Власть аномалии

То, что случилось на третий день, взволновало волка до такой степени, что он издал чихающий подвывающий звук. Чем напугал птицу, задремавшую на "посту". Волку не было дела до этой летающей "никчемности" – все внимание было приковано к девушке. Молодая женщина, выйдя из подсобного помещения, вывела под уздцы черного вороного коня, брыкающегося и подкидывающего черный расчесанный хвост. Конь выпускал пар из ноздрей, как паровоз. Его в течение часа водили по территории, огороженной забором, терпеливо держа – конь дергал головой с коротко стриженной гривой.

Волнения волка прекратились с уходом девушки и коня. Но что началось ночью? Это было ужасное соло, передающее все уровни страданий. Начиная от тоски жены, ждущей мужа с поля битвы, печали безнадежно влюбленной, перечитывающей строки пылкого поэта, боли сходящего с ума по скрипке музыканта, потерявшего руки, до тоскующего по смерти больного, ждущего эвтаназии. Все, здесь было все! На километры разнесся полуночный вой, разбудивший и шокирующий все живое в округе. Серый ворон, не выдержав и первых "аккордов", сорвался с ветки и улетел. Появился он только под утро, удовлетворенно каркнул, увидев бодрствующего волка.

***

Нина была приятным человеком. Внешность, конечно, не была столь выразительной, как облик тех девочек, которым с первого курса пророчат звание "Мисс университет". У которых к двадцати трем годам за спиной весь стандартный комплект жизненных обстоятельств. Начиная с университетской короны и стремительного замужества за сыном преуспевающего бизнесмена, как следствие – быстрое разочарование, развод и продолжение – непрекращающийся поиск счастья, престижной работы, в промежутке – несколько зависимостей, а итог – в двадцать пять – усталая жизненная мука в глазах и не очень свежий оттенок кожи. Так было с немногими ее подругами.

Красота Нины была глубинной. Если так можно сказать о девушке с тонкой гибкой фигурой, худым, но с чуть выступающими скулами лицом, чуть полными губами и невероятно красивыми сине-зелеными глазами, мальчишеской вьющейся прической и белыми волосами. Глубинность красоты в том, что, глядя на Нину, не каждый при знакомстве сказал бы, что она красива. Да, приятна. Но последующее общение приводило к тому, что уже трудно было оторвать взгляд от ее лица. Завораживали глаза. Это как раз тот случай, когда смотришь в них долго и приходишь к мысли, что это бестактно. Так происходило с кем угодно. Кто бы ни был ее собеседником, будь то отвязный ловелас или свихнувшийся эзотерик. Но любой впоследствии находил ее красоту правильной, не броской, не кричащей, а именно притягивающей взгляд. Все это сочеталось с мягким, даже вкрадчивым голосом, мягкость которого не мешала останавливать и рушить громкие гневные тирады, вводя в ступор произносящих их. Мягкость была одной из черт ее характера: она слушала собеседника, вникая в суть проблемы, независимо от статуса говорящего. Ей было интересно докопаться до истины. Она могла дать совет, объяснить, мотивировать человека. Но если собеседник, ощутив пластилиновую мягкость Нины, хоть малейшим образом пытался сыграть на ее гибкости, он натыкался на стальной негнущийся стержень, завуалированный под мягкостью. Это сравнимо с барахтаньем в теплом течении реки, наслаждение от которого прерывает столкновение с острым камнем. Эффект аналогичен. Здесь Нина сопровождала высказывание четким жестом. Вряд ли был такой человек, который после такого обращался к Нине вторично. Для нее же этого человека просто не существовало.

Нина вошла в теплый дом. Она любила это ощущение – проникать с мороза в уютное комфортабельное гнездышко, построенное в соответствии с ее личными дизайнерскими решениями. Ничего лишнего! Максимум удобств и при этом минимум электроники. Первый этаж – холл с камином посередине, открытый с двух сторон, на стенах – зеркала, рамы с пейзажами. Кухня со столовой, где действительно была необходима техника. Второй этаж и мансарда собрали в себе спальни, комнаты для гостей, кабинет с библиотекой и мастерскую.

Спрятав в стенном шкафу легкое, но теплое одеяние, Нина сквозь холл продефилировала в гостиную, едва удостоив взглядом жаждущее новой порции дров чрево – пожалуй, чревище – камина с остатками тлеющих углей.

–Фиг тебе, ненасытная рожа! – произносит она на ходу. – Сначала чай…

Звук от почти беззвучного приземления и бега ей наперерез маленького несимпатичного существа с гладкой морщинистой кожей и большими ушами.

«Тетя!», означающее мягкое "не приставай", обреченное на провал.

Чайник. Журнал "Путешествуем морем". Канал "Дискавери" повествует о слабой гравитации и безжизненности одной из ближайших планет. Кухонный стол из легкого металлического сплава. Возня с бесцеремонно прыгнувшей на колени кошкой. Черничный чай с листом мяты. Тримаран на развороте журнала.

– Да, тебе привет от Мальборо!

В ответ – фырканье: кошка и так ощутила запах нетерпимого ею животного. Тетя породы сфинкс – бескомпромиссное, вредное существо, любящее хозяйку и ненавидящее даже время, проведенное без нее. Всеми действиями дающее понять, что жизнь вокруг ведется исключительно по ее правилам. Исключения травмировали психику животного.

Прозвище получено при их знакомстве. Нина. Молодой человек. Возвращение с моря в лучах багрового заката. Теплый ветер врывался в открытые окна спортивной двухместной машины. Строгие родители – средняя интеллигенция, – отправившие единственную дочь в частную школу искусств, ожидали ее в доме частного сектора небольшого городка.

Над большим поворотом, обозначенным желто-черными отбойниками, отгораживающими обрыв, висел темно-красный шар светила. На его фоне – силуэт непонятного зверька. Молодой человек уложил автомобиль в поворот по всем правилам спортивного искусства, но внимание пары привлек нешелохнувшийся маленький истукан. Водитель, затормозив, вернулся к непонятному существу. Котенок не пошевелился, не пугаясь ни автомобиля, ни его манипуляций. Он смотрел на заходящее за горизонт солнце. Молодой человек убрал звук музыки и подмигнул девушке.

–Тетя, зря торчишь на повороте!

Гордый поворот головы через секунду после реплики. Взгляд маленького животного выражал высокомерие. Секунда – и существо отвернулось к светилу. Белокурая девчонка хохотала. Котенок мог бы мурлыкать ей по ночам, пока нет рядом молодого человека, вечно рассказывающего сказки. Молодой и симпатичный отразил неон с панели своими белыми крупными зубами. Его "кис-кис-кис" не произвело эффекта. Как и открытая дверь с повтором стандартного позывного. Выйдя, он присел на корточки, протянув руки к котенку. Ничего. Только издевательский смех из машины. Намерение взять в руки наглеца вызывало шипение с прижатой к асфальту грудью. Молодой человек замер в нерешительной позе. Противостояние длилось секунды. Сцена могла бы стать шедевром фотогения. Котенок, оставив оппонента в прежнем положении, играя хвостом и тряся головой, нырнув в салон, запрыгнул на девичью грудь, слегка царапнув кожу, повис на блейзере, глядя в сине-зеленые глаза. Всю дорогу так и провисел, мгновенно впуская когти в тело при проявлении ревности со стороны водителя. Вот и закрепилась кличка за оказавшейся женской особью котенком.

–Мальборо почему-то сильно волновался сегодня… – Нина листала журнал, кошка фыркала, ревностно исследуя джинсы хозяйки и чувствуя конский запах.

Мальборо – вороной конь, которого Нина водила под уздцы по территории нескромного жилища. Знающих, что из себя представлял конь, удивить такими словами невозможно. Вороной волновался всегда и не признавал абсолютно никого, кроме нее. Конечно, кинуть ему корма мог кто угодно, но только после разговора с ней и ее убеждений он начинал есть. Что же касалось ухода – чистки, стрижки и выгула, – признана только она. Но если Нина сказала "он волновался", значит, поведение коня было из ряда вон выходящее.

Был еще человек, которого Мальборо любил и ждал. Ждал, что услышит голос, что тот потреплет за короткую гриву, а он, в свою очередь, позволит оседлать себя. И помчится по просторам, чувствуя тело и бьющееся в такт сердце слившегося с ним в монолит жокея. Но он был, действительно был.