Страница 48 из 105
На следующее утро, по крайней мере то время, когда Марк проснулся, его мучила страшная жажда. Не успевал от дойти от крана с водой до койки, как во рту опять было сухо. Его подташнивало, а выпитая вода вскоре попросилась наружу. В результате Марк практически до самой кормёжки не слезал с унитаза. Его никто не приходил проверить, видимо они были уверены, что ничего страшного в последствиях от этого их пентамитала нет. Есть Марк не смог, и как только почувствовал себя легче — снова уснул.
Снова прошла пустая неделя в конце которой к нему снова пришла Зоя.
— Опять химиотерапия? — спросил Марк, садясь на кровати.
— Нет, Марки, — ответила она, — вставай, теперь процедуры для взрослых.
Она снова отвела его в душ и снова повела в неизвестном направлении по коридорам базы. В конец концов Марка привели в медицинский отсек. По крайней мере, помещение было на него похоже. Когда здорового человека приводят в хирургический кабинет — это всегда вселяет подозрение и страх. В Марке проснулись какие-то детские животные инстинкты — убежать, всё рассказать и тогда его не тронут, молить о пощаде, соглашаться во всём, сопротивляться. Он понял, что сейчас его будут пытать. Не убьют, не покалечат — в этом он был почему-то уверен, но больно будет невыносимо, возможно до потери сознания. Для них это просто ещё один метод эффективного допроса, который доказывает, что прежняя жизнь для Марка кончилась, и никакой астероид и даже антарктические рудники ему не светят — это слишком хорошо, чтобы можно было надеяться.
Марк покорно лег на кресло, представляющее собой что-то среднее между гинекологическим и дыбой. Руки его были задраны вверх и надежно зафиксированы, как, впрочем и ноги, и тело, и голова. Между ног ощущалась неприятная пустота, в которую свисали съежившиеся от страха гениталии. Они с Зоей остались одни.
— Марк, ты, наверное, уже догадался, что я буду делать, — обратилась к нему Зоя. Она стояла рядом и раскатывала на столике кожаный чехол с набором инструментов, возможно и полезных с медицинской точки зрения, но крайне неприятных в текущем для Марка контексте. — Не бойся, убивать и калечить тебя пока не разрешают. Задавать вопросы тебе я тоже не буду, но если ты захочешь что-то сказать — говори, всё записывается. Главная тема сегодняшнего мероприятия всё та же — на кого ты работаешь и каковы их цели. И если ты будешь хорошим мальчиком, то в конце тебя ждет небольшой бонус.
Марк молчал. Зоя срезала с него казённый комбинезон. «Ах да», — сказала она, — «Джуди, подойди сюда». На её зов к Марку подошла ещё одна девушка, оказывается, в комнате они были всё-таки не одни. В её руках был какой-то тюбик и скребок. «Да, за месяц он снова весь зарос», — сказала помощница и стала густо намазывать подмышки, грудь. гениталии и промежность Марка содержимым тюбика. Кожу стало сильно жечь, но Марк терпел. Джуди соскребла крем вместе с волосами, оставив вместо них гладкую покрасневшую кожу. Затем она взяла пистолет с подсоединённым к нему шлангом и окатила Марка ледяной струей. От неожиданности он вскрикнул.
— Ну, ну, — сказала на это Зоя, похлопав Марка по мокрому, покрывшемуся гусиной кожей бедру, — теплый душ только по субботам.
— Миссис Ихолайнен, а спину делать? — спросила Джуди.
— Нет, пока не надо. Тут достаточно материала, — ответила Зоя.
Она поблагодарила Джуди и подошла в Марку: «Ну, с чего начнём?» Начала она с массажа мошонки, которая от страха и от холодной воды почти втянулась внутрь. При этом Зоя особо не заботилась о том, насколько она сильно сжимает тестикулы. От разогрева мошонка отвисла и ныла от боли. Зоя надела на её основание кольцо из цепочки, а затем стала вешать на звенья цепи грузики. Их вес постепенно оттягивал кожу, давил на чувствительные железы, и боль стала накапливаться, как лавина.
— Ну как, не хочешь что-нибудь сказать? — спросила Зоя. — Нет? Тогда продолжим. Следующая процедура — моя любимая. Обычно её проводят с женщинами, но и тебе понравится.
Зоя подошла сбоку и подкатила к себе медицинский столик. На нём лежали медицинские иглы разного размера с разноцветными втулками. Они предназначались для сосков Марка. У мужчин они не такие чувствительные, но достаточно, чтобы доставить сильную боль. Причем два раза — когда игла медленно входит, протыкая насквозь нежную кожу, раздраженную, к тому же, кремом-депилятором, и второй раз — когда иглу вынимают, оставляя маленькие дырочки, через которые начинает сочиться кровь. Зоя насовала в каждый сосок Марка по шесть игл — по две крест накрест и четыре по периметру ореола. Марк стиснув зубы смотрел в потолок. Когда-нибудь, это кончится. Либо когда они поймут, что ему больше нечего сказать, либо когда он сломается и ему уже будет всё равно. Над его головой появился розовый фаллоимитатор, уже блестящий от смазки. «Отгадай, что будет дальше?» — спросила Зоя. «Ты знаешь», — сказала она — «некоторым мальчикам это навится. Но ты. похоже, не из таких».
Наконец, позорная пытка закончилась. Зоя стала снимать грузики и вытаскивать иглы. Кровь текла по его груди из воспалённых ран. Марк чувствовал то, чего они и добивались — боль и унижение.
— Это тебе утешительный приз, — сказала Зоя и что-то вколола Марку в вену, — обезболивающее и успокоительное. Тут ведь главное не результат, а процесс, как ты понимаешь. Завтра будет ещё хуже, а всего у нас с тобой пять сеансов — есть время всё испробовать.
Марк не знал, сколько он проспал. Но, видимо, слишком долго, потому что, только он открыл глаза и вспомнил всё, что с ним происходило — на пороге камеры он снова увидел Зою с охранниками. История повторилась, только грузики стали тяжелее, игл больше, дилдо толще и длиннее. А ещё каждый раз Зоя добавляла новую пытку. К иглам в сосках добавились крючки, которые через штанги оттягивали кожу вверх. Потом тоже самое досталось крайней плоти. За все эти дни Марк практически не ел, пару раз только Зоя ему давала выпить какую-то мутную жижу, перед тем, как сделать завершающую пытки инъекцию. Всё его расписание состояло из наркотического сна и пыток. Одежду ему не выдавали, поэтому он всё время был голый, в крови и вазелине. Только в пыточной Зоя перед очередной экзекуцией стирала с него старую запёкшуюся кровь, чтобы выпустить новую и свежую.
На пятый день к нему пришел снова Берёзов:
— Здравствуй Марк, — сказал он. Охранник внёс стул и майор сел рядом с койкой, — расскажи мне, что случилось на Эмерсоне и что тебе рассказал тот, кого ты называешь Леонидом?
Марк безразличным тупым взглядом посмотрел на майора и начал рассказ. Он говорил медленно, без эмоций и интонаций. Берёзов его не перебивал и не переспрашивал, а лишь кивал и внимательно слушал. Когда Марк закончил, он вышел, ничего не сказав. Какое-то время никто не приходил, и Марк снова уснул. Проснулся он от запаха еды. В камере была Зоя, она сидела на оставленном Берёзовым стуле. Между ней и койкой стоял столик с подносом. На подносе ароматно дымилось паром варёное мясо, рядом стоял запотевший бокал с пивом. К мясу были крупными кусками нарезаны овощи, пахнущие свежестью и ароматным маслом со специями. Марк не стал любезничать, и накинулся на еду. Громко рыгнув в конце трапезы, он, наконец, оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на Зою. Она внимательно смотрела в ответ.
— Я обещала тебе сюрприз в конце, — сказала она, улыбнувшись и сощурив свои раскосые глаза.
— Ещё ты обещала пять сеансов, — вздохнул Марк.
— О да. И пятый сеанс будет, не сомневайся, — Зоя, продолжая улыбаться, показала на марка обоими указательными пальцами. — И эта еда — не тот сюрприз, о котором я говорила. Это просто комплимент, извинение, если хочешь, — Зоя явно была в хорошем настроении Она активно жестикулировала, даже не только руками, но всем телом. — Ты же понимаешь, у меня к тебе нет никакой личной неприязни. Просто работа.
— Палача? — Марк не разделял её радости, но странным образом действительно не чувствовал какой-либо обиды, злости по отношению к этой девушке. Она была привлекательна внешне, немного несуразна, но притягивала к себе взгляд. Возможно, это какая-то черта её характера, располагающая к себе людей, а может в еде опять был какой-то наркотик или же Марк просто начал сходить с ума.