Страница 9 из 16
Хотунцев оторвал глаза от меня и посмотрел на Платона.
– Понесу, – кивнул он. – Только его близко к ней не подпущу. А если увижу…
При этих словах он ткнул пальцем в мою сторону и угрожающе поджал губы. Ну, да, убьёт он меня. Как же. Размечтался. Платон кивнул.
– Значит, решили вопрос.
– Решили.
– Тогда, – Платон глянул на часы, – пошли ужинать и баюшки. Завтра в девять выходим.
Костыль как-то тревожно так взглянул на меня и пробормотал:
– А…это…он, что, без снаряги, что ли?
Я усмехнулся.
– У меня свои шмотки. Сказано ведь уже. Забыл?
– И где же они?
– Ох, и любопытный ты, брат. Завтра увидишь.
– Так ты их не привёз ещё? – Костыль с хитринкой поглядел в сторону моей машины.
–Так я тебе всё и рассказал.
– Но ведь мог бы.
Платон схватил Костыля за шиворот и потащил к бару.
– Отстань от человека. Пошли жрать, Фёдорыч сегодня щедрый.
Мы направились обратно. Я внезапно подумал, пытаясь вспомнить, когда же это Бармен бывал щедрым на харчи. И вспомнил. Зря, правда, вспомнил, потому что это был только второй раз. А в первый он закатил пиршество перед отправкой группы Барсука года два назад.
Никто из них тогда не вернулся.
****
С утра начал накрапывать мелкий дождик. Было сыро, влажный воздух грозил обернуться хорошим туманом. Я встал немного пораньше остальных, и уже возился возле своего УАЗа, когда во дворике показался Платон. Он был, что называется, в полной выкладке, на шее болтался М-655, к бедру пристёгнута кобура с «глоком-17». Платон зевал. Это было обычное для него состояние. Он так настраивался на дело. Одним словом, привычка. Или условный рефлекс.
Сзади показались остальные, медленно шагая по двору. То ли они ещё не проснулись, то ли оттягивали момент, когда мы покинем уютное и тёплое гнёздышко у Бармена. Последним, фыркая и мотая головой, шёл Геша. Платон подошёл ко мне, наблюдая, как я вытаскиваю своё оружие, и через мгновение раздался голос Костыля:
– Ага! Хрен моржовый, ишь как вырядился!
На мне был камуфлированный комбинезон, поверх него тактический разгрузочный жилет Pantac RAV и армейские бутсы. Рюкзак я всегда прятал позади задних сидений, в специальной нише, и когда начал доставать его, то очень удивил Платона, не говоря уже об остальных. Возле ног лежал чехол, о содержимом которого никто не догадывался. В руке я держал «бенелли» М-4, в набедренной кобуре справа сидел «кольт», а слева было пристёгнуто мачете. Костыль несколько мгновений смотрел на меня, потом хмыкнул.
– Тоже мне Рэмбо, блин! – буркнул он.
Платон кинул на него придирчивый взгляд.
– По сравнению с нами, – сказал мой бывший напарник, – Рэмбо ещё пацан.
– Да ну?
– Ага.
– Уж больно вы любите все эти не наши штучки-дрючки, – осклабился Костыль. – Оружие должно быть простым и надёжным. Как это.
Он поднял свой АК-103 и демонстративно потряс им в воздухе. Платон глянул, усмехнулся и повернулся ко мне. Да, этот вечный спор, чей же ствол хорош: отечественный или нет. Обычно, наше чудо ВПК позиционируется как абсолютно надёжное и работающее в любых условиях. Согласен. Только не все виды иностранного оружия так уж плохи. И не зря кое-кто из сталкеров берут с собой в Зону импортные «машинки», если финансы позволяют. Когда существует выбор: ПМ или «глок», что вы возьмёте?
Костыль продолжал победно держать над головой «калаш», в то время как Платон указал на его правое бедро.
– Эй, патриот, а вот это что? – спросил он.
Все взгляды устремились на кобуру, пристёгнутую к правой ляжке Костыля. Наш бравый радетель за отечественного производителя взял себе «беретту», ничуть не смущаясь буржуйским происхождением этого пистолета.
– Так ведь…э-э…это…
Костыль сконфузился, но его выручило появление Бармена. Он появился позади него, как спасительный маяк, на которого тут же переключилось всеобщее внимание. Бармен подошёл к нам с Платоном и вручил карту.
– Здесь помечены аномалии, – сказал он, протягивая электронный планшет моему бывшему напарнику. – И есть информация по прогнозу выбросов. Короче, всё, что смог достать.
– Данные по аномалиям точные? – прищурился Платон.
– Я когда-нибудь тебя обманывал?
– Эти данные только до следующего Выброса. Потом твою картотеку можно на свалку.
Бармен обиженно поджал губы. И глянул на меня. Я взял планшет и кивнул. Не стоило задевать Фёдорыча, он ведь как лучше хотел.
– Спасибо. В дороге посмотрим.
Бармен расплылся в широкой улыбке и, словно волшебник, буквально из ниоткуда выудил целую пачку тяжёлых патронов 504-го калибра. Потом с эдакой хитринкой в глазах протянул мне.
– Держи. И не говори, что я слово не держу.
Я усмехнулся. Между прочим, я ведь рассчитался за эти патроны. Так что он их должен был достать ещё вчера, но решил показать себя перед всеми. Дескать, вот он какой, незаменимый. Слово держит. Эх, Фёдорыч, барыгой ты был, барыгой и остался. Думаю, барыгой и помрёшь.
– Весьма признателен, – я сунул пачку в рюкзак, капсюлями к спине.
Можно было посетовать на задержку заказа, но я не стал. Ну его, к лешему, себе дороже. Когда начинаешь спорить с торговцем, голова болит. И всегда будешь виноват, что не ценишь доброту и заботу. Словно, он мой ангел-хранитель, ведёт по жизни и помогает. Как же, держи карман шире!
Платон окинул взглядом наш отряд, жестом велел собраться в кучку возле него и сказал:
– Ну, всё, пора. Сверим часы.
Мы сверили. Ровно 9: 35.
– Выходим, – Платон поправил оружие. – Я поведу. Саня замыкает. Малой, Фантик – несёте анкер. Остальные – цепочкой следом. Не растягиваться. Вопросы?
Вопросов не было. Только Геша неожиданно громко чихнул. Костыль посмотрел на него и пробурчал:
– Не сглазь, твою мать.
– Это хорошая примета, – возразил Малой. – Когда человек чихает.
– А ты откуда знаешь?
– Читал. Это же Фэн-шуй.
Костыль гневно обернулся.
– Чего?!
Фантик хихикнул. Его поддержал Геша. Но для Костыля само слово Фэн-шуй было противоестественным. Сродни заморской заразе. Платон повысил голос:
– Пошли!
Я шагал последним, обернулся и с удивлением посмотрел на Бармена, который стоял, глядя нам вслед. Не каждый день увидишь, как тебя провожают, осеняя крестным знамением.
****
Небо было серым, в воздухе пахло влагой, под ногами хлюпала грязь. Настоящая ноябрьская погода, хоть на дворе сейчас и весна. Платон взял хороший темп, и примерно через час с небольшим мы всё-таки растянулись. Майор шёл вторым, сразу за Платоном, пыхтя от тяжести радиостанции и запасных батарей. Всё это хозяйство он тащил лично, как и обещал. Следом шагал Пьер, за ним Малой с Фантиком, отдуваясь не хуже майора, несли анкер. Им в затылок дышала Светка, чуть приотстав, топали Костыль и Геша, а я замыкал шествие. Раскисшая от дождей тропа уводила от завода «Росток» в северо-восточном направлении. Нас проводил патруль «Долга», и, когда скрылись из вида заводские постройки, мы остались одни.
Около полудня мы вышли к железнодорожной насыпи, которую разрезал надвое взметнувшийся вверх бетонный мост. От него на восток вела неплохо сохранившаяся асфальтированная дорога, однако Платон остановил движение. Мне не нужно было даже беспокоиться, в чём там дело. Моя задача – следить за тылом. Все присели, держа оружие наготове. Геша торчал прямо за мной, нервно озирался и шмыгал носом. Я заметил, что Платон, шедший во главе нашей маленькой колонны, стал понемногу смещаться влево. Оказалось, на пути разлеглась «электра», которую пришлось обходить. На новичков, особенно, на Светку и Пьера, аномалия произвела впечатление, но не слишком большое. Платон вовремя обогнул «электру», не давая времени на размышление и разглядывание. Для майора это тоже было не так удивительно. Он шагал след в след за моим бывшим напарником, не особо волнуясь.