Бункер из Дождя

Шведу стало как-то неловко от того, что он отвалил Шапину на пропой полторы сотни баксов. Хотя это и сыграло ему на руку. Из-за этого, из-за бугра, с собой, ничего не привёз. Начал упорно тренироваться чтобы скинуть с себя лишнюю тяжесть. Попробуй посиди в самолёте чуть ли не половину суток, практически не шевелясь!

Страна застыла в ожидании. Такая раскоряка не могла продолжаться долго. Нужны были ясные цели куда, как и на чём двигаться. Страна, сотрясаемая противоречиями, трескаясь, катилась непонятно куда, а Эдуард, понукаемый бездельем, тренировался чуть ли не круглые сутки. Чем ещё заниматься? Водку пить? Так даже её, в открытом доступе, нет!

Нет худа без добра. Начал больше времени проводить с дочкой. Её нравилось танцевать, поэтому он учил её экзотическим танцам. На самом деле это были приёмы самообороны. Учил её вертеть пальцами ложки, вилки, кидать их на лоджии в картон.

Чем сильнее проседал Советский Союз, тем быстрее поднимали голову национальные группировки, за которыми скрывался криминал. Чистого криминала тоже уже хватало, но пока он не сильно наглел. Им рынков и кооператоров хватало, чтобы их переварить и подмять под себя. Советская система ещё не рухнула, а капитализм, никого не спрашивая шагал семимильными шагами по стране, но был диким, а не таким, каким его видел Эдуард за границей. Власть его старалась не замечать, но подмигивала.

Забастовки голодных шахтёров и не только шахтёров. Ненависть к русским начала перехлёстывать через край национальных окраин. Причём русскими называли всех, даже тех, кто принадлежал к коренной нации, но был образован. Местные, пока ещё партийные, элиты считали их конкурентами, поэтому натравливали и на них тоже. Власть сама падала в их руки, надо было только немного подождать, но не останавливаться в насаждении своей личной власти.

В тир, где он в полумраке стрелял по исчезающим силуэтам, пришёл Сергеев. Наблюдал, но не вмешивался. Швед засёк что кто-то зашёл, но где тот находился определить не смог. Только когда Швед сообщил, что стрельбу закончил, включился свет и Сергеев вышел из-за колонны.

- Не удивляйся. Бережёного бог бережёт, а майорова - майор. Оружие потом почистишь, пошли со мной.

Зашли они не к нему, в командирский кабинет, не в штабную и не в дежурную, а в карантинную палату при санчасти. Сергеев кивнул на одну койку, а сам разместился на другой.

- Слушай внимательно, Алексеев. Приказывать не могу, но советуюсь. Абсолютная секретность, поэтому мы здесь. Нас даже видеть вместе не должны. Сам понимаешь страна на распад обречена. Появились люди, которые под шумок..., ну, закрома Родины не очистишь, там ничего нет, а вот за границей кое-где ещё осталось. В одном из банков Швейцарии осела некоторая сумма денег в валюте. Деньги были предназначены для поддержки некоторых стран и движений, вставших на социалистический путь. Но, по назначению, уйти они не успели. Поэтому некие хваткие ребята в конторе и Госбанке, выходцы с южных окраин, хотят эти деньги реквизировать. Якобы на нужды новой страны. Но у каждого из них страна может быть хоть и новая, но своя. Наш банкир нас не предал. Но туда свою мохнатую лапу американский гриф протянул. Банкир деньги спрятал на другие счета, сам спрятался и сообщил нам. Конторе боятся доверить. ГРУ - бесполезно, они не по тем делам. Дело уже не в деньгах. Мужика-банкира спасать надо. Все данные по счетам у него. Мог бы взять свою долю и отойти в сторону. Твоё нынешнее начальство попросило с тобой посоветоваться. Они мало что могут в этой ситуации. Единственно что могут это помочь связями и немного деньгами. Как оказалось, Шапина, ну тот, что в Бостоне, в конторе спалили. Второго Полякова разведка бы не вынесла. Теперь понимаешь, что я не вру? Им надо другого крота найти.

- Я не понимаю. А что мне делать? Допустим в Швейцарии я появлюсь, а его-то как забрать? Самое простое забрать все счета, а его в расход. Это же плохо, предательство. Кто детали будет прорабатывать? Маршрут прокладывать, транспорт организовывать.

- Ты сам. Ясный перец, что один такое дело не провернёшь, поэтому обещали из МИДа человека в помощь подкинуть. Он же будет связником. Если тебе оружие, люди, бери из наших кого хочешь. Официально ты заболел. Будешь в карантине в этой палате. Мидовец будет изображать из себя врача. Чисть пистолет, сдавай. Все свои вещи сюда. Позвони домой. Через час, полтора они будут здесь. Насчёт обеда я распоряжусь.

Мидовец оказался приятным пожилым человеком, судя по всему, уже если не на пенсии, то рядом с ней. Неуловимо он напоминал главного электрика цеха на ЗИЛе, когда там работал Швед. Пришёл он не один, а с медсестрой. Симпатичная, стройная, тело изящное, но тренированное. Ноги и руки без рельефа мускулатуры, но крепкие.

- Меня Полина зовут. О чём задумался красавец? - Сделала она ударение на последнем слоге последнего слова.

- Если на ручках побороться, кто кого?

- Первый раз меня таким образом выбирают. Хорошая семья получится, но и это надо заслужить. Так что дружок, у тебя появились первые шансы.

- Первые?

- У других вообще никаких не было, даже до начала знакомства. Так что старайся.

- Я не кот, не кобель и, значит, не самец. За самками не бегаю. За красавицами тоже. Все эти ухаживания - пустое время препровождение. Давайте к делу Полина и...

- Андрей Егорович!

- Я - Эдуард!

Мидовец расстелил огромную карту Швейцарии на столе. Карта охватывала не только её, но и приграничные районы других стран: Франции, Германии, Австрии и Италии.

- Он находится здесь! - Сделал круг пальцем Андрей Егорович. - Тут Берн, здесь Цюрих, там Женева.

- Это все подробности?

- Нет. Он успел выскочить у них буквально из-под носа. Заскочил в высоко в горы в ущелье в которое одна дорога, притом очень сложная. Это единственный путь. Туристы и лыжники там не появляются, но альпинисты бывают. Альпинистский приют в виде деревни. Электричество у каждого домика своё. Преследователи банкира ждут его внизу, у выхода из ущелья. Одна группа пасёт его банк, вторая - дорогу, третья объезжает округу. В его деревушке они уже побывали. Накатывала буря. Могли там надолго заторчать. С дороги в долину их могло бы сдуть ветром. Или водой смыть. Там даже Суворову тяжко бы пришлось. Теперь показываю. Вот дорога, спуск в ущелье. Деревня девять домов. Выше - ледник. Летом, рядом с ледником, там пасутся коровки, косят сено, выделывают сыр. Вру, конечно, насчёт коровок и сыра.

- Сразу скажу, с парашютом прыгать не буду.

- Один ещё куда ни шло, но несколько?

- А я один и буду. Доставьте мне всё, что можете. Всё про банкира, включая цвет носок. Всё про банк, здание, улица, соседи, транспорт. Всё про ущелье и окрестности.

- Там скоро снег выпадет.

- Торопитесь? Не спешите. Пока у меня не будет приемлемого плана для меня, моего согласия на это мероприятие, не будет.

- Хорошо. Смотрите. Известный курорт Шамони во Франции, граница. В Швейцарии дорога вдоль границы от Орсера, через Пра-де-Форт. Видите петля? Тут конец хорошей дороги и, можно сказать жизни в Фули-В. Там туристский центр. Но если подняться ещё выше, через небольшой перевал, на границе с ледником, видите длинный язык протянулся во Франции? Там ещё меньше деревенька Монт Долент. Это и не деревня - приют альпинистов. Прямо у края этого языка. В этом месте соединяются границы Франции, Италии и Швейцарии. Это ледник Гласьер д*Аржантьер. Своим языком он спускается в сторону Швейцарии. Встаёте на лыжи, вжик и вы у этого приюта. Забираете нашего банкира и обратно.

- Если вжик из Шамони туда, то обратно вжика не будет. Ледовую подготовку я проходил, но это была формальность. На горных лыжах ни разу не стоял. Не умею. Тем более высоты боюсь.

- Полина вас научит. Она спец по горнолыжным спускам. Можно сказать, с детства...