Годори

----------------------------------------------------------------------

1 Перефразирована строка из Галактиона Табидзе.

----------------------------------------------------------------------

Но, как бы он ни тянул и ни колебался, встать все-таки придется, хотя бы для того, чтобы отогнать эти неприятные мысли. Они и впрямь кружат над ним, как мухи над падалью, только в отличие от мух их (мысли) притягивает падаль с очевидными еще признаками жизни; скажем, она должна зевать, ворочаться, бормотать под нос, шарить рукой в поисках ночника или не важно чего - главное, показать, что еще дышит и терпит. Остальное за ними: как говорится - дело техники. Как бы он ни упирался, как бы ни прикидывался мертвым, они проникнут в его сознание, причем с его же помощью - крепость всегда взламывается изнутри, - он и не уследит, как запутается в лабиринте бесчисленных предположений, сомнений, страхов, забот и хлопот, откуда едва выбрался минуту назад...

"Раз, два, три", - на этот раз почему-то по-русски сосчитал Элизбар, но опять не пошевелился, только вдруг вспомнил считалку времен детства:

Раз, два, три-с,

Кругом повернись,

На плечо бери винтовку,

На войну катись...

Он и сам удивился, как совпала эта макароническая бессмыслица с его настроением. Считалка-скороговорка для двуязычных детей. На одном языке считаешь хотя бы до трех, что и малышу доступно, а на другом присовокупляешь чушь, нечто, чего не понимаешь, что не твое дело. Ни винтовка не твоя, ни война. Чужой на чужой войне, но не мудрец, а глупец, поскольку чужую войну счел своей, а свое кровное, родное - отдал. Подобные, на первый взгляд бессмысленные стишки на самом деле полны глубокого смысла: по-детски косноязычно и "простодушно" служат большим целям. Они изнутри разрушают человека, в особенности если впитаешь их сызмальства, вместе с материнским молоком, а то и вместо него... С их помощью ребенок может принять как родное то, чего никогда не видел, и, как навязанное, возненавидеть свое. Это испытанное оружие. Результат гарантирован. При первом же выстреле (война) ты оставляешь родину и прячешься под крышей врага. Раз, два, три и-и раз, два, три... С тех пор как расползшееся по швам при грузинском Александре Первом русский Александр Первый собрал в утробе империи, мошкара кружит над нами, изводит, одолевает... Тревога! Мы окружены! Спасайтесь! Гибнем! Впрочем, то, что нам кажется гибелью, на самом деле муки рождения. От них и эта бесконечная смута, демонстрации, митинги, самоутверждение, самовластие, самоволие, само-управление, самоликвидация или же братоубийство, убиение юнцов, избиение младенцев, маскулинизация женщин, феминизация мужчин и все новые и новые содомы и гоморры... Пылающий угль, не загашенный в Цхинвали, полыхнул огнем в Сухуми... Раз, два, три и-и раз, два, три... Открой пункт приемки цветных металлов, старинных ковров, любой рухляди, и ты человек! Все равно страна рушится! Но и за это благодарю тебя, Господи! Всякое изменение - к лучшему, к худшему ли - подтверждение жизни. А это сегодня главное... Была бы Лизико здорова, а до остального мне и дела мало. Да, да опля! Да, да. Мы еще живы1!.. Увидела меня - и глаза заблестели. Попыталась спрятать руки и не сумела, на ней не было одеяла (еще бы - в такую-то жарищу!), руки мешали ей, но не смогла их спрятать, как порядочный вор украденные вещи. Ничего. Главное - воля к жизни. Чем бы ты ни болел, ты все-таки здоровее врача, пренебрегающего твоим исцелением. И эта ползучая война будет еще какое-то время переползать от села к селу, объест и обглодает все вокруг себя и, как тлеющий угль, подернется золой забвения. До тех пор пока вновь не появится в нем нужда. Опля! Империя тужится - мы рождаемся. Телевидение показывает обугленные трупы заживо сожженных юношей запугивает, но мы живем! И даже сохраняем благовоспитанность. На днях, говорят, какой-то таксист извинился перед пассажирами за то, что сидит к ним спиной. Опля! Поделом нам. Спросить моего свояка, так он считает, что мы все валим на других. Пустое! Во-первых, другой на себя не берет, а во-вторых, кто же нам поверит?! Единоверная страна - и устраивает в церкви баню!.. Покровитель и друг - не от врагов тебя избавил, а врагов избавил от тебя и вообще - стер, смыл тебя с карты, как банщик в Пестрой бане смывает мыльную пену с каменного лежака. Ушат воды - плюх, и кончено дело. Какая тысячелетняя династия? Не было ее. Трон Багратионов до сих пор гниет в каком-то залитом водой подвале Санкт-Петербурга. Но все-таки несчастьем из несчастий Элизбар считает новый расцвет кашелиевского семени. Продай родину и купи золотой унитаз... Ну, шустрей! Не отстань от соседа! Не дай обойти себя родственнику! Все равно страна рушится... Раз, два, три-с, кругом повернись... Но одно словцо мы все-таки скажем, один вопросец поставим. Если б мы сами не посодействовали, если б не наделали ошибок, если б не напозволяли себе, нас все равно превратили бы в экспериментальный экскремент?! Раз, два, три-с... Наши царевичи кончали жизнь академиками иностранных академий... Наше дворянство сменило не только ориентацию, но язык и обычаи... Раз, два, три-с... Гибель в бою на чужой войне считалась высокой честью... Раз, два, три-с... Примеры завели бы слишком далеко. А сколько наших царей умерли в пути, по дороге в Санкт-Петербург, куда они направлялись попрошайничать, или на обратном пути из Санкт-Петербурга униженные отказом, обнищавшие вконец, ошпаренные свербящим в заду геморроем; не вылезая из седла, уныло следовали они дорогой пустых обещаний и неоправданных надежд и зарыты были у дороги, на обочине, точно странники-монахи с нищенской сумой... Раз, два, три-с... Приходите правити нами... Окажите нам честь, примите в услужение. Раз, два, три-с и-и раз-два-три-с... Мы столько под них ложились, столько плясали, что в конце концов достучались, сподобились, и для нас взошло солнце - но из ящика иллюзиониста; и нам явился спаситель - но в образе генерал-майора графа Готлиба Курта Хайнриха фон Тотлебена: брат и сват, жнец и швец, бравый, пустой, заносчивый, по-старому - прохиндей, по-нынешнему - жулик, с козою волк, с волком - коза, однако понаторевший в своем деле, и Ираклия Кахетинского провел, по-восточному подобрав ноги, и грузинского Ноя облапошил, по-европейски закинув ногу за ногу. А в последнее время что-то особенно зачастил, прямо-таки сделался нашей телезвездой! Похоже, задумал новый трюк, как бы не похлеще прежнего. Распоров рот до ушей, лыбится с экрана, как глупым деткам глупый дядька, а потом шустро взбегает по трапу самолета: топ-топ-топ начищенными сапогами. Что знает - то знает, что умеет - то умеет! Не отнимешь. Скорей, он отнимет, на что глаз положил. Далась вам эта Абхазия, бичо2!

----------------------------------------------------------------------

1 Знаменитый спектакль 20-х годов К.Марджанишвили назывался: "Опля! Мы живем!".

2 Б и ч о - парень, принятое в Грузии фамильярное обращение.

----------------------------------------------------------------------

Хоть так растяни, хоть этак - средних размеров пляж, не больше. И не стыдно вам, с вашей прославленной широтой и гостеприимством!.. И, представьте себе, большинству телезрителей действительно стыдно, они в самом деле чувствуют себя виноватыми и, будь у них возможность, надрали бы уши молокососам (да и немолодым идиотам), добровольно отправляющимся в Абхазию, лезущим в пекло вроде бы из любви к родине, для защиты ее чести, а на самом деле - для разбоя и мародерства: хотят - шприц введут, хотят - клизму. Никто им не указ!.. И вдруг стыд и ужас охватывают всех, ах ты, господи, не везет, так не везет!.. Ветер над летным полем срывает фуражку с генерал-майора (фуражки-то нынче с тульей) и словно кривой обруч катит по бескрайнему Лило1.

----------------------------------------------------------------------

1 На равнине Лило расположен тбилисский аэропорт.

----------------------------------------------------------------------

Все провожающие, целая рота военных и штатских срывается в погоню, каждый жаждет догнать и услужить, но, как обычно, побеждает один, самый шустрый, навсегда сделав остальных своими врагами, и с дорогим трофеем в руках, бережно очищая его от репья и пыли, скромно взбегает по трапу и почтительно протягивает графу. Готлиб Курт Хайнрих в знак благодарности брутально хлопает его по плечу и хвалит от души: - Молодец, братец! Айда черножопый!.. Но, чтобы остальные не чувствовали себя обделенными, перед тем, как войти в самолет, напоследок фон Тотлебен кидает им загадку-головоломку: - Вот увидите, если эта ваша республика, или как ее там, не станет федерацией!.. Что тут начнется в толпе провожающих, ах ты, Господи! Я же говорил, а вы не верили, а я всегда был сторонником федеративного устройства, а у меня еще дед был федералистом, а спросить меня, так я ответственно скажу, что эта несчастная страна всегда была федерацией, хоть и сама того не знала...