Страница 7 из 22
Подобным образом рассматривает блаженный Августин дело об убиении Христа, нашего Спасителя. «Иуда, беззаконный предатель Христов, и гонители Христовы – все беззаконники, все нечестивцы, все неправедники, все погибшие, однако ж Отец Сына Своего не пощадил, но предал Его (попустил убить Его) за спасение всех нас (вот таинственная причина попущения Божия на убиение Единородного Своего Сына законопреступниками, – причина в то время необъяснимая). Рассуди сам, любезнейший мой, если можешь, всякое подобное дело, отдели обе его стороны (то есть законопреступника, совершающего злое дело, от Бога, соизволяющего на попущение), изъясни потом; исполни пред Господом твои обещания, которые высказаны тобою пред Ним (см.: Пс. 75, 12). Рассмотри, что сделал тебе нечестивый? что праведный? Тот захотел умышленно совершить зло, сознавая свою неправду; Этот попустил совершиться злоумышлению, и попустил справедливо для того, чтобы нечестивого воля погибла, а праведное попущение прославилось бы. Не удивляйся же, что Бог попускает совершаться злу: Он попускает это по праведнейшему Своему суду, попускает мерою, числом и весом. У Него нет неправды, ты сам только всецело предайся Ему, усвойся Ему».
Для успокоения себя при нанесении нам обид известно одно только верное средство: когда тебя кто обидел или оскорбил, то ты не обращай своего внимания на злость оскорбителя, но обратись к Правосудному Богу, попустившему обидеть тебя твоему противнику, и не воздавай ему злом за сделанное тебе зло, ибо оно попущено Богом для достижения целей добрых и справедливых, хотя и неизвестных тебе до времени. Этого обычая держались все святые угодники Божий: они не разыскивали, кто и за что их оскорбил, но всегда обращали сердца свои к Богу, смиренно признавая справедливость Божия попущения; и потому они считали нанесенные им обиды за благодеяния для себя, а своих противников – за благодетелей, говоря: «Вот наши истинные благодетели, ибо они не льстят нам; те же, которые нас хвалят и величают нас в глаза, льстят нам и вредят нашему внутреннему усовершенствованию». Поэтому святые всегда мысленный взор свой обращали к Богу, во всяком деле полагались на Промысл Божий и всего доброго ожидали от Бога.
С другой стороны, оттуда же видно (из сказанного выше), что грех, учиненный против ближнего чрез Божие попущение, чрез сие не заслуживает ни малейшего смягчения вины грешника потому только, что его противозаконное деяние дало Богу повод произвести от зла большее добро, ибо к произведению последнего подан только повод согрешившим и не от себя, но по богатству Божественной благости, намерение же у согрешившего было злое и осталось злым. Так, например, если бы кто из злодеев, подложив огонь под хижину бедняка по злобе на него, сжег ее, а другой, добрый и достаточный человек, по своему сожалению к бедняку выстроил ему на месте истребленной пожаром хижины не в пример лучший домик, то и в таком случае не могли бы служить уменьшающими вину поджигателя ни малоценность подожженной хижины, ни то добро, сделанное бедняку по поводу поджога и потери им хижины.
Для лучшего уразумения сокровенных и непостижимых судеб Божиих и Его Промысла о людях предложим об этом рассмотрение в следующей главе.
Глава третья
О том, как из непостижимых судов божиих можем мы узнавать его святую волю
В течение всей жизни мы должны часто повторять изречение царственного пророка: Правда Твоя, Господи, как горы Божии; судьбы Твои – великая бездна (ср.: Пс. 35, 7), бездна весьма велика; бесконечно великая! На эту бездну некогда как бы перстом указывали два библейских почетных служителя египетского царя фараона: виночерпий и хлебодар. Оба одного царя служители, оба впали в немилость царя, оба отданы под арест и посажены в тюрьму за тяжкую вину, на обоих положил царь свой гнев; и об обоих вспомнил он во время придворного пиршества, обоих мог бы он и помиловать, если бы то угодно было правде Божией, или же обоих осудил бы на смертную казнь при равной их вине; однако ж одного осудил на бесчестную казнь, а другому возвратил свою милость и поставил его на прежнее место служения: хлебодара велел повесить, отдав в пищу хищным воронам, а виночерпию велел быть в прежней его должности – предстоять царскому столу. Таковы судьбы Божии: одних Он по праведному Своему суду удаляет от Своего лица, других удостаивает Своего лицезрения по великой Своей милости. И кто может исследовать великие дела Его? Кто может измерить силу величества Его? И кто может изречь милость Его? – говорит сын Сирахов (ср.: Сир. 18, 3–4).
Отделение первое
[Суды Божии непостижимы]
Коль сокровенны и непостижимы судьбы Божий о Навуходоносоре, царе Вавилонском, и о фараоне, который не знал Иосифа (см.: Исх. 1, 8), о которых справедливо сказал блаженный Августин: «Один (Навуходоносор) за бесчисленные свои нечестия был наказан Богом и чрез то был приведен ко спасительному и весьма полезному покаянию (исправлению себя). Напротив, фараон ожесточился, несмотря на казни Божий, пренебрег ими и погиб в Красном море со всем своим воинством; оба они были люди; оба – цари языческие, оба были наказаны. Почему же неодинаковый конец получили? Один понял карающую руку Божию, вздохнул пред Богом и исправил свое поведение; другой не повиновался возвещенной ему воле Божией, остался в своем греховном упорстве – и погиб».
Вот другой пример непостижимости суда Божия: один из лучших царей иудейских был Аса, который делал добро пред Богом и укрепил свое царство, ниспроверг идолов во всей земле Иудейской, истребил идолопоклонство, – эту скверну первых царей в колене Иудовом и Вениаминовом, уничтожил поклонение высотам и дубравам. Однако ж этот славный царь, долгое время похвально царствовавший, бывший тридцать лет примером благочестивых царей, при конце своего царствования потерял первую славу свою, переменившись в своем поведении из лучшего в худшее. Он заключил в тюрьму пророка Ананию, обличавшего в дурных его поступках, казнил многих невинных граждан и, наконец, разболевшись страшно ногами, не обратился к Богу с покаянием в своих согрешениях и с молитвою о своем исцелении, но прибег к врачам и знахарям. О, как переменился он к худшему, как не похожи последние его деяния на первые! Первоначально бывший царем правды сделался самонадеянным ослушником воли Божией, объявленной ему чрез Пророка (см.: 2 Пар. 15–16). Напротив, беззаконнейший и нечестивейший во всю жизнь Манасия, доведший народ иудейский до той степени нечестия, что он сделался хуже тех народов, которые Богом истреблены от лица сынов израилевых, познал в несчастии своем тяготевшую на нем руку Божию, обратился к Богу, раскаялся в своем нечестии и получил прощение и милость Божию (см.: 2 Пар. 33, 12–13). О Боже! Суды Твои – бездна великая, бездна без меры глубокая!
Отделение второе
[О том же]
Саул и Давид (первые цари народа израильского), как они удивительны для нас по различию над ними суда Божия! Оба они были вначале достойны похвалы, оба тяжко согрешали с соблазном для всего царства, оба подверглись тяжким наказаниям, но как противоположно подействовали на них эти наказания! Саул отвердел в своем нечестии и бедственно скончался; Давид обратил наказание во врачевство (в лекарство) для себя и оказался возлюбленным избранником Божиим. Здесь неуместны вопросы: почему это? И для чего? Такие вопрошения происходят по наваждению духа злобы и многих погубили бедственно: Что, подлинно ли сказал Бог: не ешьте плодов ни с какого дерева в райском саду? (ср.: Быт. 3, 1) – спросил некогда хитрейший из всех зверей жену (Еву). На вопрос этот должно бы было Еве отвечать лукавому зверю: «Мы знаем, что Бог заповедал нам не есть плодов с (одного только) дерева познания добра и зла, но почему и для чего Он заповедал это, – того мы не должны спрашивать у Бога: Его святой воле так было угодно, причины же такой Его воли испытывать нам нельзя: Кто бо познал ум Господень? или кто был советником Ему? или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Все (существующее) из Него, чрез Него, Им, и в Его власти (ср.: Рим. 11, 34–36)». Думаю, некоторые найдутся утверждающие, что не запрещается иногда спросить о причине той или другой заповеди. У кого? Неужели спросить у Бога, Которому Одному известно, что хорошо или что только позволительно. Если слуга у своего господина или подчиненный у своего начальника требует объяснить ему причину его приказания или какого-либо распоряжения, то первый почтет это за оскорбление себе, а второй – за бунт и неповиновение себе, ты же осмеливаешься на большую дерзость против Бога? Кроме Его святой воли нет другой причины у Промысла Божия, подобно тому как бы и вовсе оной не существовало.