Бункер из Дождя

- Полковник Колбашкин - начальник третьего отдела разработки специальных операций. Вашему помощнику была представлена запись телефонного разговора, в котором командир батальона Сергеев показывает, что они не летали ни в какую Турцию для выполнение спецзадания.

Генерал посмотрел на Сергеева. Тот вышел.

- Так точно товарищ генерал-лейтенант. Наш батальон не проводил никаких действий в Турции.

- А где?

Сергеев замялся.

- Можете говорить. У меня высшая степень секретности.

- Без...

- Я скажу, а вы кивните. Вы проводили спецоперацию с территории Египта в Израиле?

Сергеев кивнул.

- Кто разработчик операции?

Алексеев тоже чётко вышел из строя.

- Старший лейтенант Алексеев.

- Молодцы. Ювелирная работа. В Военно-промышленной комиссии очень довольны. Да и управление "С" благодарит вас. Встать в строй. Страна находится в окружении врагов, которые, прикидываясь друзьями, пытаются взорвать нас изнутри, устраивая всевозможные захваты и нападения на советский людей. В союзных республиках потомки басмачей и буржуазии разжигают ненависть к другим народам, а в сердце вооружённых сил образовалась чревоточина, язва! Как вы полковник, посмели выдать чужие подвиги за свои? Ладно один, он бы за себя и понёс бы наказание, а вы что? Ум не на месте? А все вместе - банда! Вы, Колбаскин, уже не полковник, а рядовой! Да и остальные тоже. Суд определит, сколько вам предстоит отбыть в дисбате. А дисбат, как известно, хуже тюрьмы!

Только когда они спустились в раздевалку, Сергеев громко выдохнул. - Пронесло! На их месте могли оказаться и мы! Все в часть. Награды в строевой отдел, переодеться и в столовую роты. Я распоряжусь. Павлов к зампотылу за литром спирта.

9.

В соответствии с погодой дни потянулись унылой чередой. Генерал Петров давно вернулся из отпуска, но в батальоне ещё не появлялся, если и было что-то надо, вызывал к себе Сергеева. Вторая рота была отправлена в Нагорный Карабах, а третья - в Эстонию. Чухонцы решили вырваться из слабеющей империи. Первая рота осталась на вечном дежурстве. Взводы тренировались по графику, но на полигон уже не выезжали. После обеда Алексеева вызвал к себе Сергеев. На столе перед ним лежала стопка мишеней.

- Понимаешь о чём я? - Кивнул на мишени комбат. Алексеев, соглашаясь, кивнул.

- Тем не менее скажу. Вот первая, когда ты к нам только поступил. Разброс. Для предыдущего места, сойдёт, даже отлично. Сказывается слабая стрелковая подготовка. Это как у всех - мало стреляли. Это АК-74. Про пистолет вообще молчу.

- Я пистолет для страховки таскал. Потому что лучший пистолет, это автомат или средство, чтобы добраться до автомата.

- А вот на ходу или на слух у тебя хорошо получалось. Запомни это. Своё оружие ты пристрелял и, через полгода, стал как все. А по снайперской подготовке на уровне лучших снайперов, особенно на средней дистанции. Через год один из лучших. Неважно из чего стреляешь. Кучность, темп - на высоте. Так продолжалось до ранения. Теперь же шрам уводит прицел вправо и вниз. Вот! - Достал очередную мишень комбат.

- Ты сразу понял и начал исправлять этот недостаток. Поэтому, первоначально, у тебя пошёл разброс. Кучность подтянул, темп упал. Грубо говоря при встрече с врагом, тебя завалят первым. Теперь вот заключение медиков. Из-за шрама ударная нагрузка от бега падает больше на суставы правой ноги. Правое плечо несколько опущено и центр тяжести поклажи, как у них написано, тоже смещён вправо. Вывод. Тебя можно использовать внутри страны, а на заданиях - нет. Тебя даже для карьеры в Афган не отправишь, выводить уже начали. Петров отказался вводить должность замкомбата. Обычно начштаба, который в курсе всего им и бывает. Что ему - замкомбата, поручишь? Человек без дела болтаться будет! А среди наших нет желающих на такие должности. Хотя вроде бы... вон как с Павловым получилось. Вакансия полгода проболталась пустой - его всунули. Я ничего против Павлова не имею. Он старается, но никогда даже до самого слабого не дотянется. Характер не тот. Я заметил, как он в ГлавПУРе на наши награды косился. Для него это было откровением Иоанна!

- Ивана Грозного?

- Это библейский святой. Иоанн объяснял апокалипсис! То есть последний день всего живого. Но если применить к тем, кто был в политуправлении, для них это действительно конец света.

- То есть и мы могли строевым шагом в дисбат отправиться?

- Причём у нас было больше шансов. Если к нам в мае приезжал Рейган, ничего хорошего для нас, как для армии нет. То, что сейчас начинается, только цветочки. И вашу роту могут отправить в какую-нибудь Латвию. Армию надо сокращать. Пять миллионов здоровых парней дурака валяют на хозработах. А как учения, боеприпасов не напасёшься. Только солдат чему-то научился - домой. Каждые полгода начинай снова из балбесов солдат делать. Завтра при всём параде. Сам министр будет награды вручать. А сейчас... Сергеев посмотрел на часы, - иди в комнату релаксации, там два не наших психолога хотят побеседовать.

Беседа с заезжими психологами прошла весело и непринуждённо. Алексееву было понятно, что они его в чём-то проверяют, но так ничего и не понял.

Наутро все стояли в кабинете министра. Петров зачитывал кому - что, адъютант подавал награду, а маршал вручал. После награждения, маршал впервые улыбнулся и сказал, что вручает ордер на трёхкомнатную квартиру старшему лейтенанту Алексееву, а капитану Павлову, досрочно, присваивается звание майора.

Павлов чуть не упал в обморок. Две награды, но не известно за что. Понятно, что орден за Израиль, но он не сделал больше других. Да и попал туда случайно. Не отказываться же!

После этого, в столовой роты, был устроен небольшой банкет. Домой Павлова притащили, как бы совершенно трезвые Сергеев и Алексеев. Вслед за троицей в квартиру зашёл и Петров в генеральском плаще. Татьяна - жена Павлова стразу узнала двоих. Генерала и управдома и застыла в тревоге.

- Вы уж не ругайте его хозяюшка! - Обратился к ней Сергеев. - У вашего мужа счастливый случай, значит и у вас праздник. Мы его накормили, а вы уж его разденьте, обогрейте, спать уложите, дайте выспаться.

- А это на утро! - Генерал достал из внутреннего кармана небольшую плоскую бутылку из-под коньяка и поставил на телевизор. - Сами не пробуйте - это спирт.

- Он что, его пил? - Громко удивилась Татьяна. Её Юра, если что и пил, то сухое вино, да и то так, чисто за компанию. Она ещё не понимала, что Юрия Павловича Юрьева, заслонил собой Павел Павлович Павлов, который пьёт всё.

- Он же просто солдат, а воин, офицер! А советские воины могут многое!

Утром она устроила мужу допрос, не в стиле, конечно, "Бриллиантовой руки", но трясла конкретно. Павлов открыл глаза.

- Где я? - Заплетающимся языком спросил он.

- Дома, как ты мог?

- А кто я?

- Юра, ты что, совсем разум от спирта потерял?

- Спирт? Какой спирт?

- На телике стоит, дружки твои постарались. Я их помню, один управдом, второй к дяде приходил, а третий... я его даже... ты уже в подворотне пьёшь со всеми?

- Танюш, что ты разоряешься на весь дом? Мне вчера... - Павлов прошёл к телевизору. Его как положили спать, так он и спал в одежде на диване перед теликом. Татьяна не стала его раздевать. Не из-за того, что не хотела, а просто не смогла. Сил не хватило.

- Сам министр, маршал СССР погоны майора вручил! А ты меня...

-Ты же всегда вино... но спирт!

- Во-первых я его разбавлял. Во-вторых, вина там вообще не было. В-третьих, его все пили! Я что, должен от коллектива отслоняться? Это боевая часть, а не тыловая шкуродёрня! Давай Танюша, ты жена советского офицера, погрей суп, нарежь чего-нибудь, я буду сейчас. Но она пошла не на кухню, а к телефону, звонить дяде.

Павлов недоумённо посмотрел на это, взял бутылочку и прошёл на кухню. Накрытая салфеткой, на блюдечке лежала краюха чёрного хлеба на которой сиротливо приютилась маленькая котлетка. Сын не доел и она, оставила это мужу. Павлов налил полбокала спирта и влил воду. Вода поскольку тяжелее спирта тонет в нём, соответственно разбавляя его. Спирт может и не смешаться если лить наоборот.