Страница 1 из 32
протоиерей Николай Голубцов
Беседы перед исповедью
© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2009
© Мон. Иулиания (Самсонова), составление, 2009
От составителя
Имя протоиерея Николая Александровича Голубцова (1900–1963), клирика московского храма Ризоположения, хорошо знакомо и дорого старшему поколению столичных прихожан. Его смело можно поставить в один ряд с именами таких знаменитых московских духовников, как святой праведный протоиерей Алексий Мечев (1859–1923)[1], протоиереи Валентин Амфитеатров (1836–1908), Валентин Свенцицкий (1882–1931), Александр Воскресенский (1875–1950), Тихон Пелих (1895–1983), Василий Серебренников (1907–1996), Александр Толгский (1880–1962), Всеволод Шпиллер (1902–1984) и др. Он был одним из тех пастырей, которые могли понять, утешить, согреть душу, поделившись теплом своей души, духовно воскресить человека, открыть ему путь к Господу и показать радость богообщения. Он хорошо знал все изгибы души современного человека и умел найти к ней подход и духовное врачевание. Самоотреченно отдавая всего себя на служение ближним, отец Николай был укрепляем Божией благодатью и щедро делился ею с приходящими к нему.
Четырнадцать лет отец Николай служил Господу в священническом сане, но и за этот небольшой срок он снискал горячую любовь московской паствы. К нему тянулись и простой церковный народ, и верующая интеллигенция, и собратья-священники.
После смерти этого замечательного пастыря кто-то сказал: «Умер последний московский духовник». И хотя это высказывание несло на себе отпечаток скорее отчаяния, чем реальности, значение личности отца Николая было подмечено очень точно: «пастырь добрый» – трудно подобрать другие слова, более достоверно выражающие отношение отца Николая ко всем людям, которые встречались на его жизненном пути.
Отец Николай родился 12 октября 1900 года в Сергиевом Посаде в многодетной, глубоко верующей семье профессора Московской Духовной Академии Александра Петровича Голубцова. Воспитывался он в благочестивой обстановке родительского дома и уже с детских лет начал прислуживать в алтаре храма (сначала в Сергиевом Посаде, а позже в Москве). Мать его, Ольга Сергеевна, окормлялась у известного Зосимовского старца преподобного иеросхимонаха Алексия (Соловьева, 1846–1928)[2], который стал первым духовным руководителем Николая. В нашем кратком предисловии не представляется возможным подробно описать все трудности и скорби того времени, которые пришлось перенести семье Голубцовых: аресты, голод, потерю близких…
По окончании гимназии и вслед за ней Тимирязевской сельскохозяйственной академии Николай Александрович работал в нескольких светских организациях, после чего поступил на должность библиографа в научную библиотеку ВАСХНИЛ, где и трудился до 1949 года.
Священный сан отец Николай принял уже в зрелом возрасте (49 лет)[3], имея за плечами как духовный, так и житейский опыт, реальный опыт милосердия, любви и помощи ближним. Он тщательно готовился к этому серьезному шагу, сознавая всю ответственность и высоту пастырского служения. Помимо доброты, скромности, готовности откликнуться на любую беду, умения сопереживать боли другого человека, даже совершенно не знакомого, отец Николай получил от Бога величайший дар – дар любви к ближнему. А ближним становился для него всякий человек, который встречался на его жизненном или пастырском пути. О том, что отец Николай обладал дарами духовного рассуждения и прозорливости, свидетельствуют многочисленные воспоминания его духовных чад и близко знавших его людей.
В 1943 году Церкви был возвращен Старый, или Малый, собор Донского монастыря и приписан к храму Ризоположения. После реставрационных работ (1946–1949) в нем было возобновлено богослужение, которое совершали клирики церкви Ризоположения, в том числе и отец Николай Голубцов. Храмов в Москве катастрофически не хватало, а в Малом Донском соборе, по свидетельству очевидцев, по воскресным и праздничным дням собиралось около 800–1000 причастников!
Священников не хватало тоже. Минувшее лихолетье беспощадно расправилось со служителями алтаря. Сегодня представляет интерес случайно попавшее нам в руки расписание[4] служений отца Николая на июль 1963 года[5]: утренние и вечерние богослужения расписаны ежедневно, а редкие выходные только подчеркивают колоссальную нагрузку, которая ложилась на пастыря того времени.
10/VII, среда – выходной день
11/VII, четверг – утром служит в Ризоположении
11/VII, четверг – вечером служит в Ризоположении
12/VII, пятница – утром помогает в Ризоположении
13/VII, суббота – вечером служит в Ризоположении
14/VII, воскресенье – утром помогает в Ризоположении
15/VII, понедельник – утром служит в Ризоположении
16/VII, вторник – утром служит в Ризоположении
17/VII, среда – утром служит в Донском
17/VII, среда – вечером служит в Ризоположении
18/VII, четверг – утром помогает в Ризоположении
19/VII, пятница – выходной день
20/VII, суббота – утром помогает в Ризоположении
20/VII, суббота – вечером служит в Ризоположении
21/VII, воскресенье – утром помогает в Ризоположении
22/VII, понедельник – утром служит в Ризоположении
23/VII, вторник – утром служит позднюю в Ризоположении
24/VII, среда – утром служит в Ризоположении
24/VII, среда – вечером служит акафист в Донском
25/VII, четверг – выходной день
26/VII, пятница – выходной день
27/VII, суббота – утром помогает в Ризоположении
27/VII, суббота – вечером служит в Донском
28/VII, воскресенье – утром служит в Донском
29/VII, понедельник – утром служит в Ризоположении
30/VII, вторник – утром служит в Ризоположении
31/VII, среда – вечером служит в Ризоположении
1/VIII, четверг – утром служит в Ризоположении
1/VIII, четверг – вечером служит в Ризоположении
К сожалению, в расписании не отражено ежедневное посещение (между богослужениями, а также и в выходные дни) батюшкой старых, больных и скорбящих – его поездки в разные концы Москвы для того, чтобы утешить, укрепить, ободрить, приобщить Святых Тайн, возжечь огонек веры, поддержать словом, делом и молитвой.
По известным историческим причинам отцу Николаю не разрешали говорить проповеди (хотя при таком огромном стечении народа это было просто необходимо). Поэтому им был найден выход, которым впоследствии пользовались многие другие московские священники: слово пастыря зазвучало, предваряя индивидуальную исповедь, и вполне вписалось в так называемую исповедь общую.
Вот как вспоминает исповеди, проводимые отцом Николаем Голубцовым, Сергей Иосифович Фудель: «Свою “общую исповедь” он вел почти каждый день, и каждый раз за простотой его слов чувствовалось, что он ведет ее точно впервые. Временами он как бы уже не говорил, а просил, умолял, призывал в желании разбудить все еще спящее сердце. И по себе, и по многим скажу, что за много лет не было случая, чтобы мы возвращались после исповеди у отца Николая с прежней сухой душой»[6].
Он был настоящим пастырем душ человеческих, благодать видимо присутствовала в нем, и, как сказал епископ Можайский Стефан (Никитин), отец Николай «имел благодать исповеди»[7].
1
Причислен к лику святых на Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви в 2000 г. Память его празднуется 9/22 июня.
2
Причислен к лику святых на Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви в 2000 г. Память его празднуется 19 сентября/2 октября.
3
Диаконская хиротония была совершена 1 сентября, а иерейская – 4 сентября 1949 г.
4
Это расписание найдено в бумагах Н.М. Соболевой. О ней см. ниже, на с. 8–9.
5
В расписании год не указан, но календарные вычисления совпадают с 1957 и 1963 гг. Из воспоминаний Н.М. Соболевой следует, что в этот последний год своей жизни отец Николай чаще назначался служить в храм Ризоположения, а в Донском соборе служил редко, в то время как в предыдущие годы он служил в Донском обычно не менее трех дней в неделю.
6
Фудель С.И. Воспоминания об отце Николае Александровиче Голубцове // Собр. соч.: В 3 т. Т. 1. М., 2001. С. 225.
7
Цит. по: Двое похорон (в письмах) // Соль земли. М., 1998. С. 259.