заглядывала в палаты. Миновала операционную. Над дверями светилась сигнальная надпись «идет операция». Мелькнула глупая мысль, а не лечь ли под нож хирурга, чтобы сбить с толку преследователей? Но с ее отменным здоровьем не получится. Глупо было даже думать об этом. Увидев широко распахнутую дверь палаты интенсивной терапии, она шагнула прямо туда. Осмотрелась. Много приборов. От них вязанка трубок, тянущихся к койке. Пустой койке! Возле окна стоит человек. Мужчина в белом халате и белой шапочке. Не посетитель. Доктор. Руки в карманах халата. Смотрит в окно. На шум ее шагов обернулся. Внимательно ее осмотрел.

– Вы разве не знаете, что сюда посторонним вход запрещен? – произнес он каким-то странно безжизненным голосом.

– Помогите! – прошептала Лиля, потянула дверь на себя, заперла ее изнутри и неожиданно упала на колени. – Помогите!

Она ждала всего, чего угодно.

Сейчас, вот сейчас доктор заорет, погонит ее прочь, и долго будет возмущаться ей в спину, сочтя обнаглевшей, обкурившейся. Он подойдет к двери, откроет ее и вытолкает Лилю в коридор. Или позовет охрану, позвонив на пульт. Поднимет шум, на который сбежится весь свободный от операции персонал.

Она ждала всего, чего угодно, но только не того, что он сказал.

– Территорию больничного двора оцепила полиция. По вашу душу, милая? – спросил тихим голосом доктор, подходя ближе. Скомандовал: – Встань.

Лиля послушно поднялась на ноги, хотя они ее не держали.

– Да. Наверное.

Она во все глаза смотрела на доктора. Он был молодым. Чуть за тридцать. Лицо гладко выбрито, очень бледное. Тонкие губы почти бескровны. Глаза смотрят равнодушно. Когда он подошел к ней почти вплотную, она обнаружила, что он почти одного с ней роста.

– Что натворила? Убила кого-то? Ограбила?

– Нет, нет, нет. Я ничего не делала. Просто оказалась не в том месте не в то время, понимаете, я…

– Заткнись, – приказал он тихим голосом, ощупывая ее лицо взглядом очень странных, почти бесцветных глаз.

Лиля замолчала. Но ненадолго. На мгновение.

– Помогите. Прошу вас! – взмолилась она, хватаясь за его руку, которую он держал в кармане. – Я сделаю для вас все, что вы пожелаете!

– Ух ты! – Его тонкие губы скривила недоверчивая ухмылка. – Звучит многообещающе.

– Помогите! – прошептала Лиля и зажмурилась.

Пальцы доктора тронули ее щеки, прошлись по губам, лбу, подбородку.

– Я бы здесь исправил. Здесь и здесь, – произнес он деловито, ткнув пальцами в ее скулы и нос. – Будет много лучше, чем теперь.

Ей вдруг показалось, что она слышит в коридоре какой-то шум. Отвратительный шум. Это могли быть ее преследователи. Полиция. Они найдут ее. И тогда она будет долго и мучительно умирать. Ни за что!

– Помогите! – взмолилась Лиля, втягивая голову в плечи. – Они убьют меня. Потому что я их видела! Грабителей видела.

– Да понял я, что ты ни при чем. На твоей одежде нет крови. От тебя не пахнет порохом. Я в этом деле разбираюсь. Охотился, – кивнул доктор, обернулся на пустую койку. Снова приказал: – Раздевайся. Догола. Быстро.

Лиля послушно избавилась от одежды. Сунула ее в протянутый доктором пакет. Встала, дрожа всем телом, возле пустой больничной койки.



– Красиво сложена, – с удовольствием осмотрел ее голую доктор и кивком указал на кровать. – Ложись. Быстро. Сейчас будем делать тебе перевязку.

У него ушло десять минут на то, чтобы превратить ее голову в кокон с крохотными щелками для глаз, носа и рта.

– У вас не будет проблем, доктор? Из-за меня? – запоздало спохватилась Лиля, наблюдая за тем, как он подключает ее к приборам.

– Я заведующий отделением, я здесь хозяин. И персонал не привык задавать мне вопросы. К тому же завтра у меня предпоследний рабочий день. Я уезжаю. Домой. На малую родину. – Он вогнал ей в вену иглу от капельницы. – Сейчас ты поспишь. Так надо. Чтобы ты не выдала себя, если вдруг сюда нагрянут твои палачи.

– А я? – пискнула Лиля, чувствуя, как наливаются тяжестью веки.

– Что ты?

– Вы уедете, а я? Что будет со мной?

– А с тобой, дорогая, будет все, что я пожелаю, – улыбнулся он едко, прекрасно зная, что она его уже не слышит. Она уже спит.

Глава 5

– Помянем, – скомандовал Кадашов присутствующим.

Тридцать человек, сидевших за овальным столом в его столовой, поднялись, сжимая в руках стопки с водкой. Кадашов подняться не смог. После гибели сына что-то случилось с его ногами. Они перестали его слушаться. Он почти не ходил самостоятельно, в основном передвигаясь на коляске.

– Помянем сыночка моего, невинную душу, – пробормотал он невнятно и быстро опрокинул в себя сто пятьдесят граммов водки.

Все присутствующие, почти все люди из его охраны, выпили следом за ним. Сели на свои места, загремели вилками и ножами. Кадашов не ел. Он сидел не двигаясь и терзал пальцами поминальный оладушек, вымазанный медом. Взгляд его – потухший, будто умерший, был направлен на портрет сына с траурной лентой.

– Три года… – прошептал Кадашов едва слышно. – Три года тебя нет с нами, Ванька. А я все еще не с тобой. Все еще не могу уйти с этого поганого света на твой. Потому что не могу найти их. Кто-нибудь ответит мне!

Тридцать человек замерли как по команде.

– Кто-нибудь ответит мне, когда я смогу отомстить за своего сына?! – повысил голос Кадашов, рассматривая присутствующих с неприязнью. – Егор!

Охранник, которого он назвал, резко вскочил на ноги. Это был тот самый парень, которого он принял сам за две недели до трагедии. Тот самый парень, который не побоялся лезть под пули. Который бросился догонять преступницу и который благополучно ее упустил.

– Егор, что нового?

Кадашов прекрасно знал, что нового ничего не случилось. Информации ноль. Ему ежедневно обо всем докладывали. Но он должен был покуражиться. Должен был дать выход своей неутихающей боли и ненависти. Должен был заставить этих бесполезных людей себя бояться, раз они сидят за его столом и жрут его хлеб.

– Павел Сергеевич, как я уже докладывал, поиски пока ни к чему не привели, – проговорил Егор невнятно, чуть не подавившись ложкой салата, которую толком не успел прожевать.

– Пока… Не привели… – повторил через паузу Кадашов и запустил в Егора истерзанным поминальным оладушком. – Три года, Егор! Три года тянется эта история. А вы ничего… Ничего не сделали! Сядь!

Егор послушно опустился на стул и перевел взгляд на парня, сидящего напротив и с хмурым видом спешащего прожевать то, что во рту. Сейчас должна была наступить его очередь.

– Станислав! – рыкнул Кадашов, не обманув их ожидания. – Что скажешь? Ты у нас действующий сотрудник полиции. Знаменитый на весь город опер. Зарплату получаешь сразу в двух местах. И государство тебе платит, и я. Что нового имеешь нам сообщить?

Тот поднялся, швырнул салфетку на стол и начал докладывать, прямо как на совещаниях у своего начальства.

– Как я уже ранее докладывал, Павел Сергеевич, личности нападавших грабителей установлены. Это некто…

– Знаю я их, досконально изучил их личные дела за три года. Всю их родословную изучил. Дальше!

– Разосланы ориентировки, ведется поиск, но результатов пока нет. Эти люди как сквозь землю провалились.