Беседы

Не адамантовое[31] ли сердце было у Иова? Не из камня ли сделана была внутренность его? в короткое мгновение времени умирают у него четверо детей, сокрушенные одним ударом в дому веселия, во время наслаждения, потому что диавол обрушил на них дом. Видит он трапезу, смешанную с кровию, видит детей, рожденных в разные времена, но постигнутых общим концом жизни. Он не плачет, не рвет на себе волос, не издает какого-нибудь немужественного гласа, но произносит это славное и всеми воспеваемое благодарение: Господь даде, Господь отъят: яко Господеви изволися, тако бысть: буди имя Господне благословенно (Иов. 1, 21). Не бесчувственный ли он человек? но возможно ли это? Он же сам о себе говорит: аз о всяком угнетаемом восплакахся (Иов. 30, 25). Но не лгал ли он, говоря сие? Впрочем нет, истина свидетельствует о нем, что при других добродетелях он был и истинен; сказано: человек непорочен, праведен, богочестив, истинен (Иов. 1, 1).

А ты плачешь, напевая какие-то песни, сложенные для грусти, и унылыми напевами стараешься томить свою душу. Как лицедеям, когда представляют что-нибудь печальное, свойственно переодеванье и наряд, в котором являются на зрелище, так думаешь, что и у плачущего должны быть соответственный вид, черная одежда, всклокоченные волосы, в доме темнота, нечистота, пепел и унылый напев, которым бы рана скорби постоянно сохранялась в душе незаживленною. Предоставь поступать так неимеющим упования. А ты о почивших во Христе научен, что сеется в тление, востает в нетлении… сеется в немощи, востает в силе; сеется тело душевное, востает тело духовное (1 Кор. 15, 42–44). Для чего же плачешь о том, кто пошел переменить одежду? Не плачь и о себе, как лишающийся какого-нибудь помощника в жизни; ибо сказано: благо есть надеятися на Господа, нежели надеятися на человека (Пс. 117, 8). Не сетуй и о нем, как о потерпевшем бедствие, ибо в скором времени пробудит его небесная труба, и увидишь его предстоящим судилищу Христову. Итак, оставь сии малодушные и невежественные возгласы: «Увы! какое неожиданное несчастие!»; и: «Кто бы думал, что это случится?»; и еще: «Когда ожидал я, что покрою землею любезнейшую для меня главу!». При таких словах, если мы слышим их и от другого, нам следует краснеть, потому что и памятованием прошедшего, и опытами в настоящем научены мы необходимости сих страданий естества.

Поэтому ни безвременная смерть, ни другие неожиданно встречающиеся злополучия не поразят нас, наставленных словом благочестия. Например, был у меня сын юноша, единственный преемник имения, утешение старости, украшение рода, цвет сверстников, подпора дома, – и он-то в самом прелестном возрасте внезапно похищен смертию; землею и прахом стал тот, кого недавно так сладко было слушать, кто составлял приятнейшее зрелище для очей родителя! Что же мне делать? Раздеру на себе одежду, стану валяться по земле, вопить и жаловаться, покажу себя окружающим вроде ребенка, который кричит и бьется под ударами? Или, обратив внимание на необходимость приключившегося, на то, что закон смерти неумолим, одинаково простирается на все возрасты, разрушает по порядку все сложное, не буду дивиться случившемуся, как чему-то небывалому, не стану сходить с ума как пораженный неожиданным ударом, издавна будучи предуведомлен, что сам я смертен и смертного имел сына, что все человеческое непрочно и не остается навсегда у обладающих; напротив того, даже великие города, знаменитые блистательностию зданий, могуществом обитателей и отличающиеся цветущим состоянием страны и торговли во всем прочем, теперь в одних развалинах сохраняют признаки древнего величия. И корабль, неоднократно спасавшийся на море, после тысячи быстрых плаваний принеся купцам тысячи грузов, погибает от одного приражения ветра. И воинства, много раз одолевавшие врагов в битвах, с переменою счастия становятся жалким зрелищем и притчею. Даже целые народы и острова, достигшие великого могущества, и на суше и на море воздвигнувшие себе множество победных памятников, собравшие великие богатства из военной добычи, или поглощены временем, или, подпав плену, обменили свободу на рабство. И вообще, какое ни наименуешь из самых великих и нестерпимых бедствий, в прошедшей жизни есть уже одинаковые с ним примеры.

Поэтому, как тяжести различаем по наклонению весов и различие золота пробуем трением о камень, так, приводя себе на память указанную нам Господом меру, никогда не выйдем из пределов благоразумия. Итак, если когда случится с тобою что-либо неприятное, прежде всего, упорядочив свои мысли, не подвергайся смущению, а потом упованием на будущее облегчай для себя настоящее. Как больные глазами, отвращая взоры от предметов слишком блестящих, успокаивают их, останавливая на цветах и зелени; так и душе надобно не смотреть непрерывно на скорбное и не заниматься настоящими горестями, но возводить взор свой к созерцанию истинных благ. Так в состоянии будешь всегда радоваться, если жизнь твоя всегда обращена будет к Богу, и надежда на воздаяние будет облегчать житейские скорби. Обесчещен ты? Но взирай на славу, какая уготована за терпение на небесах. Нанесен тебе убыток? Но простирай взор к небесному богатству и сокровищу, которое собираешь себе добрыми делами. Изгнан ты из отечества? Но имеешь отечеством Небесный Иерусалим. Лишился ты чад? Но имеешь Ангелов, с которыми будешь ликовать пред престолом Божиим и веселиться вечным веселием. Так настоящим горестям противополагая ожидаемые блага, соблюдешь душу свою беспечальною и невозмущенною, к чему и призывает нас закон апостольский. И счастливое течение дел человеческих да не производит в душе твоей неумеренной радости, и скорби да не унижают ее бодрости и возвышенности унынием и стеснением. Ибо кто не приобучен предварительно смотреть так на дела житейские, тот никогда не будет жить без треволнений и смущений. Но в сем легко успеешь, ежели будешь иметь при себе заповедь, которая советует тебе всегда радоваться, станешь устранять от себя беспокойства плоти, собирать же душевные веселия, восходить выше ощущения настоящего, устремлять мысль к упованию вечных благ, о которых и одного представления достаточно, чтобы наполнить душу веселием и вселить в сердца наши ангельское радование о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки. Аминь.

Беседа 5

На память мученицы Иулиты[32] и продолжение сказанного в предыдущей беседе: о благодарении

Поводом к сему собранию служит сделанное провозглашение о блаженной мученице. Ибо наперед объявили мы вам о сем дне, что в оный совершается память великого подвига, подвига в женском теле самого мужественного, тогда приводившего в изумление всех присутствовавших на зрелище, а впоследствии слышащих сказание о претерпенных мучениях, – подвига, каким подвизалась Иулита, блаженнейшая из жен, если только прилично наименовать женою ту, которая величием своей души скрыла немощь женского естества, и которою, как думаю, наипаче низложен общий наш противник, не терпящий победы от жен. Он хвалился делами великими, что сотрясет вселенную всю, обымет яко гнездо, и возьмет яко оставленная яйца, и опустошит грады (Ис. 10, 14); но оказалось, что побежден доблестию жены. Он намеревался обличить сию жену во время искушения, что по естественной немощи не может она до конца сохранить веры в Бога; но на опыте изведал, что она мужественнее своей природы и столько же посмеялась его страхованиям, сколько надеялся он привести ее ими в ужас.

У нее началась тяжба с одним из сильных в городе, с человеком корыстолюбивым и наглым, собравшим себе богатство хищением и грабежом, который, отрезав множество земли у этой женщины и ее поля, деревни, стада, рабов и всякую утварь, нужную в жизни, присвоив себе, склонил суд на свою сторону, подкрепляемый тайными доносчиками, лжесвидетелями и продажностию судей. Когда же наступил срочный[33] день, глашатай вызвал, ходатаи по делам были готовы, и она начала обнаруживать самоуправство этого человека, стала рассказывать, как имение приобретено вначале, и как давность времени утвердила владение им, и потом жаловаться на насилия и корыстолюбие сего человека; тогда он вышел и сказал, что это дело не подлежит судебному разбирательству, потому что не позволительно пользоваться общими правами тем, которые не служат богам царей и не отреклись от веры во Христа. Председатель рассудил, что он говорит справедливо и требует необходимого. Тотчас поданы ладан и жаровни, сделано предложение тяжущимся, что если она отречется от Христа, то может пользоваться законами и выгодами от них, а если будет упорно держаться веры, то нет ей участия ни в судилищах, ни в законах, ни в прочих гражданских правах наравне с лишенными чести по закону[34] державствоваших тогда.

31

Твердое, как алмаз.

32

Сия святая мученица пострадала в начале IV века по Р. Х. Святая Церковь празднует память ее 31 июля.

33

Назначенный, установленный.

34

Сей закон издан при Диоклетиане в 303 г. по Р. Х.