Страница 7 из 28
Секретарь сам инженер и опытный производственник. У него был зоркий глаз на недостатки, и коммунисты завода ценили его советы. Он напомнил коммунисту Белову, что для волжских турбин потребуется металл наивысших марок. И в том числе нержавеющая сталь.
Этот металл все шире входит в народный обиход. Удобны нержавеющие ложки, вилки, приборы для стола; практичны на руке часы в нержавеющем корпусе. Зубные врачи пользуются этим металлом для восстановления зубов. Отношение к нержавеющей стали в народе сложилось как к металлу ювелирному, который развешивают на аптекарских весах. И если сказать: "Вот тонна нержавеющей стали", – это прозвучит необычно, примерно как "тонна серебра".
Между тем с постройкой волжских турбин расход этого ювелирного металла приобретает невиданные масштабы. Например, создалось мнение, что лопасти рабочего колеса должны быть отлиты из нержавеющей стали, а это уже три тысячи тонн… Недаром секретарь парткома заговорил об экономии металла. Как человек деловой, он впоследствии многого и добился. В частности, он доказал литейщикам, что можно лопасти сделать более бережливо, а именно: отливать их из обычной дешевой, так называемой углеродистой стали. А уже готовую лопасть покрывать тонким нержавеющим слоем – как бы перчаткой…
Однако мы забегаем вперед.
Белов внимательно выслушал секретаря, его критику.
– Так-с, – сурово подытожил он, – уже четыре противника.
Профессор тут же согласился, что требование волжан резонно и что он уже уменьшает колесо в диаметре. Сказал, что ему нечего возразить и главному механику, и железнодорожникам, и насчет экономии металла никто не станет возражать…
– Четверо против, – Белов устало усмехнулся. – Но есть у меня и противник номер пять. Самый крутой и беспощадный.
Внезапно профессор сник, взгляд его погас, и в облике осталось только немощное, стариковское. И стало ясно: противник Белова номер пять – его больное сердце.
Секретарь забеспокоился, с укоризной напомнил Ивану Петровичу, что он давно не брал отпуска, совсем извелся, только и знает, что завод.
Но Белов уже отдышался. Проглотил таблетку.
– Давайте к делу, – сказал он. – Кстати, не найдется ли у нас на заводе велосипеда? Курьер, что ходит за почтой, уже переламывается под грузом. Такого обилия почты никогда еще не поступало, и что ни день, то больше… Устройте, пожалуйста, курьеру велосипед с вместительным ящиком на багажнике!
Незнакомые друзья
В день, когда было опубликовано решение правительства о Средней Волге, Завод водяных колес был засыпан поздравительными телеграммами и письмами. С тех пор родничок добрых пожеланий не иссякал.
Внезапно этот родничок расширился и углубился за счет влившегося в него совсем иного потока писем. Появились в изобилии громоздкие пакеты, иные из них по размеру и весу напоминали завернутые в бумагу кирпичи; на многих по углам стояли сургучные печати.
Прежде чем сламывать печати, профессор Белов с любопытством разглядывал на пакетах почтовые штемпеля. Откуда только не шла почта! В ободках штемпелей значилось: Москва, Саратов, Томск, Краматорск, Новосибирск, Горький, Киев, Рига, Тбилиси, город Электросталь, Свердловск, Нижняя Салда, Харьков, Челябинск, Пермь, Ижевск, Златоуст. Слали пакеты знаменитые в стране лаборатории, кафедры институтов и университетов, научные общества студентов и коллективы целых заводов.
Профессор находил в почте смелые научные идеи, острую, самобытную техническую мысль, и почти все это можно было использовать в проекте турбины, совершенствуя его и ускоряя его выполнение.
Эта помощь незнакомых друзей была так неожиданно прекрасна, что профессор порой бросал нож, которым вскрывал пакеты, вставал из-за стола и отходил к окну, чтобы успокоиться.
Начиналась ранняя ленинградская весна. По Неве шел лед. Тут и там в просветах воды темнели челны рыбаков, впервые вышедших на промысел корюшки, а возле них, в ожидании своей доли и добычи, кружились чайки. Чайки только что вновь появились на Неве. На зиму отлетали к незамерзающим морям.
Белов радостно поздоровался с чайками, он видел в них теперь уже как бы участников своего конструкторского замысла.
Но мысли Ивана Петровича вернулись к почте… Много он перевидал в жизни, начав мальчишкой у горна в дымной кузнице капиталиста, распрямив плечи красногвардейцем в Октябре, затем жадно перепробовал разные профессии, прежде недоступные человеку из низов, и, наконец, стал крупным деятелем технического прогресса и науки… Много бывало всякого. Но того, что распахнулось перед его взором в этом весеннем потоке писем, он еще не переживал.
Мыслимо ли что-либо подобное этой братской помощи конструктору в капиталистической стране?
Белов вернулся к столу. "Вот уже и воплощается коэффициент К! – подумал он, окидывая взглядом свое почтовое богатство. – Ведь это не только идеи. Здесь математическое выражение нашей силы!"
Бригада на весь свет
Незнакомые друзья турбины, подавшие голоса со всех концов страны, не хотели действовать разрозненно, объединились в бригаду. Учредительный съезд состоялся на одном из заводов Москвы, куда по телеграфному приглашению выезжал и профессор Белов.
Бригаду назвали КБТС. Расшифруем это.
Каждый, конечно, знает, что такое бригада на заводе. Это пять- десять человек, которые сообща работают над каким-либо громоздким или сложным изделием. Случается, бригады из разных цехов для быстроты дела сговариваются, и тогда изделие идет сквозь цеха, как эстафета. Это уже не простая бригада, а "сквозная". Она многолюдна, человек в сто, и у нее свой особый бригадир.
А теперь сложилась КБТС – бригада, каких еще не бывало на свете: из десятков и сотен тысяч людей.
"К" – это значит "комплексная", то есть бригада, в которой собрались люди различных профессий. Это полезно для дела. Ведь каждый специалист на одну и ту же вещь смотрит по-разному. К примеру, обследуется автомобиль. Механик первым делом сунет нос в мотор, химик пощелкает ногтем по кузову, разглядывая, хороши ли покрывающие его нитрокраски; спортсмен-гонщик заинтересуется мощностью автомобиля, а также внешней его формой – достаточно ли обтекаем для достижения высоких скоростей; наконец, милиционер потянется к тормозам: надежны ли и можно ли машину выпустить из гаража?… Вот и получается: каждый знаток приметил в машине то, что ему особенно знакомо. А все вместе оказались такими глазастыми, что мигом выявили у машины все ее достоинства и недостатки. Это был, можно сказать, комплексный осмотр автомобиля.
А тут комплексная, то есть особенно "глазастая", научно-техническая бригада. Она не проронит ни крупицы научной мысли, в какой бы области знания эта крупица ни сверкнула; не оставит без внимания и технических изобретений в стране. Бережно соберет все, что на пользу Средней Волге.
Однако "комплексная" – это еще 'не все. В строчке есть буква "Т". Важно, чтобы бригада была творческой. Тут не требуется долгих пояснений. Мы говорим "человек творческий" про того, у кого особенно ярок в груди ленинский огонек, кто в труде для народа смел, напорист, кому не по душе проторенные тропы, кто знает радость и счастье открытий… Как раз такие, творческие, люди и вошли в бригаду.
Не менее важно и другое: чтобы в бригаде работали дружно, спорили бы, а не ссорились из-за различия в научных взглядах; чтобы людей скрепило содружество, и это обозначено буквой "С".
Прочитаем в целом: "Комплексная бригада творческого содружества" по созданию турбин для Средней Волги.
На учредительном собрании был избран бригадир. Большинство голосов при общем одобрении получил главный конструктор турбины-великана профессор Иван Петрович Белов.
Оформилась бригада, стала жить и день своего рождения отметила подарком Заводу водяных колес. Этот подарок был ценнее всех кладов, которые принесла на завод почта. Бригада подарила конструкторам то, чего им больше всего не хватало: подарила Время.