Черный Ангел

– За кем Вы следили, прячась за углом?

Я не могла подобрать слов. Что сказать? Следила за кучкой дыма? У него, видимо, свои подозрения. И они явно связаны не с моими страхами. Он вел к одному, к чему – я пока не понимала.

– Вы со своим приятелем в край обнаглели, – грозно произнес он. – Понравились каникулы, и Вы решили под угрозой какой-то ерунды…

– Хотите сказать, что я… о чем Вы говорите, мистер Марлер? Я не его сообщник!

– Чей? – перехватил тот. – Откуда Вы знаете того парня? Вы подслушивали, заранее договорившись!

– Это бред! – оспорила я и встала с кресла.

– Не дай бог он учится в нашей школе! Узнаю – он попадет на исправительные работы!

– Либо у Вас паранойя, мистер Марлер, либо обстоятельства сложились очень удачно, и я стала крайней.

Злая, я вышла из кабинета.

– Или Вы заодно с этим Линкольном?! Его я выгнал на две недели, а Вас исключу! – кричал он, когда я спускалась по лестнице. – Совсем обнаглели, – бормотал он.

Нет, ну надо до такого додуматься! Хотя чего я удивляюсь… Ведь я и впрямь оказалась в ненужное время. Однако если Марлер меня исключит из Абриля, я потеряю всяческое папино уважение.

Недопонимание одной вещи затмило голову: черный дым испарился прямо под дверью Марлера. Возможно, он хотел, чтобы я услышала их разговор с пареньком. А еще до странное пожатие их рук… Это после разговора на повышенных тонах? Совсем не вяжется. Избыток предположений давил на мозг и заводил в еще большое заблуждение.

Понятно одно: Черный Ангел хочет мне что-то сказать, но не может. Значит, стоит его выслушать. Первый пострадавший – Морти. Потом – директор? Паренек предупредил о жестких действиях. Логично предположить, что если Марлер не закроет школу, как просит этот парень, произойдет нечто страшное, вроде погрома в столовой. Но кто этот парень и что ему нужно? Он знает о привидении… думаю, так.

По окончании уроков я скоропостижно покинула школу, избегая Джулию с Мириам. Им точно будет интересно, где я была и что делала. С другой стороны надеюсь, что это не так. Помнив о занятии с Мириам в пять часов, я посмотрела на ручные часы: для пяти еще рановато.

Небо облепили темные облака, но дождь не шел. Я постаралась расслабиться и пошла до дома пешком. Это далеко, но ввиду свежего воздуха я только себе лучше сделаю.

Нил работал, что было на руку. Он молниеносно чувствует, когда мне грустно, а когда весело. Объясняться не хотелось. Я просто не знала, как. И надеялась, что Марлер снимет пыл.

На кухне я обнаружила закрытую толстой тряпкой сковороду. Это чтобы медленнее остыло. Приятный сюрприз, Нил любит делать приятное, но, к сожалению, не умеет готовить. Открыв крышку, я обнаружила сковороду: яичница. Что ж, яичница, наверное, самое просто блюдо на свете. Пообещав самой себе, что пообедаю я позже, поднялась на второй этаж к себе в комнату и улеглась на кровать, тупо уставившись в потолок. От холода пришлось укрыться пледом. Уши внимательно уловили тиканье настенных часов, и к этому звуку я невольно прислушалась. Ритм задан… Тик-так, тик-так.

Белый фон. Холодный ветер. Я стояла на полу, на который не падала моя тень. Она летала вокруг, словно не могла вырваться у меня из-под ног. Затем она почернела и улетела вдаль. Белый фон постепенно заполняла чернота. Наконец она дошла до меня. Я бежала, но не могла ускользнуть. Чернота схватила меня за ноги, и я упала. Когда легла на спину, то увидела, что белый свет полностью исчез…

– А-а-а! – вскрикнула я и соскочила с кровати. – Господи, да когда же это прекратиться!

В комнату вбежал отец с перепуганным видом.

– Милая, что такое? – Оценивающе глянув на меня, он сразу понял. – Опять страшные сны? Может, тебе не стоит спать головой к северу?

– Пап, ты предлагаешь мне жить по Фен-Шую?

– Главное, чтобы ты не видела больше плохие сны. Хочешь, мы передвинем кровать в другую часть комнаты?

– Спасибо, пап, – улыбнулась я, – но не стоит. Сны исчезнут, я уверена. А ты когда успел домой вернуться?

– Ну, время уже полпятого. По некоторых дням меня могут отпустить пораньше.

– Полпятого? – мигом посмотрела я на ручные часы. – Очень весело.

Отец прикрыл дверь и спустился на кухню, загремев посудой. Я прикрыла лицо руками. Какой же страшный сон… Он будто предвещал что-то не очень хорошее.

– Ладно, пора выдвигаться, – сказала я себе и поднялась. – Надо бы позвонить Мириам.

Где-то в шкафу завалялся список номеров одноклассников.

Глава четвертая

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

До Мириам дозвониться не удалось: то ли занята, то ли просто не слышит. Поэтому, зайдя в Интернет, я вбила через список адресов класса ее улицу с номером дома. Изображение было со спутника, поначалу я не совсем поняла, где все это находится. А затем дошло: ее улица стоит параллельно той, где наша школа.

Наконец я стояла прямо перед домом Спинк. Красный кирпич, три этажа, куча окон… целая усадьба, а не дом! Я увидела аккуратно стриженые кусты, длившиеся вдоль низенького заборчика мне по колено. А вот и сама Мириам – выбегает из дома и бежит навстречу мне с тысячами извинений.

– Я просто была в саду и забыла телефон, глупая, – корила себя та. – Ну ведь мы договаривались! Какая я неответственная!

– Все хорошо, мне даже было интересно найти твой дом, – улыбнулась я.

– Да? Ну слава богу! Пошли в дом.

Я кивнула. Для изучения языков всегда приходиться много писать: новые правила, куча исключений, стишки-запоминалки… Вторя всему этому, дома я также прихватила чистую тетрадь и сладкий батончик, чтобы лучше зазубривать. Но вот мистер Дэвис отзывается об испанском как о языке, который нужно просто знать, держа все необходимое в памяти. Ну конечно: сам выучил, и теперь ходит, как будто получил за это десять премий.

На мое удивление дом Мириам оказался гораздо больше, чем можно было себе представить. Одиннадцать комнат: три гостиные, рабочая комната для родителей, родительская спальня, отдельная комната для гостей, тренажерный зал, бассейн и две комнаты для Мириам: одна для учебы, другая для друзей. А кухня, – куда мы сразу и зашли – это место, полное золотых приборов, расписных дорогих чайников и красивых белых тарелок с выпуклыми узорами по обойме. Мириам говорит, на кухне заниматься удобнее: здесь освещение лучше, к тому же, она поставит чай, и мы съедим что-нибудь вкусненькое.

– Родители все время возвращаются поздно, – откусила Мириам печенье и запила чаем. – Еще бы, когда ты врач, то ночная смена для тебя то же, что для рыбы вода.

– Они работают в больнице? – изумилась я.

– Папа и мама главврачи разных больниц. У Джулии, кстати, отец тоже врач.

Я искренне изумилась.

– Мекксфорд в помощи может не нуждаться!

Допив чай и наевшись торта и вкусного печенья, я откинулась и тяжко вздохнула – так есть нельзя! О своем сладком батончике я напрочь позабыла. Помогла Мириам с посудой, и вскоре мы приступили к испанскому. Для начала было бы неплохо повторить испанский алфавит. Английский я, к счастью, знаю, а вот с иноязычным обстояли некоторые проблемы. Забеспокоившись выглядеть страшно недалекой, я стала покусывать ногти, нервно поглядывая в учебник, куда подруга тыкала пальцем, комментируя и поясняя.

– Языки всегда легко учить с раннего детства, так что не переживай, если вдруг встанешь в ступор на ровном месте, хорошо? – спросила Мириам.

– Угу, – кивнула я.

– Повторим, – спокойно сложила она руки на столе, – из скольких букв состоит испанский алфавит?

– Из двадцати девяти!

– А седьмая из него?

– Эфэ! – тут же выпалила я и засомневалась, начала пересчитывать про себя, но Мириам удовлетворенно улыбнулась.

– Как сказать «сейчас»?

– «Ahora»!

– А «никогда»?

– «Nunca»!

– Ну, с элементарным проблем нет. А переведешь предложение: «Вчера ночью они встретились в баре»?

Я затормозила. Да, затормозила! Сложно учить незнакомый язык, честно.