Цветок цикуты

-Откуда мне знать?!

-Так значит, ты мне не веришь.

-Я знаю, что совсем не знаю, чему верить!

На минуту воцарилось молчание.

-Хорошо. Может быть, ты поверишь, если я расскажу о другом! Помнишь, в Афинах господствовали тираны. И ты единственный отказался выполнить приказ и арестовать того человека... забыл его имя... только ли из своих убеждений? - я поднял руку, предупреждая его слова. - А что тогда "говорил" тебе "демоний"? Что показывал? Картины о том, как поступают тираны, с переставшими быть им угодными слугами? А в теле ныли раны от стрел, пронзала шею боль от лезвия кинжала. Так ли это было?..

Сократ очень медленно кивнул:

-Всё было так, но...

-Хочешь сказать, что даже в рукописи нет слов об этом?

-Нет!

-А значит, я не мог прочитать этого.

-Не мог.

-Тогда быть может, поверишь...

Сократ, некоторое время молчал. Потом устало произнёс:

-Что конкретно хочет твой Лучезарный?!

-Ты сам прекрасно знаешь ответ. Дай мне клятву, его именем, что не предашь свои записи огню.

-Дать клятву. А что будет, если я не сделаю этого? Если сожгу всё? Что мне терять - я уже приговорён.

-Потеряют другие. Те, кого ты лишишь осознания своей истиной природы.

-Истиной природы? А в силах ли люди вообще осознать свою природу?

-Поверь, в силах. Для этого им не надо даже быть философами, - я помедлил - А ещё, ты говоришь обо всех людях, а я, только об их части.

-О тех, кто отмечен богами и перерождается?

Я не стал отвечать, только кивнул.

Тишина на некоторое время овладела вечерним садом...

-Хорошо, - вздохнув, сказал Сократ, - Хорошо, я клянусь Аполлоном, что не буду сжигать записи. Но, Хиней, - ведь могут другие. Жена или мои друзья.

-Нет, они не сожгут? - уверенно сказал я. - Не спрашивай почему, но - не сожгут.

-Тоже слова Лучезарного.

-Ага. А ещё, однажды эти записи помогут тебе вспомнить, осознать себя в одной из следующих жизней.

-Следующих... - он улыбнулся - Если они всё же есть.

-Они есть. Для нас обоих.

-Посмотрим, - он покачал головой - Я оставлю рукопись в том месте, где мы впервые встретились.

-Хорошо, - кивнул я, но уходить не спешил.

-Тебе надо что-то ещё?

-Хочу задать тебе один вопрос.

-Задавай Хиней, - в его голосе была только усталость.

-Уже несколько дней прошло с тех пор, когда тебя приговорили к казни. Но в тюрьме, и так, как там обращались лишь с единицами заключённых - отпускают на долгие прогулки и даже домой, а в камеру пускают практически любого. Половина Афин недоумевает, почему при всём этом, ты просто не сбежал.

-Не ты первый задаёшь мне этот вопрос, - Сократ пристально посмотрел мне в глаза - Но как я могу ответить на него другому человеку, когда сам, ещё не уверен, что знаю этот ответ?

-От твоих учеников я слышал, что ты не хочешь переступать закон Афин, равный для всех...

-Учеников... Они прекрасно знают, что я никого так не называю! Что же, до их домыслов - прими их, если они удовлетворят тебя.

-А если не удовлетворят?

-Тогда ищи ответ сам. Или спроси его у своего Аполлона...

-Он не хочет отвечать мне на этот вопрос, - я покачал головой. - Может он сам не знает.

-Приятно, что твой вещий бог хоть что-то не знает, - злорадно усмехнулся Сократ.

-И, всё-таки?..

-Прочитай мою рукопись... Возможно, ты найдёшь ответ там...

Мы ещё какое-то время сидели молча. Гелиос уже успел загнать свою колесницу за горизонт и теперь сад почти скрыли тёплые сумерки.

-Я думаю, мы больше не увидимся до казни, - сказал я, наконец, вставая со скамьи.

-На всё воля богов, - с некоторой язвительностью, ответил Сократ - особенно Аполлона.

-Тогда прощай, Сократ. Возможно, мы встретимся в одной из следующих жизней.

Он ничего не ответил...

***

"...прощай, Сократ..."

"...Возможно, мы встретимся в одной из следующих жизней..."

Ольга приходила в себя очень медленно. Выныривала, из глубокого тёмного омута беспамятства на свет, где её тело постепенно обретало вес и наливалось тонкой, ноющий болью. И лишь тогда, когда последняя клетка плоти вернулась в реальность, веки медленно поползли вверх, открывая вид на матово-белый потолок.

Осторожный поворот головы отозвался нытьём в шейных позвонках. Ольга поморщилась и продолжила рассматривать окружающую обстановку.

Больничная палата. Она лежала на кровати, около окна, из которого лился, слишком яркий для осени, солнечный свет. Вокруг - ещё несколько коек, две из которых занимали люди. Около подоконника что-то делала со стойкой капельницы девушка в белом халате.

Ольга попыталась сесть, но разом вспыхнувшая в теле боль, рванулась стоном с губ. В глазах заплясали туманные пятна.

-Ой, вы пришли в себя, - медсестра, услышав стон, подошла к ней. - Лежите спокойно. Я сейчас позову врача.

Она вышла из палаты и через несколько долгих минут вернулась в сопровождении немолодого мужчины в белом халате. К этому моменту Ольга окончательно пришла в себя. Она даже смогла прочитать имя врача, на прикреплённом к голубому халату бейдже.

"Виктор Иванович Соколов"

-Как вы себя чувствуете? - спросил доктор.

-Всё болит и голова кружиться, - Ольга снова попыталась поднять голову, но перед глазами вновь поплыло. Медсестра, заметив это, заботливо подложило под голову девушки подушку - Что со мной?

-У вас сломаны четыре ребра, рука, а ещё черепно-мозговая травма. К счастью, не пришлось делать серьёзной операции.

-Но, что со мной произошло? Я не помню...

-Вы просто оказались не в том месте, - Виктор Иванович грустно усмехнулся. - На улице взорвался заминированный автомобиль, а вам случилось оказаться рядом.

-Не помню - девушка сморщилась, пытаясь вызвать из памяти образы. - Я была в где-то центре Москвы. Стихи, и что-то про память...

-Стихи?

-Не важно, - Ольга на несколько мгновений прикрыла глаза - Сколько времени прошло?

-Вы три дня не приходили в сознание. Мы даже стали беспокоиться. Впрочем, - он наклонился к ней - знаете, вы ещё очень легко отделались.

-Легко!?

-Двое других прохожих погибли - тихо сказал Виктор Иванович, - А вы, после сильнейшего удара о бетон, отделались лишь парой переломов.

Ольга не ответила.

-Я... Мне надо сообщить родным...

-Не беспокойтесь. Ваш мобильный разбился, но в блокноте, в сумочке нашли записанный телефон некой Марины Николаевны Алой. Она сразу же, после звонка, приехала сюда. Сидела с вами очень долго. И сказала, что оповестит кого надо.

-Где она сейчас?

-Дождалась, пока не приехал ваш парень - Григорий, кажется. Они о чем-то долго разговаривали. Потом ушли. Алая просила передать, что у неё рандеву с правоохранительными органами.

-Мне нужно позвонить Грише! - Девушка вновь попыталась приподняться, но врач пресёк эту попытку.

-Мы сами ему сообщим. А пока вам нужно восстанавливаться. Сейчас Ксюша сделает вам успокоительное, и вы ещё поспите. А когда проснётесь, ваш парень наверняка приедет.

-Хорошо... - нехотя согласилась она и закрыла глаза. Доктор, скорее всего, лукавил, но если Алая сообщила Грише, он всё равно здесь появится.

Вскоре руку пронзил укол боли - сестра вводила лекарство. Она пыталась заговорить с девушкой, но Ольга молчала и даже не подняла век. Конечно, какая-то часть сознания говорила, что так поступать невежливо, но девушка только устало посылала эту часть куда подальше.

Сон пришел ещё до того, как подействовало лекарство.

***

Она проснулась только глубокой ночью и долго лежала, пристально рассматривая больничный потолок. Лекарственный сон не принёс новых картин прошлого. Зато он принёс нечто новое...