Страница 4 из 8
– Когда я приехал в Пирей, – рассказывал отец Прокопий, – я растерялся. Смотрю направо-налево и не знаю, куда идти. Внезапно появились двое похожих друг на друга молодых людей и, взяв мои вещи и сказав мне, что зовут их Феодоры, проводили меня. Когда они привели меня к дому по тому адресу, который я им дал, они показали мне дверь, поставили вещи и попрощались со мною. Я обернулся, чтобы поблагодарить их, но они исчезли, и больше я их не видел. Это были святые Феодоры, которых своей молитвой послал мне отец Ефрем вместо себя, чтобы они сопровождали меня.
Отец Прокопий почил в 1968 году после непродолжительной старческой болезни, оставив нам пример трудолюбия и послушания.
Со старцем Никифором
Старец Никифор, в миру Христос Рупакас, был родом из Пири, пригорода Фив. В 1910 году, познакомившись со своим земляком старцем Ефремом, он приехал на Святую Гору. Тогда в пустыне ценились способности к ремесленничеству, которое было необходимо для заработка средств к существованию, и послушник Христос этими способностями обладал. Кроме того, он был хорошим псалтом[29], ревностным к церковным службам, как говорил нам отец Ефрем. В 1924 году отец Никифор был рукоположен в иерея.
Отец Ефрем в подробностях рассказывал нам случаи из своей жизни, относящиеся к тому времени, когда он был новоначальным и послушником своего старца. Он сам удивлялся многим случаям заступления благодати, утешавшей его, несмотря на его неопытность.
На первых шагах монашеской жизни ему помогало чтение святоотеческих книг. Его старцы, а в особенности старец Ефрем, были чрезвычайно резкими и гневливыми и по своей неграмотности не могли дать ему надлежащего руководства.
Первое время у отца Ефрема возникало немало трудностей, потому что он не справлялся с послушаниями, рукоделием и работой. Ко всем работам, совершаемым им, старцы признавали его негодным. Но что смыслил в рукоделии молодой человек двадцати лет, недавно закончивший гимназию?
«Ну зачем же ты приехал сюда, – говорили ему, – если ты ничего не умеешь?». Блаженный отвечал: «Благослови, старец, твоими молитвами я научусь».
И действительно, непривычный к такому труду отец Ефрем научился, потому что был очень способным. «Бог просветил меня, и я остался у старцев и терпел», – говорил он.
И он описывал нам давление и насилие эгоцентризма, первой ступеньки самолюбия, возникавшего при сравнении себя, образованного, с неграмотными старцами, смирявшими его своими жесткими словами.
Потом дало себя знать еще одно зло – своеволие: то самое «почему», за которым следуют презрение и уничижение. Когда отец Ефрем достиг духовного преуспеяния, он удивился мудрости святых отцов и точности, с которой они описывали гибель членов и установлений противоборствующего закона тления (см.: Рим. 7, 23).
В начале своей монашеской жизни отец Ефрем совершал великие постнические подвиги. Но, по немощи своей природы, он не смог продолжать такой пост и заболел. Так он был вынужден более придерживаться умеренности, чем строгости. И старец Никифор стал более снисходительным в отношении питания, хотя говорил при этом как бы самому себе: «Отцы говорят: пост, бдение, молитва, а эта молодежь ищет пищи и молитвы. Разве может так быть?». Но, видя ревность отца Ефрема, послушание и «иосифово» воспитание[30], которое он уважал, разрешал послабления в посте. Кроме того, их рукоделие – изготовление деревянных печатей для выпечки просфор – было тяжелой работой. На взятых со стороны животных они должны были перевезти стволы деревьев через труднопроходимые и неприступные леса, разрезать их тяжелыми ручными пилами, обтесать топором, обработать на станке с ножным приводом и вырезать затем печати вручную. Потом, взвалив печати на спину, они должны были перенести их из афонской пустыни к морской пристани, чтобы обеспечить их поступление на рынок.
На спуске к исихастирию Преподобного Ефрема Сирина на Катунаках
Разве все это могло быть по плечу юному подвижнику отцу Ефрему с его слабым здоровьем, и чтобы еще при этом строго соблюдать слово отцов о «посте, бдении, молитве»?
Здесь я хочу сделать отступление, упомянув о привнесении духа «икономии»[31] в нынешнюю эпоху, которое происходит не по причине нарушения святоотеческих правил и презрения к ним, а по большей части в силу умаления естественных сил современного человека. На нашем поколении я с недоумением наблюдал за этой переменой. Мы, то есть я и мои сверстники, держались определенной меры подвига с терпением и без ропота. Наши же ученики были не в силах понести этого, причем совсем не из-за непостоянства их устремлений. Хотя они и хранили здоровое расположение и ревность, однако отступали в силу природной немощи. Природных сил не хватало, чтобы запечатлеть произволение делом. Но благодать не скрывала своего присутствия, потому что произволение их было по Богу.
Блаженный старец рассказывал нам о различных случаях из того периода своей жизни, когда он остался один со своим дряхлым старцем, отцом Никифором. Он вспоминал о том, как благодать разнообразно помогала ему во встречающихся трудностях.
– Однажды я был в лесу, – говорил он, – и пытался сдвинуть толстые стволы деревьев, из которых мы изготавливали печати. Но одному мне это было не под силу. Тогда появился юноша, проходивший мимо этого места, и с готовностью пособил мне закончить мою работу. Когда я обернулся, чтобы отблагодарить своего помощника, его уже не было. Но он сказал мне, что зовут его Феодор.
Блаженный старец вспоминал о трудах по тяжелому рукоделию, а также и о радовавших его утешениях благодати. Когда она посещала его, он с характерной для него юношеской простотой говорил сам в себе:
– Ангелы и Архангелы, отойдите-ка в сторонку, чтобы увидел я Господа – Любовь мою!
От сладости таких помыслов он весь был объят пламенем.
В первые дни подвига старца, духовного подвига, который он начал, он был лишен святоотеческого примера и необходимых для новоначального наставлений. Однако благодаря чтению житий святых отцов старец получил довольно хорошую подготовку и преодолел первые волны помыслов и волнение брани, что бывает при изменении образа жизни. Он искусно противостоял насилию противоборствующих страстей. Лишенный духовной помощи, которой его простые старцы не могли ему дать, он отражал серьезные искушения, истаптывая дороги Афона, достигая монастырей и келий, когда носил рукоделие или исполнял другие необходимые послушания.
Чистое расположение, несмотря на отсутствие опыта, бывает причиной благодатного Божественного просвещения. Говоря с нами, старец подчеркивал, что Божественная благодать утешала и покрывала его лишь за одно его расположение угодить Богу исполнением Его воли. И после простой молитовки, вызванной сложившимися обстоятельствами, он получал незамедлительный ответ. «Владычица мира и истинная наша Мама, неужели Ты допустишь мне впасть в прелесть и подвергнуться опасности, – ведь я надеюсь на Тебя и молюсь Тебе?». Прежде окончания этого маленького прошения на него нисходило осенение свыше и неизреченная радость.
Сам он об этом периоде своей жизни со старцами рассказывал следующее: «Они были простецами. Рукоделие, служба и ничего более. Приехав на Святую Гору, я искал нечто, чего и сам вначале не мог объяснить. Рукоделием занимаешься днем, ночью – духовным трудом. Но это не давало мне полноты, не удовлетворяло меня. Я искал большего, высшего. Старец Никифор был хорошим, но он не мог научить меня тому пути, которого не знал, потому что сам не прошел его».
Вопросов, остававшихся без ответов, становилось все больше, особенно после тех духовных состояний, которые он начал переживать. Однажды, когда его сподвижник отец Прокопий читал на вечерне предначинательный псалом, ум отца Ефрема был пленен горе, и он призывал всю тварь к славословию Бога. Как только закончился псалом, он снова пришел в себя. Его толкнул отец Прокопий, чтобы он прочитал «И ныне», дабы продолжить вечерню чтением кафизмы Псалтири.
29
Псалт (греч. ψάλτης, от глагола ψέλνω – петь) – певец. Псалтами становятся через хиротесию (чин возложения рук), совершаемую епископом. Псалты для пения на клиросе надевают особые рясы, которые отличаются от священнических красными воротничками. Заслуженные псалты награждаются званием протопсалта и иногда в награду даже получают камилавку красного цвета, которую могут надевать во время службы. Кстати, и в монастырях будничные службы зачастую поет один псалт или же монахи поют не хором, а по очереди.
30
То есть воспитание старца Иосифа.
31
Икономи́я (греч. οικονομία – домостроительство) – святоотеческий принцип деятельности, основанный на снисхождении, милосердии и любви, допускающий в исключительных случаях отклонения от Священных Канонов в их практическом применении.