Страница 15 из 19
Я погрузился в нескончаемый поток забот и занимался не только поставленными главой Совета задачами, но и просто стремился оказаться полезным. Так проходили дни, можно сказать, пробегали, пока я скрупулезно собирал для Совета Старейшин информацию, кажущуюся хоть мало-мальски значимой. Отведенная неделя подходила к концу, и я подгонял себя, оставляя все меньше времени на сон: ни в коем случае нельзя было пропустить посольство демонов. Приходилось торопиться, чтобы успеть завершить дела и вернуться в Алнаир с докладом, не вызывая подозрений. Иначе мы могли и разминуться. Возможно, на это и рассчитывал отец, отсылая меня подальше из столицы. Свободно передвигаться по Долине без необходимости демонам не позволят, подобное всегда тщательно отслеживалось. Так что теперь все зависело от меня самого.
Домой я вернулся ужасно уставший, но довольный тем, что успел закончить дела до прибытия гостей из Нижнего Мира. Пока события шли по плану, и эти крохи, за неимением лучшего, грели сердце. К тому времени как я вымылся и переоделся, за окном сгустились сумерки. Не слишком ли поздно для докладов в Совете? Пока размышлял, вопрос решился сам собой: в комнату вошел отец, уставший и, судя по взгляду, мысленно пребывающий еще в нескольких местах одновременно.
— Рад тебя видеть, — поприветствовал он. — Как мама? — Несмотря на наши разногласия, глава выглядел искренним.
Я вздохнул: так сложно рвать столь близкие узы, родители есть родители. Выбирать между ними и своим счастьем — последнее, что я бы хотел делать в жизни.
— Не видел ее. Оба раза, которые был в Ашхаруне, мы разминулись. Шиастар сказал: все нормально, нет причин для волнений. Да ты ведь и так ее чувствуешь.
Отец кивнул и обеспокоенно на меня посмотрел. Я сделал вид, что не заметил и не понял, о чем он подумал.
— Это другое, — нехотя отозвался глава, — видеть и чувствовать — разные вещи. Она так редко появляется дома.
— Таков ее выбор, когда-то ты с ним смирился и принял.
— Да, она всегда была влюблена в работу.
— Ревнуешь? — поддразнил я отца.
Он улыбнулся:
— Отдохни, выглядишь отвратительно. И не мешало бы тебе отъесться, а то водные скоро за своего принимать начнут.
— Спасибо, польщен, — фыркнул я. Интересно, упоминание Вилас — аккуратный намек или в его словах нет подтекста? — Как раз думал лететь ли к тебе с отчетом, но раз мы оба здесь, можно обсудить сейчас.
— Нет, несколько часов ничего не решат. Дом — это наше гнездо, здесь не место работе и постороннему. Ты знаешь мое отношение к данному вопросу: только семья и личное пространство, свободное от прочего.
— Хорошо, понял. Тогда, в самом деле, залягу спать.
— Дай, я изучу бумаги, а завтра в Совете дополнишь своими выводами. — Я протянул ему папку с собранной за прошедшую неделю информацией. Глава взял ее, оценил толщину и хмыкнул: — Как всегда подошел к заданию более чем ответственно.
— По-другому не умею, — развел я руками.
— Не забывай о корнях, сын, — пробормотал отец и оставил меня наедине с тишиной и звездами.
Я покачал головой. Он тоже выглядел неважно, уставший. В глубине глаз поселилась странная то ли тоска, то ли ожидание неизбежного. Или это мое воображение готово видеть везде подвох? Но взгляд родителя точно изменился, в этом ошибиться было трудно. И ведь ни словом не обмолвился о завтрашней делегации демонов — а я и не собирался выказывать лишний интерес. В том, что Оливьеры и сами сообразят, где меня найти, я не сомневался, впрочем, как и в том, что отец присмотрит за ними. Его право: со стороны все будет выглядеть безобидно, а остальное еще нужно суметь доказать.
Следующий день я провел в ожидании, неизвестность терзала, вызывая раздражение. Чтобы отвлечься, я перетряхнул все шкафы в доме, повыкидывал старое барахло, навел порядок в кладовке. Хватался за любую работу, лишь бы отвлечься от ощущения будто бы застывшего времени. И если утренняя вылазка в Палату Старейшин скоротала половину дня, то после обеда я уже места себе не находил. Как и думал, сразу после отчета глава непрозрачно намекнул, что в Палате мне больше делать нечего. Я смиренно отбыл домой, где и устроил тотальный разбор и уборку, лишь бы не натворить глупостей. Когда оба дневных светила покинули пост и на небе расцвела алая полоска царицы ночи, мое терпение кончилось. Закрались подозрения, что я напрасно прождал столько часов.
Быть не может, чтобы отец не позволил демонам встречу со мной. Что тогда? В посольстве нет Оливьеров? Тоже небывалый случай, хоть кто-то да должен присутствовать. Ничего не случилось? Ну и что, это не повод меня игнорировать. К тому моменту как голова готова была лопнуть от вопросов и тревожных сомнений, в дверь наконец-то позвонили. Опрокидывая на ходу мебель, я кинулся открывать. Наверное, разочарование на моем лице отражалось уж слишком заметно, потому что Шениар поперхнулся тем, что жевал и, прокашлявшись, обвиняюще ткнул в меня пальцем.
— Распрекрасную нимфу ожидал увидеть? Чтоб тебя супруга после работы так привечала. Я, конечно, не мечта во плоти, но и не заслужил подобного радушия.
— Угомонись, — прошипел я. — Ты здесь ни при чем. Заходи.
Надувшись, Шен демонстративно вальяжно перешагнул порог дома.
— И все-таки нет у тебя совести, Акатоши. Вместо того чтобы ваять сейчас очередной шедевр, я мчусь сломя голову на другой конец города и наблюдаю твою недовольную моську. Оно мне вот надо, нет? — Друг уселся в кресло, закинул ногу на ногу и продолжил причитать: — Еще и с демонами вынужден общаться, мало того, впускать в свою святая святых. Кошмар вообще, и где, я спрашиваю, благодарность? Девица-то, может, и ничего, но ее сущность все портит — гадость какая. Как ты с ними…
— Где? — услышав ключевые слова и сообразив, что к чему, я встряхнул кривляющегося водного.
— Да тише ты, псих. Берлогу мою знаешь же? Туда и лети, а я пока домой вернусь, попытаюсь все же поработать. Потом найду вас, если не усну. Больные вы на всю голову, что ты, что демоница твоя припадочная, — бухтел Шениар уже у порога.
Значит, Лили. Я усмехнулся.
— Так и скажи, что сначала наскреб.
Шен обернулся и скривился:
— Не, ну а как я должен был реагировать на более чем странное появление в моем доме демоницы в разгар вдохновения? Ясно, что не обрадовался.
— Вот с этого и начинал бы. Теперь вы пришли к согласию?
Друг осторожно пощупал ребра.
— Вроде того, но с тебя ящик Лизарда, когда в Долине наступит покой и благодать.
— Ого. Куда тебе столько?
— Я с запасом. Чует мой хвост, это только начало злоключений.
Улыбка сползла с моих губ: боюсь, чутье друга не подводит. Заметив перемену в моем настроении, он кивнул своим мыслям:
— Ладно, до встречи. Осторожнее там, не разнесите мне берлогу, а то узнаете, где фэйри ночуют. — Шен многозначительно оскалился, потом махнул рукой на прощание и скрылся в ночи.
Я выждал еще пару часов для порядка: если Лили не пришла сама, значит, на то имелись причины. Игры в прятки вызывали отвращение и выглядели очень по-детски, но я уже не знал, откуда ждать угрозы. Насчет предусмотрительности и упрямства отца предпочитал не заблуждаться: лучше чувствовать себя глупо, чем в действительности оказаться в дураках. Сочтя, что уже можно, осторожно покинул дом и отправился в убежище друга. Там он скрывался ото всех в периоды накала страстей в своей жизни. Например, вселенское озарение, необъяснимая тоска, прощание с любовью очередной пылкой драконицы или нужда в философском уединении.
Выпавшего в такие дни из жизни Шена можно было разыскать в оборудованном по последнему достижению прогресса Верхнего Мира гроте, спрятанном за небольшим водопадом. Если, конечно, представлять, что и где искать: о тайном гнездышке юного гения на крошечном островке без названия, затерявшемся среди небесных просторов, знал очень узкий круг. Эксцентричный дракон хоть и производил впечатление легкого в общении парня, был маниакально разборчив в связях и рьяно охранял свою неприкосновенную свободу. Так что если он позволил Лили переступить порог тайной обители, она, должно быть, выглядела о-о-очень убедительной и настойчивой в своей просьбе.