Страница 2 из 4
Особое место в христианской литературе первых трех столетий занимают творения священномученика Киприана, епископа Карфагенского, одинаково почитавшегося и на Востоке и на Западе. Он был примером и образцом христианского пастыря – строгого и милосердного, мудрого и бесстрашного, который всю жизнь вел борьбу с врагом более опасным, чем языческие гонения: с внутренним коварным врагом – ересями и расколами. Его книги цитировались на Соборах как древнее христианское предание, как чистое учение Церкви. Среди его драгоценного наследия самым известным произведением является “Книга о единстве Церкви”. Ее отличает ясность и законченность мысли, глубина духовного познания Библии, спокойствие и особая величественность речи, бесстрашное обличение внутренних врагов Церкви, в котором звучит пророческое вдохновение и в то же время любовь к грешникам. В этом труде были поставлены и решены основные вопросы экклесиологии. Он пользовался в древней Церкви таким же авторитетом, как впоследствии христологические произведения святителя Афанасия Великого и экзегетические – святителя Иоанна Златоуста. Через “Книгу о единстве Церкви” говорит с нами священномученик Киприан Карфагенский, а через его уста – Дух Святой, Дух Истины.
Священномученик Киприан жил в первой половине III века и принял венец мученика при императоре Валериане в 252 г. Мученическим подвигом была вся его жизнь. Он страдал за тех, кто во время гонений подвергался истязаниям и казням, он молился, чтобы Господь укрепил их и не дал отпасть от веры. Его любовь к пастве превращалась в незримую миру боль и пытку, его сердце разрывалось при виде того, как еретики и раскольники, прокрадываясь, как волки ночью, в Церковь, расхищали Христово стадо и выносили свою добычу за ограду. Раскол оказался многоликим. Он боролся с Церковью слева и справа, как во время сражения, когда вражеские отряды хотят окружить войско со всех сторон. Один раскол возглавлял Фелицисим – клирик, отрекшийся от Христа во время гонений; он требовал, чтобы его и всех отступивших Церковь приняла без покаяния в том же сане. Другие раскольники – последователи Новациана, – напротив, считали, что под пытками отрекшиеся от Христа недостойны снисхождения и должны быть навсегда отлучены от Церкви. Эти раскольники сравнивали отступивших с нечистыми животными, запрещенными в пищу по Закону Моисея, а также с трупами, к которым запрещено было прикасаться священному роду. Третий раскол произвел некто Максим, объявивший себя епископом Карфагена и попытавшийся привлечь на свою сторону ряд епископов, и в том числе епископа Рима.
Церковь похожа на осажденную крепость, а гонения – на штурмы крепости, следующие один за другим. Раскол же – это заговор и мятеж внутри крепости, разделение в рядах ее защитников: те, кто вчера вместе сражались с одним противником, сегодня оказались врагами друг другу. Гонения – это стрелы, летящие в грудь и лицо, от которых еще можно как-то защититься. Раскол – это неожиданный и коварный удар кинжалом в спину. Нужна мудрость и твердость военачальника, чтобы отразить врагов, нападающих с двух сторон, и не дать захватить крепость. Дошедшие до нас творения святителя Киприана в большинстве своем представляют собой увещания христианам во время гонений быть мужественными исповедниками Христа перед лицом смерти, а также – обличения раскольников, разрывавших единство Церкви подобно тем, кто пытается поджечь корабль во время бури.
Падение гордых
Свою книгу священномученик Киприан начинает словами Христа, обращенными к ученикам: Вы – соль земли. Как соль не подвержена гниению, так христиане в этом растленном и богоборческом мире являются носителями духа нетления, чистоты, неведомой для язычников, и благодати – Божественной силы, просвещающей мир.
Священномученик Киприан убеждает свою паству в необходимости с простотой и незлобием “соединять мудрость” (Священномученик Киприан Карфагенский. Книга о единстве Церкви. С. 176)[1] и умение предусматривать хитрости демона, который, как паук – паутину, вяет для христиан сети, стремясь опутать весь мир. Святой говорит, что тайных врагов следует бояться больше, нежели явных, раскола – больше, чем гонений. Во дни гонений “легче уберечься”, так как очевиднее “опасность” и враг “объявляет о себе”, а через раскол демон “тайно подкрадывается” скрытыми подходами, “неприметно подпалзывает”, отчего, кстати, и получил название “ползуна” или змия (Там же). Таким образом, гонения и преследования христиан во времена Неронов и Диоклетианов (или – совсем недавно – кровавая инквизиция атеистов) не так страшны и опасны для Церкви, как ее внутренние враги: раны от зубов хищных зверей могут зажить и зарубцеваться, а укус притаившейся змеи почти всегда несет смерть. Поэтому грех раскола по своим последствиям более пагубен, чем злодеяния Тамерлана, который возводил холмы из отрубленных голов христиан и пировал на помостах, под которыми лежали раздавленные младенцы.
Гонители убивают тело, но бессильны причинить вред душе. Раскольники убивают душу. Сатана может явиться в образе Ангела света, демон может говорить о мире и истине, но это – обольщение: оружие князя тьмы – “ласкательно-лживые слова”, его змеиная “песнь” вводит в заблуждение “неосторожных и легковерных” (Там же. С. 176–177). Диавол – спорщик и диалектик. Его ум – после падения – превратился в неиссякаемый источник коварства и хитрости. Переговорить демона трудно, однако он не имеет сердца, он пуст внутри. Священномученик Киприан учит, что главным средством, позволяющим распознавать сатанинскую сущность под видом “доброго Ангела”, вечный мрак, скрываемый внутри искусственного света, является для христианина правильная духовная жизнь, исполнение заповедей, которые служат непоколебимой основой для опытного богопознания. Это Православие не только ума, но еще и сердца.
Православие ума – это вера в то, что учит Церковь. Православие сердца – это возможность ощущать духовный мир, отличать темные и светлые силы, добро и зло, ложь и правду. Православное сердце сразу же почувствует во всех ересях и расколах, как бы ни были они замаскированы, чужой смертоносный дух, подобный смрадному запаху тления, исходящему от трупа (как бы тот ни был умащен духами). Человеку, имеющему эту духовную интуицию, тяжело быть среди еретиков и раскольников, его сердце глухо ноет, как будто сдавленное камнем, оно чувствует то, что скрыто за словами, – богоборческий дух (который в оккультной литературе часто – конспиративно назван “духом Прометея”).
Священномученик Киприан пишет, что тот, кто не имеет правильного руководства в духовной жизни, поневоле “будет колебаться”, увлекаясь “духом заблуждения”, что тот, кто не держится истинного спасительного пути, “не достигнет спасения” (Там же. С. 177). Единственно спасительный путь – это сама Церковь. Достигнуть спасения – значит достигнуть Вечной Жизни, соединения души человека с Духом Святым. Ложный путь уводит человека от цели, и чем усерднее идет человек по ложному пути, тем дальше и быстрее удаляется от нее. Поэтому “подвижничество” раскольников – это усердное бегство от Бога.
Св. Киприан пишет, что после Пришествия Христа на землю демон “увидел идолов оставленными, жилища свои и капища… опустевшими” и прибегнул к более тонкому лукавству и хитрости, к новому обману – “самым именем христианина обольщать неосторожных” (Там же. С. 178). Древняя ложь – это языческое многобожие, когда падшие ангелы под видом богов принимали служение и поклонение обольщенных ими людей. “Новый обман” – это ереси и расколы, когда диавол привлекает к себе людей игрой в благочестие.
Расколы основаны на тщеславии, на противопоставлении себя Церкви. В расколе Православие превращается в театральные постановки, а исповедание христианства – в рекламные афиши, приглашающие в раскольничью молельню, в которых раскольники обещают самое чистое, самое духовное “Православие, сохраненное только у них”. Некоторые люди вводятся в заблуждение тем, что раскольники и еретики совершают продолжительные службы, содержат строгие посты, оказывают помощь нуждающимся и т. д. В книге “Луг духовный” Иоанна Мосха рассказано о монахе-подвижнике, последователе еретика Севера, проводившем дни в безмолвии и молитве. Это соблазняло некоего православного, так как он не видел подобного подвижничества среди своих. Он обратился с мольбой к Богу открыть ему, что это значит, и увидел над мнимым подвижником черного голубя, как будто испачканного сажей, – образ того духа, которой принимал молитвы еретика (см.: Иоанн Мосх. Луг духовный. Сергиев Посад, 1915).
1
Здесь и далее за исключением особо оговоренных случаев цитируется сочинение святителя Киприана «Книга о единстве Церкви» по изданию: Священномученик Киприан Карфагенский. Книга о единстве Церкви // Творения: В 2 ч. Киев, 1891. Ч. 2. С. 176–199. – Ред.