Страница 44 из 49
2. Все другие пастыри Церкви, апостолы и священники, получили свою власть от Самого Христа. Он – ее источник. Следовательно, они не делегаты верховного апостола. Но а) все дары и прерогативы апостольства, священства и пастырства даны вполне и прежде всего Петру и уже чрез него и не иначе, как чрез его посредство, подаются Христом и всем другим апостолам и пастырям, б) Хотя в народе Божием много священников и много пастырей, но всею Вселенскою Церковью управляет principaliter [по преимуществу] Сам Христос и proprie [особым образом] апостол Петр. На этих пунктах jus proprium episcopatus [особое право епископата] приближается к jus delegatum [праву предоставленному делегированному] (не в принципе, a de facto [фактически]).
3. Primatus, principatus [старшинство, первенство] апостола Петра есть учреждение не временное, а постоянное, потому что вечна истина его исповедания: Ты – Христос, Сын Бога Живаго. И как Христос есть Сын Божий вовеки, так и Петр, взявши бразды правления Церковью, не оставляет их. Невидимо, вне всякого сомнения, он и ныне (лично сам) пасет стадо Христово, и теперь-то даже полнее совершает порученное ему и всесторонне отправляет свои обязанности в Самом Христе и с Самим Христом, его прославившим. А видимо он пасет Церковь через своих преемников на Римской кафедре, в которой живет власть и сияет авторитет его.
4. Общение Римских епископов с верховным апостолом весьма близко – и по глубине, и по результатам – воспроизводит consortium potentiae [общность власти] апостола Петра со Христом. а) По глубине, потому что это общение почти личное: Римская Церковь в лице нового епископа принимает Петра на кафедре Петровой; нравственное достоинство не оскудевает в преемниках апостола, несмотря на их нравственные личные недостатки; Петр говорит устами своих преемников, б) По результатам, потому что дарованная Петру благодатная сила через это consortium [общность власти] se transfundit (переливается) и на его преемников: они наследники его plenitudo potestatis [полноты власти]. Не наряду с другими, а прежде всех епископов они преемствуют Петру. Римская кафедра есть духовный центр всего христианского мира. Тогда как другие епископы обязаны заботиться лишь о вверенных им паствах, от преемника Петрова требуется та многообъемлющая любовь, которой вверена вся Вселенская Церковь, и cura cum omnibus communis [наряду со всеми попечениями, попечение общее], и нет такой церковной единицы, в управлении которой он не принимал бы участия.
Таким образом, взору Льва Великого предносится Вселенская Церковь, управляемая по частям епископами, обобщаемая в митрополитах, чрез посредство викариев апостольского престола входящая в соприкосновение с своим центром и в нем объединяемая. Весь церковный строй является отображением отношений, существовавших между апостолами. Как там при равенстве избрания не было равенства власти, так и епископы равны между собою по (иерархическому) достоинству, но не по своим каноническим правам, но не по своему участию в церковном управлении. Есть между ними митрополиты, юрисдикция которых ограничивается отдельною провинциею. Над ними возвышаются те, которых Римский епископ назначил своими наместниками, призвав их к участию в трудах по церковному управлению, хотя и без полноты власти. Они должны быть посредниками в сношениях провинций с единым центром Вселенской Церкви, кафедрою Петровой, на которой восседает облеченный plenitudo potestatis преемник первоапостола. Попечение о всех церквах принадлежит Римскому епископу principaliter ex divina institutione [преимущественно, по Божественному установлению]. Но и митрополитанскую власть Лев Великий признает за «divinitus data» [богоданную], и лишь викарии папы обладают своею властью в строгом смысле jure delegato [по предоставленному праву]. Episcopatus universalis [вселенское епископство] Римского первосвященника, намеченный Львом Великим, не исключает иерархического (сакраментального) равенства всех епископов, последним не принадлежит только plenitudo potestatis.
Из этой теории Лев Великий извлекает такие практические следствия (против Илария Арльского):
1) Так как вся Церковь основана на твердости Петровой, то удаляющийся от этой твердыни ставит себя вне таинственного Тела Христова – Церкви.
2) Кто посягает на авторитет Римского епископа и отказывает в повиновении апостольскому престолу, тот не хочет подчиняться блаженному апостолу Петру.
3) Кто отвергает власть и первенство, principatum, апостола Петра, тот ничуть не может уменьшить его достоинства, но, надменный духом гордости, низвергает самого себя в преисподнюю.
В то же время Валентиниан III (от 8 июля 445 года) под влиянием Льва Великого писал в Галлию: «Пусть никто не покушается на что-нибудь не дозволенное этим престолом, и для всех пусть будет законом то, что постановил авторитет апостольского престола. Епископа, вызванного на суд в Рим, должна принудить явиться гражданская власть. Ибо только тогда возможен повсюду мир церковный, когда вся вселенная будет признавать своего правителя… И разве есть что-нибудь в делах церковных, превышающее авторитет такого первосвященника?».
Выражения других Римских епископов бледны сравнительно с этой развитою системою и лишь из нее получают полное освещение.
Если мысль о непогрешимости Римского епископа и была вне представлений Льва Великого, то на юридической почве все же были уже даны все прерогативы, какие потом были утверждены на Ватиканском соборе. Суд над Римским епископом и не нужен: хотя бы он и имел недостатки, но они искупаются, покрываются достоинствами Петра, который был на Римской кафедре епископом. Таким образом, предполагается, что серьезных прегрешений и не должно быть в Римском епископе. Как смотрел Лев Великий на своих предшественников, из которых некоторые отрекались даже от истинной веры, это было бы весьма интересно знать, но Лев Великий об этом не высказывается.
Речи Льва в день его посвящения должны были получить тем более важное значение, что епископы ближайших к Риму областей приезжали сюда и приносили папе поздравления. Из позднейших памятников видно, что считалось даже неприличным для епископов не быть в Риме в годовщину хиротонии папы. Папа Григорий Великий писал некоторым епископам даже увольнительные письма. Поэтому Лев Великий говорил, взвешивая каждое слово. Если некоторые его выражения не отличаются желательной определенностью, то надо помнить, что Церковь в то время жила еще в формах классического образования – и Лев Великий был отдаленным преемником Цицерона и Юлия Цезаря. Особенностью этого образования служит эстетичность языка. Математичность и логичность нашего изложения для тогдашних понятий были безвкусными. У нас один и тот же термин в целях точности употребляется на всем протяжении речи, а всякая прибавка является попыткою изменить его смысл. Папа же для эстетических целей, во избежание повторений, варьировал слова. Лев Великий высказал положение, что все апостолы получили от Иисуса Христа высшие полномочия, но получили чрез посредство апостола Петра как своей главы, и свое отношение к другим епископам папа ставит в аналогию с отношениями апостола Петра, но неясно. Мы ожидаем от папы ответа на вопрос: полномочия других епископов передаются на них через Римского епископа или нет? Папа не дал ответа, а это было бы очень важно. Свои полномочия подданные получают от государя и их теряют с его смертию; преемник его должен восстановить их. И легат пользовался полномочиями папы лишь при его жизни, а после его смерти он должен был ожидать новых полномочий. Если все полномочия получались через живого папу, то как объяснить состояние Церкви по смерти папы? Все эти вопросы, столь необходимые для нас, для современников Льва не выступали или выступали не с такой настойчивостью.
Сказанного достаточно для того, чтобы обозреть широту выводов, вытекавших из взглядов Льва Великого. Если полномочия Петра исключительны, то папы необходимо имеют plenitudo potestatis не только по отношению к Западу, но и к Востоку. История должна ответить, насколько эта необходимость сознавалась и проводилась в жизнь.