Страница 4 из 18
Услышав рык матери, Маришка побледнела и задрожала, но выстояла и, запинаясь, ответила:
– Ты не можешь мне запрещать, мама. Я совершеннолетняя и могу делать, что хочу. Прошу, прекрати скандалить.
С этими словами она схватила тяжёлый чемодан и направилась к двери. Цветана быстро отрезала ей путь и толкнула на кровать. Не ожидая атаки, девушка отлетела к стене и ударилась головой. Её скромные пожитки рассыпались по всей спальне. Прийти в себя она не успела. Цветана выскочила из спальни и закрыла дверь. Шокированная Маришка услышала, как мать придвигает что-то с другой стороны. Держась за затылок, она соскользнула с постели и подбежала к двери, толкнув её.
– Открой, мама, что ты делаешь?
– Запираю умалишённую дочь.
– Из нас двоих умалишённая – ты! – крикнула Маришка.
На этот раз Цветана не ответила, а через две минуты девушка услышала скрежет оконных ставней. Мать тщательно закрывала их.
– Мама, перестань, мама, прошу тебя! Я всё равно уеду! – закричала Маришка, стуча ладонями по стеклам.
– Думать забудь! – прозвучал громкий ответ. – Посидишь пока взаперти, а я приведу сюда пана Ольховского. Пусть женится на тебе немедленно! Ничего! Ты же мне потом ещё спасибо скажешь!
Не в силах спорить, Маришка схватилась за ноющий затылок и медленно села на пол.
Прошло несколько минут, прежде чем она снова смогла соображать.
– Вот это да. Мама побила меня, поставила, нет, забросила в угол и сказала, что я нехорошо поступаю. Вот это да! Раньше такого не было… Всё когда-нибудь случается в первый раз.
Пробормотав это себе под нос, Маришка нагнулась и стала собирать разбросанные по комнате вещи. На этот раз она сложила их не так аккуратно, поэтому пухлый чемодан не закрывался. Пришлось снова всё вытаскивать и укладывать снова. Наконец вещи были собраны. Девушка подошла к двери и с силой дёрнула за ручку, а потом налегла плечом. Старые дубовые доски не поддавались. Сдвинув брови, она оглядела комнату и остановилась на окне. Через мгновение рамы были открыты, но ставни снаружи наглухо замуровывали выход, и учительница напрасно трясла их, что есть мочи. Они не поддавались. Маришка закусила губу, снова оглянулась по сторонам, и, вспомнив что-то, открыла свою тумбочку, достав оттуда небольшие ножницы. Схватив их, она вернулась к окну и просунула лезвие в щель между ставней.
– Ещё немного, ещё чуть-чуть, – говорила она сама себе.
Неуловимый крючок щёлкнул и повис. Ставни раскрылись, и девушка замерла на мгновение.
Потом через окно был выброшен чемодан и саквояж. Следующей в саду оказалась сама Маришка. Оставленная ею записка гласила: Прощай, мама, я люблю тебя несмотря ни на что.
Первые минуты ходьбы скромная юная учительница не ощущала тяжести поклажи. До пункта отбытия оставалось совсем немного, а силы были на исходе. Маришка часто останавливалась, растирая руки, болевшие от ноши. Последние шаги она делала, почти волоча чемодан по земле.
– Пани Яровски, – послышалось рядом.
Девушка подняла голову и увидела лейманца.
– Вы рановато, но это даже к лучшему. Экипаж можно отправить прямо сейчас. Я помогу вам, если вы не возражаете.
Маришка только выдохнула. Какие уж тут возражения. Через пару минут чемодан был погружён в багажник дилижанса, запряжённого шестеркой могучих вороных лошадей. Лейманец помог учительнице забраться в карету, где уже сидел какой-то бледный неприветливый тип. От колючего взгляда незнакомца Маришка поежилась.
– А вы разве не поедете с нами? – спросила она у лейманца.
– Нет, к сожалению, у меня ещё есть дела. Но не беспокойтесь, Томас доставит вас в целости и сохранности. Правда, Том? – он обратился к кучеру.
Розовощёкий мужчина улыбнулся и кивнул.
– Мы очень скоро окажемся на месте, пани Яровски.
– Да? – удивилась Маришка. – Но ведь Леймания далеко. Я думала, мы на перекладных поедем.
Томас и пан в чёрном насмешливо переглянулись.
– Это будет быстро, поверьте, пани, – лейманец улыбнулся и закрыл дверцу экипажа, который почти сразу же тронулся.
Маришка задумчиво уставилась в окно, рассматривая прохожих, на центральной улице она неожиданно увидела свою мать в компании пана Ольховского. Они быстро шли и горячо обсуждали что-то. Опомнившись, девушка отпрянула от окна вглубь кареты. Вскоре городские улицы сменились загородными осенними пейзажами. Ей показалось, что экипаж ускорил ход. Нервное напряжение ослабло и уступило место апатии, а потом и грусти. Вспоминая произошедшее несколько часов назад, Маришка едва сдерживала слёзы. Чувство собственного достоинства, а главное презрительный взгляд незнакомца, не позволяли ей разреветься. Карету слегка покачивало, девушка постаралась отвлечься, раздумывая о будущей работе и о детях. Интересно, какие они? Возможно, это отпрыски аристократов, некоторых из них учить трудно. Маришка уже имела опыт работы репетитором в одной богатой и заносчивой семье. Раздумывая, она не заметила, как уснула. Сон прошёл от какого-то странного ощущения. Дилижанс задвигался совсем беззвучно и перестал качаться. Учительница открыла глаза и встретилась всё с тем же презрительным взглядом незнакомца, который, пожалуй, стал ещё презрительнее.
Стараясь не обращать внимания на спутника, она отдёрнула занавеску, посмотрела в окно и в ужасе подскочила на месте. Вместо дорог и деревьев она увидела чистое вечернее небо. Экипаж летел.
– Не вздумай кричать, курица, – бросил незнакомец. – Не выношу женского визга.
Маришка потрясённо посмотрела на мужчину и спросила дрожащим голосом:
– Скажите хотя бы, что здесь происходит?
– У меня нет настроения для беседы, так что заткнись и не докучай мне.
От испуга девушка не смогла даже обидеться. Дрожащая, она просто отодвинулась как можно дальше от дверей на середину кареты и сжалась. Вовремя вынутый из саквояжа флакон с нюхательной солью спас от обморока.
«Маги, Леймания – страна магов, в которых она не верила. И не только она. Никто из её окружения не верил. Как можно верить в то, чего ни разу не видел. Боже, во что же я вляпалась? И куда еду? То есть, лечу?»
Раздавшийся громкий стук в стенку ввёл её в ступор.
– Снижаемся! – крикнул Томас. – Сейчас немного потрясет!
Шокированная Маришка взглянула на своего спутника, который даже не пошевелился, сохраняя презрительно-невозмутимый вид. Карету тряхнуло, и девушка едва не врезалась в противоположную стену. Ей удалось остаться на месте, зацепившись за спинку сиденья.
После ещё двух резких толчков всё замерло. Дверцу открыл улыбающийся Томас.
– Приехали. Можете выходить.
Бледный тип первым выскользнул из дилижанса. За ним, прижимая к сердцу саквояж, как будто он мог чем-то ей помочь, последовала Маришка. Приземление состоялось на лесной поляне.
– Простите, пани Яровски. Но это самая ближняя остановка. Подлететь прямо к школе я не мог. Вообще вас должны встретить, поэтому вы подождите немного. А я спешу вас покинуть, дела.
Одеревеневшая Маришка не произнесла ни слова, только кивнула в ответ. Минута, и экипаж, разогнавшись по полю, взвился в небо. От такого зрелища юная учительница едва устояла на ногах. Карета скрылась из вида, и она заметила, что её спутник повернулся к ней спиной и двинулся в сторону леса. Сумерки сгущались, а встречающие что-то не появлялись. Девушка побежала за мужчиной, с которым ехала, и, собравшись с силами, окликнула его:
– Простите, пан!
Пан на обращение не отреагировал никак, продолжая идти своей дорогой. Маришка подобрала юбки, прибавила скорости и обогнала мужчину.
– Я понимаю, что сильно вам чем-то не угодила, хотя не знаю чем именно, но прошу вас, сжальтесь, покажите мне хотя бы где эта школа! Я боюсь оставаться здесь одна!
Неожиданно незнакомец остановился, и Маришка едва не врезалась в него.
– Боишься остаться одна?! А в Мерхеме работать не боишься, курица? Туда иди прямо, не сворачивая! – он указал ей направление. – И знай, самое лучшее у тебя впереди!