Страница 6 из 11
– А как насчет конфиденциальности полученной информации? – на всякий случай решил спросить я.
Лицо капитана напряглось. Он внимательно смотрел на врача, и явно не ожидал от меня такой разговорчивости.
Я понимал, что сейчас они узнают обо мне все – от моего рождения, до настоящего момента. Им будет известно все во всей моей эмоциональной красе о моей первой любви, обиде и даже первом сексуальном опыте…
– На Вашем месте я бы об этом не думал, – мягко продолжал врач.
И я с ним был согласен, поэтому промолчал.
– Ну, что же Вы стоите, Серж Дюрон? – голос врача стал слегка настойчивым. – Присаживайтесь в кресло!
Дальше сопротивляться не было смысла, и я направился к креслу псилогрофа, пока не усадили туда насильно. Я молча сел в мягкое, удобное кресло и положил руки на подлокотники. На моих запястьях сразу же защелкнулись широкие браслеты, прижимая тем самым мои руки к креслу. О таких браслетах я и не подозревал.
– Это на всякий случай, – улыбнулся врач. – А случаи, как известно разные бывают…
Он, наверно, думал, что хорошо пошутил.
Что-то мне не нравятся его шутки, но с этим я уже ничего не могу поделать.
Дальше врач начал действовать молча и сосредоточено. К моему телу крепятся присосочки с электродами. На голову одевается мягкий , но плотный шлем.
Врач исчезает с моего поля зрения. Я знаю – у меня за спиной находится компьютер и монитор, на котором врач с капитаном увидят всю историю моей жизни… Интересно, а они увидят мое ранее детство, которое я, естественно, не помню, да и не могу помнить?!
– Странно, но комп отказывается работать, – бормочет себе под нос врач, но я его слышу.
Я не смог сдержаться.
– По клавиатуре меньше стучать надо!
– У Вас доисторические понятия о технике, господин наемник, – мягким голосом за моей спиной отзывается врач. – В настоящее время уже никто не пользуется клавиатурой. Все давным-давно перешли на экранную тактильную клавиатуру, а по ней стучать не надо… О! Заработало!
Что-то не приятно зажужжало в шлеме. Но это уже меня не интересовало. Меня интересовало другое. Откуда, черт возьми, я знаю о какой-то компьютерной клавиатуре, если никогда не имел никакого отношения к этим загадочным аппаратам? Впервые в жизни, да еще в столь неподходящий момент я что-то вспомнил и то не впопад.
Сосредоточиться на этом вопросе я так и не смог. Жужжание в шлеме усилилось. Кресло подо мной стало необычно теплым. Сознание маленькими искорками в глазах начало покидать меня.
Черные зрачки глаз смотрели на меня в упор. Я не люблю, когда на меня так смотрят. Я никогда не любил столь пристального взгляда. Попытка отвести глаза в сторону ни к чему не привела. Пришлось рассматривать приятное лицо девушки…
Значит, эти глаза с пронизывающим взглядом принадлежат девушке?!
Приятное лицо с небольшим носиком, маленькими, пухлыми губками и черными глазами, казалось мне знакомым. Раньше я не видел всего лица, но откуда же я мог знать, что знаком с девушкой?
Раньше? Так значит это не в первый раз? Что со мной происходит? Откуда на меня смотрит это до боли знакомое лицо? Почему я не вижу всего тела? И почему я не могу вспомнить эту девушку?
Одни вопросы, и не одного ответа! Так бывает всегда…
По щекам девушки начали медленно стекать капли…
Может быть, она плачет? Смотрит на меня своими черными завораживающими глазами и плачет…
Хотя нет, точно такие же капли видны и на лбу, и на щеках, и на губах. Девушка стоит под дождем и смотрит на меня! Странно, что же ей от меня надо.
Я точно уверен, что она что-то мне хочет сказать. Ее губы шевелятся. Я прислушиваюсь. Но ничего не слышу. А должен ли я что-то слышать? Я всматриваюсь в губы. Пухленькие губы, что-то шепчут. Я знаю, что обращаются ко мне. Я уверен, что для меня эта информация жизненно важная… Но я все равно ничего не слышу.
Капли становятся больше. Они начинают двигаться быстрее. Их становится много. Но откуда-то я знаю, что это не дождь. Это просто капли, которые отделяют меня от этой девушки. А только ли капли?
Черт возьми! Я еще знаю, что это капли не водяные! Тогда из чего же они? Из чего-то очень знакомого, но это не вода!
За обилием падающей сверху жидкости лицо девушки становится плохо различимым. Вскоре я не могу видеть ни глаз, ни губ, ни носа… Лицо исчезает. Перед моими глазами сплошной поток воды… жидкости…
4.
– Черт возьми, что случилось с оборудованием?!
Это был голос врача. Он был нервный и раздраженный.
Вместе с блестящими искорками у меня в глазах ко мне возвращалось сознание.
– А что случилось?
Это уже спрашивал лейтенант. На самом деле он не проявлял интереса, голос прозвучал обыденно.
Я начал ощущать свое тело, а не только звуки и голоса, открыл глаза. Передо мной была белая стена кабинета.
– Не знаю, – голос врача стал злым.
Вопрос лейтенанта окончательно разозлил врача.
– Нужно повторить, – как-то зловеще сказал врач.
– Если нужно, то повторяйте, – безразлично согласился лейтенант.
– Сразу нельзя. Нужно минут двадцать подождать.
Я молчал, в надежде, что мои мучители этого не заметят. Но я ошибался. В поле моего зрения появился врач.
– Как Вы себя чувствуете? – натянуто, но любезно спросил врач.
– Плохо! – резко ответил я, хотя, если честно, чувствовал себя на много лучше, чем в момент появления в этой комнате. Было такое ощущение, что за это время я выспался и отдохнул.
– Скажите, как Вам это удается? – от любезности в голосе врача не осталась и намека.
– Что именно? – искренне удивился я.
– Блокировать свой мозг от псилогрофа! – выпалил Врач.
Вот это да! Такого я не ожидал. Если честно, то я даже и не предполагал, что могу блокировать свое сознание от воздействия псилогрофа, но я ничего не сказал по этому поводу, а, сделав серьезное лицо, сообщил:
– Долгие годы упорных тренировок!
– Вот как?! – удивился мужчина в белом комбинезоне. – Но вы же говорили, что никогда не проходили операций на псилогрофе!
– Я пошутил!
Я не стал вдаваться в подробности, что на счет чего именно я пошутил. Врач по-видимому понял мой ответ по своему.
– Черт бы побрал этих наемников! – выругался он и отправился к компьютеру.
Он, наверно, не знал, что я в прошлом офицер штурмового отряда.
– Если я могу быть свободным, может быть, вы освободите место на аппарате для кого-нибудь другого? – осторожно поинтересовался я.
В поле зрения появился молчавший до этого лейтенант.
– Нет! – категорически заявил он.
– Почему? – мне почему-то становилось весело. – Я же могу нечаянно сломать этот аппарат!
Лейтенант удивленно посмотрел на меня и вновь скрылся за моей спиной.
– Ничего не случится, – сразу же констатировал врач. – Он блефует!
Это означало, что они все-таки собираются провести операцию повторно! Это мне уже не нравилось.
– Эй, господа, хорошие! – завопил я. – Вы же знаете, что повторные операции такого рода запрещены!
– Я же говорил, что он блефует! – как-то радостно вскрикну врач. – А мы ни кому, ничего не скажем!
Это был не врач – это был палач! Врачи не могут так даже думать! Или у меня идеализированное мнение о врачах?
За спиной радостно засмеялись. И этот смех не предвещал ничего хорошего. Последняя фраза явно предназначалась мне. Я заорал еще громче:
– Вы не имеете права! Я буду жаловаться!!!
Естественно я не ожидал, что это поможет. Просто так принято – когда что-то не нравится кричать именно это. Да и жаловаться, если честно, было бессмысленно и не кому.
– А сдаваться в плен зельцам ты имел право?! – неожиданно злобно зарычал лейтенант у меня за спиной.
Я промолчал. Таким фанатикам ничего не докажешь – я в этом был уверен. Они же не знают что такое война! Они предназначены для тыла! Крысы тыловые!
– Говори, они тебя завербовали?! – теперь лейтенант стоял передо мной и злобно смотрел мне в лицо. – Какое задание они тебе дали? Ты должен совершить диверсию? Или им нужны разведданные? А ну, колись сволочь!!