Голос мотылька

— Что тебе налить, принцесса?

— А есть выбор? — хохотнула я.

Мужчина поставил перед собой два граненых стакана и наполнил их водкой.

— За мотылька до дна! — объявил он и вручил мне стакан.

Я всматривалась в прозрачную жидкость, стараясь не втягивать в себя ее запах. Я бы с радостью вылила водку под стол, но за мной внимательно следили. Я задержала дыхание, и сделала первый глоток. Распробовав горькую до смерти смесь, едва не вернула ее обратно. Собрала волю в кулак, закрыла глаза и осушила стакан.

— Вот это по-нашему! — поддержал скала и протянул огурец.

Я вгрызалась в солку, как в последний раз и вскоре потушила пожар во рту. Запила компотом и откинулась на стуле. Алкоголь начал расслаблять напряженные мышцы тела. Впервые за последнее время я почувствовала легкость, будто с моих плеч сбросили мешок с цементом. Я почти забыла о тете Эльзе.

Когда все уже изрядно выпили и наелись, включая меня, Элвис запел свои песни чудным, неповторимым голосом. Так бы и слушала его весь вечер, но затрещала рация Скалы. Он что-то буркнул в нее и сорвался с места, будто на пожар. Вояки отправились за ним, по пути передергивая затворы.

Никто не понимал, что происходит, но сердце екнуло. Ничего хорошего от этого мира я привыкла не ждать.

Началась суета и перешептывания. В столовую подтягивались люди, забивая ее до отказа. В толпе яркой огненной вспышкой мелькнули красные волосы. Я вжалась в стул, припав губами к стакану с компотом.

Тетя шла прямиком ко мне. Руки затряслись, и я опустила стакан на стол. Казалось, сердце порвет грудную клетку. Я не понимала, как побороть этот страх на уровне подсознания. Я не могла управлять эмоциями, держать их в узде. Было ощущение, что конец света детские шалости по сравнению с тем, что ждет меня сейчас. Почему тетя Эльза вселяла в меня такой ужас? Или совесть играет со мной злую шутку? Я бесспорно винила себя в смерти брата и все бы отдала, чтобы ему сохранить жизнь. Но даже ради тети возвращать его с того света не стану. У каждого есть свое место во вселенной. Я зря потревожила родных. Все началось с этой серьезной ошибки и понеслось под откос.

Тетя села рядом, затаскивая в плен терпкой ванили. С сегодняшнего дня для меня этот запах перестал быть приятным. Я не решалась посмотреть ей в глаза, хотя ощущала на себе пристальный взгляд. Стало противно от того, что я такая трусиха. Девушка, которая поведет за собой массы в бой, боялась красноволосой старухи! Позорище! Да кто она мне такая! Я лишь недавно с ней познакомилась!

— Красивая ты, — больше в упрек, чем в комплимент протянула она.

Я вздохнула и решилась посмотреть ей в глаза.

Вот и все.

Провалилась в омут боли и безнадеги. Их серый блеск и скупая слеза на щеке растоптали мою смелость. Я потеряла дар речи. Застыла, словно статуя, не в силах оторвать от тети взгляд. В голове картинами всплывал образ Назара. Его зеленые глаза, необычная татуировка и до боли знакомые повадки. А потом последние слова, последний вздох и бледные губы, окропленные кровью.

Казалось, тетя Эльза сейчас видит те же картины в голове. Мои глаза наполнились слезами, к горлу подкатил ком.

— Где мой сын, Лана? — прошептала она вопрос, которого я так сильно боялась.

Я не могла вымолвить и слова. Она все поняла по взгляду, закрыла лицо ладонями и застонала, душа в себе безумные крики боли.

Она надеялась! До сих пор лелеяла надежду, что Назар жив. Я развеяла ее, как пепел на ветру. Я постоянно несу людям одни несчастья!

— Забыла, кто в тебе сидит?

— Смерть. Я вся ей пропитана.

— Не утрируй. Ты не виновата в смерти святого. Ты сделала все, чтобы его спасти. И тетке это объясни. Не надо молчать. Расскажи все, как есть. А если не поверит — это ее проблемы. Хватит кукситься! Его уже нет!

Всадник часто приводил меня в чувства и сейчас у него это получилось. Я нашла в себе силы заговорить.

— Нам надо поговорить. Пойдемте в мою комнату, — взяла я за руку тетю.

Она покорно встала со стула и пошла за мной. По коридору в панике бегали люди. Я останавливала каждого, пытаясь выяснить, что случилось, но никто ничего не знал. Говорили, что-то несвязное про вершину бункера. Хорошо бы подняться и посмотреть, но оставить в таком состоянии тетю я не могла.

Мы сели на кровать напротив друг друга. Она продолжала плакать, но уже тихо, лишь изредка всхлипывая. Я не знала с чего начать.

— Это все проклятая игра, да?

— Он погиб на игре, — умолчала я как именно.

— Ты видела?

Я кивнула.

— Почему? Что случилось?

— Он был святым. За ним охотились и убили.

— Мой сынок, — приложила она руку к груди. — Кто это сделал?!

— Его нет…

— Ты убила его?! — прожгла она меня гневным взглядом, от которого стало не по себе.

— Я до последнего пыталась его спасти, — покачала я головой. — Правда. Я любила Назара. Он был мне дорог.

— Кто это сделал?!

Я опустила взгляд. Во мне боролись два чувства. Любовь и ненависть. Правда и ложь.

— Кто?! — не унималась она.

— Всадник апокалипсиса, который сидит в Илье.

— А в тебе кто сидит?

— Тоже всадник.

— Тогда что ты здесь делаешь?! Иди к своему любовнику! Помоги ему уничтожить мир! Вы убили его, как когда-то Иисуса! Твари!

Казалось, она сейчас вцепится мне в волосы и расцарапает лицо. Так и получилось. Тетя отвесила мне пощечину, достала из фартука нож и приставила к горлу.

— Я знала, что ты демон! Всегда знала и пыталась спасти твою душу! Ты обманываешь всех! Слепцы тебе верят! Я избавлю мир от нечисти!

Я смотрела на нее и не шевелились. Мне было интересно, она и правда решится на убийство?

Зря я сомневалась в своей тетушке. Прямой удар в сердце без всякой жалости в глазах. Я вытащила нож, и она отскочила к двери.

— Дьявол! Ты дьявол!

Она пыталась нащупать ручку, но я уже успела подойти к ней вплотную.

— У меня не было выбора. Но я хочу все изменить.

Она ошалевшим взглядом смотрела на резко затянувшуюся рану.

— Я никому не желаю смерти.

— Не приближайся ко мне! — дернула она ручку и вывалилась из комнаты. Побежала по коридору, будто комната пылала адским пламенем, от которого она уносила ноги.

— Вот и поговорили, — рассмеялся Уриил.

— Да уж. Так я точно себе не представляла этот разговор.

— Теперь схватит библию и будет носиться, как бешенная по всему бункеру, уговаривая сжечь тебя на костре.

— Не удивлюсь. Жалко мне ее. Не хочу, чтобы она сошла с ума окончательно.

— Забей. Есть дела поважнее. Надо выяснить, что происходит.

— Тут ты прав.

Я побрела по коридору в надежде найти Скалу, но командира нигде не было. Да и бравых ребят в бронежилетах не видно. Пока шла по лабиринтам бункера вообще не встретила ни одного человека, что показалось странным. Дверь в лабораторию оказалась приоткрытой. Схватившись за ручку, я уже почувствовала запах серы вперемешку со свежим бризом. Я не поверила своим ощущениям. Он не может быть здесь.

Ворвавшись в помещение, я сразу взглядом остановилась на картине, которая заставила лишиться дара речи. Илья и Аня без сознания. Всего лишь пристегнуты наручниками к батарее. Даже не знаю, чему я удивилась больше. Их появлению, запаху свежести от пророка или халатности Скалы.

Мужчина сидел в кресле, судорожно переливая жидкость из одной колбы в другую. С его руки на пол капала кровь, а испорченная одежда источала запах гари. Что делать в первую очередь? Спешить на помощь командиру или позаботиться о том, чтобы, когда пленные очнуться, людям ничего не угрожало?

— Второе, — подсказывал всадник.

— Нужна вода! — закричала я и Скала обернулся. На нем не было лица. Кровавое месиво. Я ужаснулась, а он протянул мне рацию.

— Срочно ведро воды в лабораторию и веревки! Все, что есть! Врача тоже приведите!

— Мотылек? — послышался сквозь хрипы голос.