Страница 42 из 60
Во главе ее вышагивал лакей Слайс — ссадину на его щеке залепили пластырем, с ним он выглядел как настоящий герой; перед собой он держал два аккуратно свернутых пледа, увенчанных подушкой. За ним следовала экономка миссис Крэйг с плетеной корзиной для пикников в руках, за корзиной стелился шлейф из запахов свежей выпечки, жареной ветчины и апельсинов — такого запаса провизии наверняка хватит, чтобы обогнуть земной шар, а потом перезимовать на Южном полюсе. Далее следовали капитан Пинтер с недовольной и помятой физиономией и мистер Гор- ринг — напротив, во вполне приподнятом настроении. Будущий лорд держал под мышкой объемистый томик Шекспира, и только узкий круг посвященных знал, что под непритязательной обложкой фолианта в специальном углублении сокрыта фляжка виски. Замыкал процессию мистер Честер с подносом для писем в руках, на котором лежали вечерние газеты.
Понаблюдав за этим шествием через щель — дверь она прикрыла не до конца, — Маргарет тихонько полюбопытствовала:
Горринг собирается устроить пикник в такую рань?
Нет, джентльмены возвращаются в тюрьму.
Надеюсь, на этот раз Эджи никого не покалечил?
Насчет твоего Никого — не знаю, он подбил глаз полицейскому сержанту. После ленча придется ехать к достопочтенному Паттерсону — вымаливать снисхождение суда…
Мардж фыркнула, молнией скользнула в спальню Огаста и стала рыться в шкафу, абсолютно игнорируя его протесты. Чтобы не удавить наглую налетчицу голыми руками, Огасту пришлось призвать на помощь всю свою благовоспитанность и углубиться в томик, озаглавленный «Железная дева».
Роман представлял собой слабый раствор сочинения Филдинга о найденыше Томасе Джонсе[48], пролитый на современную почву. В аннотации книгу называли «загадочной и романтической», но на деле она была просто вульгарной и наверняка сошла бы за порнографию во времена добрейшей королевы Виктории.
Сюжет был затрепан до банальности: юная аристократка из разорившегося семейства ищет легкого заработка и устраивается в иллюзион. Девушка придумывает номер в стиле Гуддини под названием «Железная дева» — выбирается из стальной статуи с шипами внутри, куда ее запирают партнеры по номеру. Актриса становится звездой эстрады, любимицей светской публики и попадает в тенета циничного аристократа. Результатом порочной связи стало дитя, отданное в приемное семейство. Чтобы сохранить связь с малюткой, мать отказалась от блеска эстрадной карьеры, а также от руки и сердца, предложенных безусловно положительным персонажем, и устроилась прислугой в дом, где рос мальчик. Она следила не только за его обедами и уроками, но и за тем, чтобы малютка оставался единственным возможным наследником. Когда в семье появился собственное дитя, «Железная дева» выкрала крошку, подбросила в приют, а несчастную мать уверила, что новорожденная умерла.
Во второй части книги подросшие мальчик и девочка, преследуемые жестокими законами сентиментального жанра, встретились и полюбили друг друга! Затем стали жертвами злобного шантажиста, уверявшего, что они брат и сестра. Тогда на помощь бестолковой парочке пришла леди-детектив миссис Флит, лучший в англоязычном мире специалист по расследованию семейных тайн и секретов, владеющая уникальным психоаналитическим методом дознания. Конечно, мудрая миссис Флит быстренько отыскала и возвратила: сыну — мать-прислугу; семье — потерянную дочь; влюбленным — семейное счастье! Оставалось только пожалеть, что возвратить потраченные на эту ерунду деньги и время читателю уже никто не сможет, — таков был приговор Огаста.
Пока он пересказывал книгу, леди Уолтроп как раз успела нацепить его любимую рубашку из кремового шелка и абсолютно новые фланелевые брюки в клетку, фасона «принц Уэльский». Подходящей обуви для нее не нашлось, и Маргарет позаимствовала в комнате индийца его ночные шелковые туфли без задников, зато с вышивкой бисером и каменьями. Все вместе выглядело несколько экзотично, но свежо. Мардж прошлепала по комнате, взяла книгу, повертела в руках, взглянула на форзац, пропустила странички между пожелтевшими от йода пальцами.
В жизни доктор Уолтроп не читала подобной ерунды. Но! В доме покойной графини Таффлет полно романов этой… она перевернула книгу и прочитала имя автора: Диана Флер-дю-Мар. Маргарет не раз видела книги с такими же слащавыми обложками и аляповатыми золочеными корешками в руках писклявой компаньонки графини.
Вот кто благодарный читатель историй с королевской свадьбой в финале!
Охотничьи угодья, особняки, фамильные бриллианты, вышивки, кружева и брачные перспективы занимают весь объем фарфоровой головки княжны Львовой, считала леди Уолтроп. Она на днях спросила малютку Анну, что та думает про доктора Рихтера. Что доктор — плохая партия для девушек нашего круга, объявила свой вердикт милая мисс, ведь у него нет ни титула, ни состояния!
Знаешь, Маргарет, ты тоже собираешься замуж отнюдь не за члена гильдии нищих, — не выдержал Огаст. — Ты помолвлена с будущим лордом, а не с боксером, саксофонистом, товарищем из профсоюза металлургов или летчиком!
Ведешь учет моих поклонников?
Мардж, не будь буржуазной ханжой, назови их любовниками!
Какой ты сплетник, Гасси, хуже любой бабы. Девок Горринга ты тоже считаешь?
Не надо создавать поводов — и сплетен не будет!
Горрингу наплевать на сплетни, его не волнует, где я и с кем! Для будущего лорда он очень современных взглядов.
Но не все лорды таких передовых взглядов, Мардж!
Ты на что намекаешь?
Я констатирую, а не намекаю. Если сэр Эндрю узнает про твои шашни с летчиком — не с этим доходягой-циркачом, а с русским летчиком, он найдет способ закатать тебя в миссию Красного Креста в какой-нибудь восточной Гвиане на вечные времена. Думаешь, это большой секрет? Наверняка в Коминтерне его обыскались: не так много русских пропало в Испании без вести. Если товарищам повезет его найти, я очень, очень ему сочувствую…
Огаст, по-моему, очень недальновидно и глупо верить в пропаганду, которую сам же придумываешь! Наверняка это джентльмены из Внешней разведки, которые занимают кабинеты по соседству с твоим архивом, в целях пропаганды сочинили байку, что в Советах расстреливают любого и каждого, кто вступал в связь с иностранцами.
Нет, Мардж, за сочувствие анархо-синдикалистам ему точно не поздоровится![49]
Ой, Гасси, издай книгу «Как стать гением шпионажа, не покидая клуба»!
Знаешь, леди Маргарет, следовать глупой моде на коммунизм — это одно: половина Лондона бегает на приемы в Советское посольство есть икру и глазеть на tovarishchej, как в прошлом веке ходили в опиумные курилки, а привести под кров сэра Эндрю, столпа Консервативной партии, зятя из Коминтерна — другое…
Я вообще не собираюсь замуж, ни за кого — ясно тебе?
Они уже готовы были перейти от слов к затрещинам и кулакам — им частенько приходилось драться в общем детстве под кровом лорда Уолтропа, — но прибыл доктор Рихтер и сторонам пришлось заключить временное перемирие.
XIX
Май, 75, 1939 г., понедельник 09–25 по Гринвичу
Из-за внезапно постигшей Энн-Холл нехватки лакеев мистеру Честеру пришлось самому распахивать дверь за дверью, пока мистер Картрайт и леди не добрались до цели.
После ночного происшествия кабинет успели привести в состояние, близкое к идеальному: портьеры сменили, мокрый ковер унесли, деревянные поверхности натерли воском — теперь они выглядели теплыми и ласковыми, — а мозаичный паркет начистили так, что от него исходило сияние.
Доктор Рихтер! — объявил дворецкий, пропуская их в комнату.
Психиатр стоял посреди чистоты, заложив руки за спину, и разглядывал заключенные в шкаф этнографические раритеты. Он обернулся, кивнул молодым людям в знак приветствия и обратился к дворецкому:
Здесь у вас в Энн-Холле очень славно, мистер Честер! Светло и чисто — как в хорошей операционной. Мистер Картрайт, вам очень повезло с дворецким!
48
Генри Филдинг (1707–1754) — классик британской литературы, прозаик и драматург, автор романа «История Тома Джонса, найденыша». Исполнял должность судьи и создал один из первых отрядов охраны правопорядка (предтеч полиции).
49
Анархо-синдикализм — радикальное направление анархизма, делающее упор на низовые, не-иерархические звенья социума — рабочие и сельские коммуны и местное самоуправление. Во время гражданской войны в Испании анархосиндикалистские организации «Национальная конфедерация труда» и «Федерация анархистов Иберии» выступали как самостоятельная политическая и военная сила, пользовались широкой поддержкой населения в Каталонии и Иберии. Испанские анархисты находились в сложных отношениях с другими левыми партиями и объединениями, вплоть до жестоких военных столкновений. Идеология анархистов осуждалась представителями Коминтерна и советскими наблюдателями.