Охота на феникса

– Ну и? И что? Может, им боги являются… и говорят, мол, скоро начнется жестокая война, которая потопит мир в крови. Ты – избранный стать фениксом света. Оботри от пыли ритуальный кинжал и вперед. Насколько знаю, Иливейну божественные явления не посещали, и на ритуал она решилась сами знаете ради чего.

– Погоди, Таис, ты что-то знаешь о богах? – Альвеир нахмурился.

– Ну… их двое, – начала я рассказывать таким же тоном, как обычно отвечала на лекциях, когда хотела показать, что все знаю и задавать мне дополнительные вопросы – только зря время терять. – Темный бог Каддур и светлая богиня Аннайя. Считается, будто…

– Таис, – перебил аркахон чуть раздраженно. – Пожалуйста, не нужно издеваться. Ты прекрасно поняла о чем речь. Ты видела богов? Они с тобой говорили?

Немного помолчав в раздумьях, все же призналась:

– Аннайя. В промежутке между последней смертью и оживлением. Но она ничего особенного не сказала. Мир спасать не отправила. Сказала, правда, что фениксом может возродиться только тот, в ком достаточно любви, чтобы принять столь могущественную светлую силу.

Альвеир сжал подлокотники кресла и подался вперед. Стараясь сохранять невозмутимость, продолжила:

– Я достаточно сильно любила жизнь и обретенную магию, чтобы принять свет и вернуться.

Взгляд Альвеира изменился: сделался жестким и непроницаемым. Маленькая, нечаянная месть не принесла ни радости, ни удовлетворения.

– Так вот, ни о каких великих свершениях, а уж тем более о будущих войнах Аннайя не говорила.

– Боги редко разговаривают со своими созданиями, – заметил Альвеир. – Еще реже – предупреждают о грядущих событиях. Если богам что-то нужно, они вряд ли скажут прямо, скорее будут незаметно подталкивать, направлять.

– Хочешь сказать, Иливейну все же подтолкнули?

– Я не знаю, Таис. – Он не сводил с меня внимательного взгляда, от которого становилось неуютно. – Грядет ли война и поэтому боги решили, что миру нужен феникс света. Или это связано с появлением неизвестного чудовища, которое пророчил тот студент. Может быть, в войне с этим чудовищем понадобится сила феникса света.

– Если ты помнишь, тот студент… – я осеклась. Вспоминать недавние события – похищение, попытку убить меня и все, что за этим последовало – по-прежнему было непросто. Всего лишь неделя, произошедшие события не успели померкнуть, сохраняя до дрожи пугающую яркость. – Тот студент говорил, что причиной появления чудовища стану именно я. Какой-то замкнутый круг получается. Я – причина появления, и в то же время я сама стала фениксом света, чтобы сгладить последствия его появления. – Я потрясла головой, потому как уже начала запутываться в собственных рассуждениях. – Бред.

– Он мог что-нибудь напутать. До сих пор неизвестно, откуда вообще он узнал о каком-то чудовище и правда ли это. Возможно, взаимосвязь здесь несколько иная. Боги действительно могут быть ни при чем. Но если версия с появлением чудовища правдива, значит, в нашем мире кто-то ему помогает, кто-то хочет привести его в наш мир. И, в таком случае, мог подтолкнуть Иливейну на путь к фениксу света, чтобы потом использовать эту силу.

Мне подобные размышления совсем не понравились. Аркахоны по моей комнате безнаказанно разгуливают, желая поглядеть на легендарного феникса света, а тут, оказывается, может обнаружиться неизвестный, который еще при жизни Иливейны начал плести интриги и теперь строит планы на меня.

– А может быть, что все это – просто случайность? Вернее, те события, которые подтолкнули Иливейну такое с собой сотворить. И никому я на самом деле не нужна.

– Случайность – может быть. Но теперь, когда ты стала фениксом света…

И тут я все же это сказала:

– Какого черта третью ночь подряд в мою комнату вламываются аркахоны?!

– Ш-ш-што? – Альвеир сорвался на шипение.

– Аркахоны, говорю, по ночам в мою комнату заваливаются без приглашения.

– Кто? – он сжал подлокотники, снова подаваясь вперед, как будто готов сорваться с места прямо сейчас и кого-нибудь придушить. Тех самых незваных гостей, например.

– Аркахоны.

– Я понял, Таис, – процедил Альвеир. – Мне интересно, кто именно из них.

А я внезапно развеселилась. Очень уж смешная ситуация складывалась. Не сами ночные визиты, но вот обсуждение этих визитов с Альвеиром стало забавлять. Очень хотелось сказать что-нибудь вроде: «Аркахонов всего семеро, тебя, как кандидата в ночные гости, исключаем, значит, остается шестеро. Трое посетителей – это половина из оставшихся аркахонов». Однако на этот раз я сдержалась и ответила серьезно:

– Они не представлялись. Ни один из них. А выглядели… да все одинаково. Темные волосы, красные глаза, светлая кожа.

– Я разберусь, – прозвучало весьма жутковато.

– Я, в общем-то, даже немного начинаю привыкать. Но сейчас слишком сильно устаю, чтобы по ночам еще гостей встречать.

– Я разберусь, – повторил Альвеир еще более жутко. Моим посетителям явно ничего хорошего не светит.

– Только не понимаю, как они узнали… – пробормотал Реван, до сих пор внимательно наблюдавший за нами.

– Это тоже очень интересный вопрос. Узнали несколько дней назад, – задумчиво произнес Альвеир. – Никто не признается, каким образом, но все заинтересованы. Трое вот, оказывается, рискнули взглянуть на Таис. Не беспокойся, – он посмотрел на меня, – я разберусь. И никто из них не посмеет тебя использовать.

Интересно, все ли семеро правителей Темных Королевств равны между собой, или среди них есть лорды с более высокими и более низкими полномочиями? Или, может быть, статус определяется их способностями как у представителей расы аркахонов? Например, тот, кто может призвать больше тьмы или быстрее отрастить себе руку в случае ее потери будет обладать более высоким положением?

Однако спрашивать я не стала. Иначе получилось бы, что я принимаю помощь Альвеира как само собой разумеющееся. А мне неуютно оттого, что он решает мои проблемы. Особенно теперь, когда стало ясно: Альвеир ищет во мне Иливейну. Находит ли – вопрос иной. Но помогает именно из-за Иливейны, а не ради меня самой. Я так не хочу.

– Но поговорить с тобой мы хотели вовсе не для того чтобы нервировать догадками о предназначении феникса света, – сказал Альвеир, возвращаясь к прежней теме. – Найденная информация стала ниточкой к еще одному источнику. Мне удалось кое-что выяснить о способностях фениксов света.

А это действительно интересно! Чтобы овладеть новыми способностями, о них, в первую очередь, нужно хотя бы узнать.

– Сотканный из света огонь может стать непобедимым оружием или самой мощной целительной силой, какая только существует в нашем мире. Оживлять так, как это было с Лэраном, ты больше не сможешь. Это происходит один раз – при рождении феникса света, когда вырывается огромное количество чистой энергии светлого огня. Но исцелять смертельные раны сможешь. И даже вытаскивать из-за грани, если умирающий едва ее переступил. Сама ты тоже сможешь оправляться от серьезных ран без посторонней помощи, целенаправленно и даже инстинктивно. А еще… – Альвеир сделал таинственную паузу, – ты сможешь превращаться в огонь. И создавать крылья из сотканного светом огня.

Я округлила глаза.

– Серьезно? Смогу приделывать себе крылья, когда захочется, и снова их убирать, чтобы не мешались?

– Да. Научишься – и сможешь.

– А превращение в огонь тебя не особо заинтересовало? – полюбопытствовал Реван с хитрой улыбкой.

– Да как сказать. Заинтересовало, конечно. Только решиться на такое будет непросто. Мне как-то спокойней себе крылья сотворить и с высоченной башни сигануть, чем расщепить свое тело и превратить в сгусток огненного света. Светлого огня. Тьфу. Как он на самом деле-то называется?

– По сути, это сотканный из света огонь. Но в разных источниках он называется по-разному.

– Тогда пусть будет «огненный свет». Вроде бы красиво звучит.

– Как хочешь. Предлагаю договориться с руководством академии о дополнительных занятиях по целительству.