Страница 11 из 12
Постоянно держи стражу над сердцем своим, чтобы оно не склонялось любовью ко греху; воспитывай в душе своей одно лишь святое и поражай до возможного истощения все греховное в себе.
Авва Нистерой говорил: «Чего желает по Богу душа твоя, то и делай, и блюди свое сердце».
Авва Руф говорил: «Неизвестно, в кий час тать приидет (Лк. 12, 39), бди над своей душой».
Авва Орсисий говорил: «Я думаю, что если человек не будет тщательно блюсти своего сердца, то все, что он ни услышит, забывается у него и остается в небрежении, а таким образом враг, найдя в нем место себе, ниспровергает его. Когда приготовят и зажгут лампаду, то если не станут подливать в нее масла, мало-помалу свет ее слабеет и наконец совсем погасает. Кроме сего, случается иногда, что мышь ходит около нее и ищет съесть светильню, но доколе не погаснет масло, не может сего сделать; если же увидит, что лампада не только погасла, но уже и охладела, тогда, желая унести светильню, сваливает и лампаду. Если лампада глиняная, она разбивается; если же медная, то хозяин ставит ее по-прежнему. То же бывает и с нерадивой душой: мало-помалу удаляется от нее Святый Дух, доколе совсем не потеряет она горячность свою; а потом враг истребляет расположение души к добру и самое тело оскверняет злом. Впрочем, если человек не совсем оскудел в любви к Богу и дошел до нерадения только по слабости, то милосердый Бог, посылая в душу его страх Свой и памятование о муках, побуждает его бодрствовать над собой и блюсти себя с большей осторожностью впредь до посещения Своего».
Брат просил авву Пимена: «Дай мне наставление». Старец говорит ему: «Когда горшок снизу подогревается огнем, то ни муха, ни иное какое насекомое не может прикоснуться к нему; когда же простывает, тогда они садятся на него. То же бывает и с человеком: доколе он пребывает в духовном делании, враг не может поразить его».
У аввы Арсения один брат просил наставления. Старец сказал ему: «Всеми силами своими подвизайся так, чтобы внутреннее твое делание было богоугодно, и победишь внешние искушения».
Брат сказал авве Пимену: «Тело мое уже ослабело, но страсти не ослабевают».
Старец отвечал ему: «Страсти суть терновые иглы».
Брат спросил авву Сисоя: «Что мне делать со страстями?». Старец сказал: «Каждый искушается от своей похоти».
Авраам, брат аввы Агафона, спросил авву Пимена: «Отчего демоны нападают на меня?». – «На тебя нападают демоны? – сказал ему авва Пимен. – Демоны не нападают на нас, если мы исполняем свои хотения: наши хотения делаются для нас демонами, они-то и мучают нас, чтоб мы исполняли их. Если же хочешь знать, с кем воевали демоны, так это с Моисеем и подобными ему».
Брат спросил авву Сисоя: «Почему страсти не оставляют меня?». – «Потому, что сосуды их внутри тебя, – отвечал старец, – отдай им задаток, и они удалятся».
Авва Матой говорил: «Сатана не знает, какой страстью будет побеждена душа; он сеет, но не знает, пожнет ли. Сеет он помыслы блуда, помыслы злословия и также другие страсти. К какой страсти склонной покажет себя душа, ту и внушает он ей».
Авва Иосиф спросил авву Сисоя: «Во сколько времени человек должен отсекать свои страсти?». – «Ты хочешь знать о времени?» – спросил его старец. «Да», – отвечал авва Иосиф. «Как скоро придет страсть, – сказал старец, – тотчас отсекай ее».
Авва Пимен спросил авву Иосифа: «Что мне делать, когда приступают ко мне страсти: противиться ли им или дозволить им войти и потом бороться с ними?». Старец отвечал: «Дозволь им войти и потом борись с ними». С сим ответом авва Пимен возвратился в Скит и жил там. Кто-то из фивян пришел в Скит и рассказал братиям: «Спрашивал я авву Иосифа: “Ежели приступит ко мне страсть, противиться ли ей или позволить ей войти?”. И он отвечал мне: “Никак не дозволяй входить страстям, но тотчас отсекай их”». Авва Пимен, услышав, что так отвечал фивянину авва Иосиф, встал и пошел к нему в Панефос и говорит ему: «Авва! Я поверил тебе свои помыслы, и ты сказал мне одно, а фивянину другое». Старец сказал ему: «Неужели ты не знаешь, что я люблю тебя?». – «Знаю», – сказал Пимен. «Не ты ли говорил мне: “Скажи мне то же, что сказал бы себе”?». – «Так точно», – отвечал Пимен. Тогда старец говорит ему: «Когда войдут в тебя страсти и ты дашь им место, а потом будешь бороться с ними, то чрез это делаешься искуснее. Я говорил это тебе, как себе. Но есть люди, для которых полезно, чтобы и не приступали к ним страсти – таким нужно тотчас отсекать их».
Брат спросил авву Пимена: «Может ли человек удерживать все свои помыслы и ни в одном из них не уступать врагу?». Старец отвечал: «Есть человек, который десять удерживает, а в одном уступает».
Тот же брат спросил о том же авву Сисоя. Старец отвечал ему: «Действительно есть человек, который ни в чем не уступает врагу».
Авва Пимен говорил: «Скажу вам, куда ни бросается сатана, я всюду настигаю его».
Авва Феодор Скитский говорил: «Приходит помысл, смущает меня, занимает меня, но не может побудить к делу, а только затрудняет меня в добродетели. Муж бодрствующий, отрясши помысл, восстает на молитву».
Авва Иперехий говорил: «Как лев страшен для диких ослов, так опытный подвижник для нечистых помыслов».
Рассказывали, что когда авва Иосиф Панефосский был при смерти и у него сидели старцы, то, глядя на дверь, он увидел диавола, сидевшего у двери. Подозвав ученика своего, авва сказал: «Подай мне палку: он думает, что я состарился и не могу одолеть его». Как только авва взял палку, старцы увидели, что диавол, как собака, прокрался через дверь и исчез.
Однажды собрались братия к авве Иосифу. Они сидели и спрашивали его. Старец был рад и с любовью сказал: «Сегодня я царь, ибо воцарился над страстями».
Однажды спросили авву Силуана: «Какую ты, отец, проводил жизнь, что достиг такого благоразумия?». Авва отвечал: «Никогда не впускал я в сердце свое помыслов, прогневляющих Бога».
Авва Анувий спросил авву Пимена о нечистых помыслах, рождающихся в сердце человеческом и о суетных пожеланиях; авва Пимен отвечал ему: «Еда прославится секира без секущаго ею (Ис. 10, 15). Не подавай руки им, и они ничего не сделают».
Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать с суетными пожеланиями, которые овладели мною?». Старец отвечал: «Иной засыпает уже смертным сном и все еще думает о сладостях мира сего. Не приближайся к ним и не касайся их, и они сами собой удалятся от тебя».
Авва Исаия спросил авву Пимена о нечистых помыслах. Авва Пимен сказал ему: «Если сундук с платьем будет оставлен без попеченья, то платье со временем истлеет; так и помыслы, если не будем исполнять их на самом деле, со временем исчезнут или как бы истлеют».
Авва Иосиф спросил авву Пимена о том же. Старец отвечал: «Если кто положит в кувшин змия и скорпиона и закроет его, то гады со временем издохнут, так и худые помыслы, происходя от демонов, исчезают от терпения».
Брат спросил авву Пимена: «Почему не могу откровенно говорить со старцами о своих помыслах?». Старец отвечал: «Иоанн Колов говорит: “Ни о ком так не радуется враг, как о тех, которые не открывают своих помыслов”».
Рассказывали об одном брате: он искушаем был худыми помыслами, но стыдился говорить об этом. Где бы ни услышал о великих старцах, он ходил к ним с намерением открыть их, но когда приходил, стыдился исповедать пред ними свои помыслы. Часто ходил он и к авве Пимену. Старец видел, что брат мучается помыслами, и скорбел о том, что он не открывает их. В один день отозвал его старец и сказал: «Вот столько уже времени ты ходишь сюда, желая открыть мне свои помыслы, но когда приходишь, не хочешь сказать о них и уходишь опять с ними, мучимый по-прежнему. Скажи мне, сын мой: что у тебя на сердце?». Брат отвечал старцу: «Диавол искушает меня богохульными помыслами, и я стыдился говорить об этом». Потом рассказал старцу свои богохульные помыслы и тотчас почувствовал облегчение. Старец сказал ему: «Не скорби, сын мой! Но когда придет к тебе такой помысл, говори: я не виноват; хула твоя, сатана, да падет на тебя. Душа моя не хочет сего. А все, чего душа не хочет, скоро проходит». Таким образом брат пошел от старца, уврачевав душу свою.