Голос мотылька

— Размечталась. И как теперь будешь выпутываться?

— Никак. Проеду в участок. Пока будут выяснять кто я такая, сбегу.

— Ну, ну, я посмотрю.

Глава 17

Илья

Я потерялся во времени и пространстве. Находиться запертым в собственном теле не так легко, как казалось. Все видеть, чувствовать, читать мысли всадника и не иметь возможности пошевелить рукой или сказать хоть слово. Я все чаще просто отключался, будто проваливался в долгий сон. Никаких картинок. Сплошная темнота и голос Михаила где-то вдалеке. Все чаще я думал о том, что больше никогда не будет прежней жизни. Я навсегда останусь наблюдателем. А самое противное, что имея такой чудесный дар, как видеть будущее, я не могу им воспользоваться. С того момента, как я обнаружил его в себе и по сей день им обладал только всадник.

Я знаю, о чем он думает, улавливаю чувства Михаила, но видения заперты от меня за железной дверью разума. Не знаю, как он это делает, но получается блестяще. У всадника вообще все проходит идеально. Встречи с главами стран состоялись быстро и конкретно. Запуганные до смерти президенты подписывали все, что им подсовывал Эрик. Соглашались на любые условия, лишь бы избежать войны, в которой не будет победителей. Только Китай и Япония отказались от чипизации. Что только не демонстрировали всадник и Апокалипсис. Запугать эти страны не удалось. И теперь мы летели в Москву, предварительно объявив войну.

Закончилось мирное пришествие антихриста. Дело за Маратом. Пока все страны не встанут на колени, Эрик не остановится. Скоро начнется настоящий конец света, такой, каким его описывают книги и фильмы. Надежда только на мотылька и ее малочисленную свиту. Но мне кажется, что и их сломают. Заставят выполнять указания и тогда от планеты ничего не останется. Миром перестанет править человек. Его поглотит тьма и боль. Раньше меня это не пугало, но оказавшись взаперти, я осознал, что значит потерять все.

— Да у тебя затяжная депрессия, друг. Не стоит бояться неизбежного. Ты привыкнешь. Я буду выпускать тебя на прогулки. В те моменты, когда Лана будет рядом, я позволю тебе управлять телом.

— Как благородно! Только сдается мне, что тело ты будешь возвращать только для того, чтобы мотылек не унюхал твой мерзкий запах.

— Ах, Илья, зачем столько ненависти. Я как лучше хочу. Вот все закончится, и я покину твое тело. Будешь наслаждаться жизнью.

— Ну да, на руинах.

— Тебе понравится новый мир. Как раз твоя стихия.

— Откуда тебе знать какая у меня стихия?!

— Поверь, я знаю тебя лучше, чем ты сам.

В аэропорту нас никто не встретил. Только мой автомобиль верно ждал прибытия хозяина. Эрик сел за руль и обратился к всаднику:

— Ты же знал, что без войны не обойдется.

— Знал, но они должны были увидеть, на что мы способны. Несмотря на договоренности к ним присоединятся и другие страны. Будет третья мировая. Гавриил отлично справится. Отчаянные вымрут и останутся только навозные крысы. Те, кто за помои будут выполнять все, что мы им прикажем. Но есть кое-что…

Я молниеносно прочел мысль всадника, и казалось, даже увидел часть видения. Лана! Мой мотылек!

— Но? — вздернул бровь Апокалипсис.

— Неужто вы не справитесь с маленькой девочкой?! Откуда такой страх, Михаил? — потешался я.

— Есть дилемма. Чтобы завершить начатое, нам нужен четвертый всадник. Но до конца мы можем не дойти из-за Ланы. Если взбунтуется большая часть и люди пойдут за ней…

— Мы уничтожим их, — хохотнул Эрик.

— Если Уриил ей поможет, то они уничтожат нас. Стоит ему расшифровать книгу…

— Он не пойдет на это!

Апокалипсис заерзал на месте. В его легкой улыбке читался страх. Животный и необузданный. Он был не уверен во всаднике Смерти. Не мудрено. Грехи предали его без зазрения совести. Что мешает Уриилу поступить так же? Вот бы у Ланы получилось.

Мы проехали мимо огромной вывески с изображением моего мотылька. От накрывшей ностальгии стало тепло. И тут же меня сковал ужас. Я могу больше никогда не прикоснуться к ее нежной коже. Не ощутить ласки и поцелуи. Она всегда почувствует подмену и не тронет мое тело. Как я мог еще тогда на игре убить Назара по велению всадника и отказаться от любви ради власти? Почему понял, что она дороже всех земных благ только сейчас? От сожаления рвалась душа, но Михаилу этого не понять. Он никогда меня не понимал. Сущность, выполняющая свою миссию. Робот, не способный чувствовать. Ему чужда любовь. Как и мне когда-то.

— Ничего нам не чуждо. Поэтому Эрик занервничал.

— Если так, то может не стоит рушить мир, в котором царствует не только грязь? В каждом есть что-то светлое. С такой властью мы можем создать идеальный мир. Не будет войн, голода и бед. Только любовь и уважение.

— Это утопия, Илья. У человечества уже был шанс отмыться от грязи, но они этот шанс распяли на кресте. А теперь молятся Иисусу. Просят о благодати. Но уже поздно. Всему есть свое время.

— Почему мы не заслужили еще одного шанса?

— А разве вам не дали его на игре? Ты сам растерзал святого, чтобы спасти свою шкуру. Не отдал жизнь ради мира.

— Ты в тот момент управлял моим телом!

— Будь ты против, разве я стал бы его убивать? Вспомни Адама и Еву. Кто мешал им не поддаваться искушению? Разве змей виноват в том, что произошло?

Я понял, к чему он клонит. Осознал горькую правду его слов. У нас действительно был шанс. И только Лана была готова отдать жизнь ради святого, будучи всадником. Но правильное решение только одного человека не может спасти планету. Мы обречены тонуть в грехах. Гореть в собственноручно созданном пламени.

— Может и не пойдет.

— Говори точно, Михаил! Я не терплю приблизительности! — Эрик закипал от гнева.

— Будущее изменчиво.

— Что ты видишь сейчас?

Всадник помедлил с ответом. Он переваривал кучу вариантов исхода этой битвы. Сам до конца не верил в успех. Или не хотел в него верить? Сомнение за сомнением. Никогда раньше не ощущал такую тревогу, которая завладела разумом всадника. Он и правда не знал, что конкретно случится, но ответил:

— Она будет в свите ради Ильи. Я это устрою.

— Когда начнется война, Уриил должен стоять с нами рядом. Ты лично за это отвечаешь.

Глава 18

Лана

— Что вы делали в Бицевском лесу после комендантского часа?

Этот вопрос в разных интерпретациях мне задавали уже тысячу раз.

— Гуляла, — снова и снова отвечала я.

— У вас при себе нет документов. Вы не вживили чип. Не говорите, как вас зовут. Мы вынуждены задержать вас до выяснения личности.

— А я не успела вживить чип, — развела я руками, — Оштрафуете? — подмигнула я молодому полицейскому. Парень засмущался и опустил взгляд на бумагу, на которой усердно что-то писал все время допроса.

— Будет лучше, если вы добровольно представитесь, иначе придется вызывать специалиста. По отпечаткам пальцев мы идентифицируем вашу личность и вживим чип. Выплата будет производиться за минусом штрафа за нарушение комендантского часа.

— Понять, кто я такая вы можете легко. Забейте впоисковик Интернета видео с коронации президента. Тогда поймете, почему у меня нет чипа, и никогда не будет.

Он посмотрел на меня с прищуром и через мгновение округлил глаза. Узнал.

Полицейский вышел из-за стола, отвернул камеру в сторону и нажал какую-то кнопку на пульте. Присел на краешек стола и взял меня за руку. Я опешила.

— Лана, — начал он, — или мотылек, как вас прозвали в народе. Безответная любовь президента и предводитель восстания против системы. Я узнал вас в тот же миг, как вы вошли в кабинет. Мы с женой тоже не в восторге от чипов и считаем их порабощением человека. У меня не было выбора. Я его вживил, — он указал на запястье с маленьким шрамом. — Жена еще держится. Мы надеемся, что все изменится и церковь сможет сопротивляться.