Страница 17 из 20
- Идите, мисс Стар, - сказала она, складывая свои кисти в специальную сумочку, - Идите.
Да. Теодор не выдержал и не то, чтобы он просто пришел на свадьбу Агаты, нет. Он согласился даже быть ее "дружкой". Это весьма нестандартный подход к делу, но он хочет сделать все, чтобы она была счастлива. Его Агата. Эйко тоже была здесь в красивом светло-зеленом платье в пол, у которого декольте было обшито горным хрусталем, меняющим цвет на свету. Сам он был в подобии смокинга с ненавистной бабочкой на шее. А этот напыщенный хмырь Адам был в сером костюме. Страшнее жениха не сыскать. Что касается его примирения с Эйко... Ну, как сказать... С Эйко они еще не говорили о произошедшем. Просто все шло так же, как шло. Только без Агаты.
Торжество началось. Теодор вел невесту под руку, вместо отца. Она шла неспешно, оставляя после себя легкий, ненавязчивый, влюбляющий, аромат розы и герани. Играла музыка. Нет, не вальс Мендельсона. Какая-то классика... Фу! Классика! Подумаешь! Ни он сам, ни Агата не любили ее, они считали классику музыкой буржуев и лицемеров. А лицемерие - самая отвратительная черта в человеке.
Агата просто прекрасна сегодня. Он подвел ее к арке, где стоял представитель новомодной профессии, типа регистратора брака. Это был мужчина в белоснежном костюме и черной бабочке подобранной под цвет туфель, которые скрывала высокая стеклянная подставка для шкатулки с кольцами, накрытая скатертью из белого атласа. Он произносил свою речь, растягивая слова и наигранно улыбаясь во все тридцать два зуба. Адам нервничал. Агата была безразлична. Она теперь всегда такая в реальной жизни. Только на сцене она улыбается публике - широко и неискренне. Кажется, теперь пение ее не развлекает и не дает никакой радости. Тяжело быть человеком, которого она из себя слепила, и сама же разрушила, обнаружив, что под маской нет всего того, что она думала, там скрывается. Что в ней осталось? Кажется, что ничего. Но от этого он не перестал ее любить.
- Согласны ли вы, мистер Адам Твайс, взять в жены мисс Агату Стар? - спросил мужчина-регистратор браков.
- Да, - приторно улыбнулся Адам, глядя на безразличную Агату.
- Согласны ли вы,...
- Стоять! - закричала Эмилия Уильямс, вошедшая без приглашения, ведя за собой полицейского в красивой форме, держащего руку на сложенном в ремень пистолете.
Агата спокойно обернулась. В ее черных глазах, отражающей все, что происходит снаружи и таивших все, что происходит внутри, (вероятно потому, что внутри ничего и не происходит), не было ничего, кроме безразличия. Посмотрев на своего будущего мужа сквозь полуоткрытые глаза, составляющие часть ее рокового сценического образа, она спокойно спросила:
- Ты же сказал, что они не придут за мной.
- Не придут, - твердо сказал Твайс и достал из внутреннего кармана своего пиджака кольт. Перезарядив свой серебристый пистолет он стрельнул в потолок, взяв руку Агаты в свою. - Всем стоять на своих местах! - сказал он. Зал наполнился скулением ужаса и шепота, но все оставались на своих местах. Все хотели жить.
- У полицейского имеется ордер на ваш арест, мистер Твайс и ваш арест, миссис Эйко Юки Марш, - сказала Эмилия.
Твайс выпустил руку Агаты, широко раскрывшей глаза, и снова перезарядил пистолет. Он прицелился в самое сердце Эмилии. Было слишком поздно остановить свинцовую пулю, летящую в грудь Агаты, загородившей собой испуганную и растерявшуюся рыжую журналистку.
- Не-е-е-ет! - протяжный вопль кого-то из присутствующих взорвал наступившую тишину. Послышались сирены полицейских машин. Виу-виу-виу...
- Здание окружено, Адам и Эйко, оставайтесь на месте. Повторяю: оставайтесь на месте! - разносился по всей улице из рупора. Адам растерялся. Эйко потянулась к бедру, но юбка была слишком длинная, чтобы вытащить привязанный к чулку кольт. Копы зашли в ресторан. Они надели наручники на убийцу и соучастника. Тео сидел над Агатой, истекающей кровью, держа ее на своих руках.
- Я люблю тебя, Агги, люблю, слышишь? Я всегда тебя любил! - кричал он. Какой же он был дурак, что молчал! Дурак!