Бункер из Дождя

В аэропорту Бёрна он их встретил на посольской машине. Высадил их на улице, недалеко от посольства и отвёл в гараж. Машиной для путешествия оказался почти что новенький с ярко синим металликом микроавтобус Volkswagen Caravelle Syncro со всеми ведущими мостами. Причём передний мост подключался к заднему, а не наоборот. Двигатель же стоял сзади, как и у "Транспортёра". Это и был "Транспортёр", только вездеход с шестнадцатидюймовыми колёсами. Зато все вещи уместились.

- Ваши паспорта. - Раздал документы Андрей Егорович. В комбезе альпиниста, теплой, удобной шапке, шнурованных высоких ботинках, он никак не походил на советского человека. Полина и Эдуард выглядели также. - Вы Эдуард с языками дружите?

- Английский немного, а немецкий мизерно.

- Я тоже так думал. Поэтому Полина моя дочь, а вы её муж. Мы немцы, а вы поляк, вырвавшийся в свободный мир. Хотя такие браки просто нонсенс в Европе. Как-то так, но вы старайтесь рот, особо, не открывать. Вставляйте немецкие слова, английские. Лучше всего - молчать. Здесь четыре государственных языка, и в разных кантонах свои, друг друга понимают не очень. Но, как весь мир видит, живут и не тужат.

Они не торопились. Через Фрибур прибыли в Монтрё, расположенный на берегу Женевского озера или как называют озеро местные - Леман. Умиротворение здесь настигло Эдуарда. Деловитая Америка, хозяйственная Германия и умиротворяющая Швейцария. Подстриженная зелень, тихо, спокойно. Редкие авто, ещё более редкие люди на улицах.

"Как на кладбище!" Подумал Эдуард. - "Причём на ихнем, а не на нашем."

Неживая картинка. Даже озеро застыло, не то что робкой волны не было, рябь хоть и была, но не напоминала о себе.

- Как жить в этой мертвячине? - Спросил он Андрея Егоровича.

- Я тоже не сразу привык! - Ответил он, после того как запарковался у отеля. - Ведите себя как молодожёны!

- А как это? - Удивился Эдуард. - Полина знаешь?

- Она тебе не Полина, а Урсула, и ты не Эдуард, а Ярек Заремба. В переводе зарубка. Не путай своё имя с Юреком. Ярек - Ярослав, а Юрек - фермер, крестьянин. А я Генрих Ганц папа её. Помни это. Вещи можно не выгружать.

- Лады. Я только возьму, что мне надо. - Эдуард вытащил из кучи мешок, принимавший очертания коробок или жёстких, на каркасе портфелей-чемоданчиков, прозванных в СССР дипломатами. Они заселились в два номера. Урсула сразу ушла в душ, а он разложил содержимое сумки на покрывале постели.

- Ого! - Вскрикнула Урсула, когда увидела, что там лежит. - Зачем столько? Мы же не умеем стрелять!

- Это не вам, а мне.

- А ружьё-то зачем?

- Это снайперская винтовка Mauser86SR. Совершенное новьё. Пристреляна, но я её ещё в деле не имел. В горах просто незаменима. Это немецкая штучка легкая, изящная и удобная. Длинновата чем другие, но для этих мест главное вес. Магазин на девять патронов, а не как у её мамы на три. Я тоже её зову Урсула. Заметь, как вы похожи друг на друга.

- Сравнение удачное. Я тоже в цель всегда попадаю. А это что за пестики?

- Этот маленький, что помещается в руке, для тебя или моего носка, куда я его запихну - Reck P8. Германский. А этот - ГЛОК-17, австрийский, для меня то, что надо. Легкий, удобный. Семнадцать патронов.

- А это что за лифчик ты меряешь на куртку?

- Косметичка альпиниста. Тут всякие ножницы, ножички, обоймы с патронами.

- А это что за рогатка?

- Рогатка! Я же не могу тебе кричать, если ты на той стороне ущелья, а посылая флажок вверх, я подаю тебе нужный сигнал. Кроме того, я могу стрелять из рогатки взрывчаткой. Видишь вон те шарики с дырочками? Это пластит. В дырочку вставляется взрыватель и шарик выстреливается. В горах очень эффективно. Гранаты тяжёлые. Их можно кидать только вниз. Вверх не слишком закинешь, она и над тобой может взорваться или от камня отскочит. А здесь вверх запулил под небольшим углом, она, поскольку лёгкая, отскочит не сильно, просто на камень упадёт, взорвётся не сразу. Поразить не поразит противника, а вздрогнуть заставит. Моё изобретение. И эти шарики я в лифчике тоже ношу. При определённых условиях, шарик может прилипнуть к поверхности.

- В душ пойдёшь, муженёк? - Кокетливо согнула она мизинчик, приглашая встать.

- Потеть нечем, поэтому сухой как лист.

- Тогда пошли обедать. Папа уже должен ждать в ресторане.

- Сюда принесите. Мало ли кто зайдёт.

- Пиво, вино, что покрепче?

- Простой воды литра полтора.

Когда Полина ушла обедать он быстренько принял душ. Всё проверил, разложил по нужным местам и убрал. Обедали они часа два. За это время он успел рассмотреть карту местности в подробностях. Когда "мнимые" папа и дочь зашли в номер, Эдуард лежал на кровати рассматривая потолок. Так казалось со стороны. На самом деле, в уме, он перенёс проекцию карты на потолок и внимательно разрабатывал на ней различные маршруты. Лишь время от времени он обращался к бумажному варианту.

- Спите? - Удивился Андрей Егорович начавший расставлять из судка посуду.

- Спасибо за еду! - Присел за стол Эдуард, взял ложку и начал хлебать суп.

- Это правильно, что вы не пошли с нами! - Расставив посуду и поставив две бутылки с водой, присел рядом Андрей Егорович. - В ресторане, работают поляки. Им, судя по всему, на ресепшене, сказали, что один из нас их земляк. На пустом месте бы провалились. Нас спасло ваше чутьё.

- Принесите свою куртку! - Попросил его Эдуард.

- Зачем?

- Увидите!

Тот принёс. Швед выдал ему и Полине по радиостанции.

- Последний писк радиосвязи Советского Союза. Радиостанция Транспорт-Н 11Р32-Н. Её немного усовершенствовали для наших нужд, горы всё-таки. На равнине до двадцати км, но в горах, с учётом хребтов, неизвестно сколько. Поэтому в рации телескопическая антенна. Вот так вытягивается. Ставьте обратно. Аккуратно, не погните. Это микрофон. Рычаг - слушать-говорить.

В капюшоне куртки Андрея Егоровича, ножницами швейцарского мультипула с красными пластинами и белым крестом на них, вырезал круглое отверстие. Вставил люверс и сильно продавил его плоскогубцами. То же самое проделал и с остальными куртками. Показал, как протаскивать кабель микрофона через них и куда вставлять штырь. Радиостанции вставил в боковые карманы рюкзаков.

- Мы хотим прогуляться! Развеяться, так сказать, после обеда. Пойдёте с нами?

- Это хорошо, что пойдёте, а я останусь здесь. Рации проверим. Они настроены. Вот! - Показал он как включать и включил свою радиостанцию. Радио вложите во внутренний карман куртки. Разговаривайте тогда, когда никого кругом нет. Около домов не стойте. Через окно услышат.

Рассвет был поздний. Не из-за того, что солнце запоздало или горы неожиданно поднялись, а из-за низкой облачности, которая приклеилась к небу как на картинке, то есть без малейшего движения, ровным, одинаковым тёмно-серым цветом.

Дождя не было. Дорога была чистая и сухая. Как только приблизились к горам, а значит и поднялись выше, если не к богу, то к облакам точно, начался снег. Мелкий, мокрый снег уже не успевал таять на асфальте. После того, как поднялись от Орсера до Сан-ло-Про проявилась метель и снег уже был суше и его было больше.

- А почему снег только здесь, а внизу его нет? - Вроде бы многое повидал, мог бы и не заметить, но профессия замечать мельчайшие детали, от которых зависит твоя жизнь, на уровне инстинкта автоматом выявляла несоответствие.

- Как говорят местные, тучи за горы зацепились. Вот снег из них и выбило. Когда его будет побольше, ветер посильнее, то и долины накроет. - Пояснил Андрей Егорович. - Мы, через полчаса уже прибудем в Фули. Там туристский центр. Предлагаю остановиться, а утром следующего дня...

- А почему не сейчас?

- Видите какая погода! Снег, метель, низкая темная облачность. Сейчас еле видно, а в горах вообще.