Страница 7 из 8
На секунду он перестал жевать. Через щели между металлическим щитом и стенами в блиндаж просачивался ледяной воздух. Слышно было, как снаружи завывает ветер.
– Ей восемнадцать.
Он опустил голову. Сейчас ему не хотелось встречаться глазами с лейтенантом. Он ополовинил свою банку с соком, поднял пустую сковородку и отставил в сторону. Лейтенант сидел, вытянув ноги, и пытался прикурить от пламени фонаря.
Он было полез в карман за сигаретами, но лейтенант любезно протянул ему свою пачку.
Они сидели друг напротив друга, опершись спиной о мешки с песком, и молча курили. В тусклом свете фонаря было видно, как голубоватые клубы ароматного дыма заполняют тесное помещение и, кружась, поднимаются вверх.
Лейтенант затушил сигарету и решительно поднялся.
– Так, книги и журналы у нас есть. У меня с собой отличный приёмник, японский. Живём! К чёртовой матери этот университет, а заодно и литературу с юриспруденцией.
От слов лейтенанта ему стало легко и хорошо. Он подтянул к себе рюкзак, вытащил колоду карт и положил на ящик.
Лейтенант присвистнул.
– А аппетит-то разгорается. Чего бы нам ещё… для полноты картины? – сказал он и принялся крутить ручку настройки радиоприёмника. Блиндаж наполнили звуки нежной мелодии.
Он откинулся назад и без предисловия начал:
– Как во сне! Я постоянно вижу сны. Как будто крысы…
Лейтенант закурил ещё одну.
– При такой метели один Бог знает, сколько ещё тебе придётся тут сны смотреть.
Это заявление не на шутку его перепугало. Он поднялся, подошёл к выходу и выглянул наружу. С порывом ветра в блиндаж ворвался снежный заряд. Он быстро вернул на место металлический лист и опустил полог.
Лейтенант, усмехаясь, сказал:
– Да и чёрт с ним. У нас всё есть: вода, еда, топливо…
– Это я так, струхнул что-то.
Лейтенант прибавил звук.
– У нас есть радиостанция. Мы им сообщим. Ты представь, что мы приехали в отпуск: два старых приятеля в горах Швейцарии. В любой ситуации можно найти что-то приятное – всё в твоих руках.
С этими словами лейтенант поставил приёмник на пол и поднял гадательную книгу.
На несколько минут воцарилась тишина. Он всё ещё стоял возле входа, следя за тем, как тают снежинки у него на лице. Потом уселся, взял карты и принялся тасовать колоду, приглашая таким образом лейтенанта сыграть.
Но тот был слишком увлечён книгой.
– Нам нужны три монеты одного размера, – сказал лейтенант и добавил: – Никогда не держу в карманах мелочь – очень неприятно звенит.
Он поискал у себя и высыпал найденные монеты на ящик перед лейтенантом.
– Я смотрю, у тебя и вражеские есть!
– Это я на память взял. Вместе с этим перстнем.
Он вытянул вперёд руку и показал лейтенанту свой перстень с бирюзой.
– Ребята просто раздевают мертвецов. А мне только этот перстень глянулся. А мелочь у него из карманов повыпала, у парня. Совсем мальчишка, лет двенадцать-тринадцать, не больше.
Лейтенант молчал.
– Перстень был ему велик – он обмотал кольцо тряпочкой.
Лейтенант сказал:
– Подготовь бумагу и ручку.
Он положил карты на стол и достал из рюкзака ручку и бумагу. Зря он заговорил о перстне. Теперь перед глазами стояло лицо ребёнка, изуродованное пулевым ранением. Он послюнявил камень и потёр перстень о куртку на груди.
– Бирюзу не полируют, это тебе не сердолик! – рявкнул лейтенант.
Он опустил руку. Помолчал немного, потом произнёс задумчиво:
– Странные они люди…
Лейтенант поднял голову и посмотрел на перстень.
– …Так просто подставляются под пули.
Лейтенант ухмыльнулся:
– Потому что дети ещё.
– Да хоть и дети, а всё равно странные. Мы такими не были.
– Под этим небом всё едино.
– До сих пор не верится. Их было двое, мальчишки лет по тринадцать-четырнадцать.
Лейтенант посмотрел на него с недоумением.
– Кого?
– С повязками на лбу. Я их чётко видел. Мы спокойно могли всадить им по родинке промеж бровей.
Лейтенант спросил:
– Ты о чём?
– Ты не поверишь, они столько прошли, чтобы забрать телёнка.
– Я так и не понял, о чём это ты.
Он взглянул лейтенанту в глаза.
– Мы залегли за насыпью. С той стороны мычала раненая корова, ветром до нас доносило звук. Она лежала на земле и мычала, и звук был такой, как будто раненый стонет. Ей осколком пробило ногу.
– Да, такое случается.
– Нет, мы сначала думали, что они пришли её добить – чтоб не мучилась. Но один из них сел рядом и стал гладить её по шее. И тут до нас дошло, что она телится. Товарищ мой вырос в деревне.
Лейтенант поёрзал на месте и закрыл книгу.
– Ну и как тебе, можно в такое поверить?
Лейтенант ответил:
– Я же говорю, дети.
– Нет. Товарищ мой ругался на чём свет стоит. Они были совсем ещё мальцы, смуглые такие, с красными повязками на лбу. Пришли, чтоб вытащить телёнка из-под пуль.
Лейтенант негромко хмыкнул.
– Не порти настроение.
– Как корова отелилась, они завернули телёнка в свои куфии[3] и смотались оттуда.
– Вам повезло, что они до вас не добрались.
– Да нет, они только телёнка забрать хотели. Корова всё равно бы издохла. К тому же, если б мы хотели, спокойно могли бы засадить им по пуле в лоб.
– Я и говорю, бывает и такое.
– А перстень я ни у кого не крал. Просто решил взять себе, вот и всё.
Взгляд лейтенанта скользнул по перстню вниз и остановился на монетах.
– Ну да ладно, забудем… Эта книга предсказывает будущее. Только вопрос должен быть чётким и ясным. Это тебе не цыганские фокусы.
Он промямлил что-то невразумительное – не знал, что спросить. Такое с ним было впервые – чтобы всё серьёзно. Один раз цыганка нагадала ему по руке: «Этот мир никому не хранит верности, но твоя счастливая звезда стоит высоко. У тебя будет три жены, и когда ты состаришься, твои дети станут тебе опорой и поддержкой. И деньжат успеешь скопить немало».
Лейтенант повторил свои слова. Вертя в руках монеты, он следил за ним, ожидая вопроса.
– Спрашивай!
– Я не знаю, чего спрашивать.
– Наверняка есть что-нибудь – вопрос, или мечта, или там о любви…
– Про будущее?
– Да, всё что пожелаешь – ответ здесь, внутри.
Ну как же, кое-что действительно было. Почему бы не спросить о смерти? Как он умрёт. Какое тут ещё могло быть будущее? Тут и в любом другом месте. Отличались только способы. Умереть от прямого попадания пули, подорваться на мине, утонуть или разбиться… упасть с высоты и множество других смертей – как звёзд на небе. Что такого страшного, если он спросит. Может, и правда нашёлся кто-то, у кого есть ответы. Он сказал:
– Я загадал.
– Если это не личное, скажи вслух. Хочу посмотреть, какие ответы выпадают.
– Хочу знать, как я умру. И когда.
Лейтенант аж подскочил:
– О смерти? – на секунду повисла пауза. Лейтенант на хмурился, на его лицо как будто легла тень. – Странно.
– Что странного? Уж это – единственное, в чём можно не сомневаться. Только способы разные. Менять вопрос не буду, спрашивай про смерть!
Лейтенант поморщился:
– А какой-нибудь нормальный вопрос не можешь придумать? Про любовь, например.
– Я просто хочу знать, как я умру. Лёгкой смертью или помучаюсь… Я боюсь крыс.
– Крыс?!
– Не хочу, чтоб они мне лицо обглодали.
– Да какая разница? Так или иначе, а все когда-нибудь умрём.
– Вот я и хочу знать, так я умру или иначе.
Лейтенант надулся. Монеты были у него.
Он спросил у лейтенанта:
– Ты зачем навёл на них артиллерию?
– На кого?
– На этих, из деревни. Или кочевников, кто их разберёт. Старики да старухи, три с половиной калеки.
– На войне не халву раздают.
– Они просто шли, никому не мешали.
Лейтенант с раздражением махнул рукой:
– Прекрати уже!
– Я свой вопрос не меняю. Хочу знать, как я умру.
3
Куфия – клетчатый мужской головной платок, арафатка.