Страница 4 из 5
- Пока я на здоровье не жалуюсь, - вырвалось у Беддоуза, и он сразу понял, что сморозил глупость. И вообще, разговор этот ему определенно не нравился. Не изза содержания, а потому, что хирург очень уж откровенно смотрел на Кристину. Пауза затягивалась, и Беддоуз вдруг понял, что в молчании они могут просидеть до скончания века. - Вы осмотрели здешние достопримечательности?
- Не в той мере, как хотелось бы. Только Париж. Мне бы очень хотелось в это время года поехать на юг. В то местечко, о котором постоянно говорит Кристина. СенПоль де Венс. Как я понимаю, это полная противоположность Сиэтлу, но при этом там есть водопровод и пристойное питание. Вы там бывали, не так ли, мистер Беддоуз?
- Бывал.
- Кристина мне говорила. О, благодарю вас, - он кивнул официанту, который поставил перед ним стакан лимонада.
Беддоуз смотрел на Кристину. Они провели там неделю, ранней осенью. Оставалось только гадать, что именно она рассказала доктору.
- Мы заглянем туда в следующий приезд.
- Понятно, - Беддоуз отметил "мы", но не понял, о ком идет речь. - Вы собираетесь в ближайшее время снова приехать во Францию?
- Через три года, - Хайслип осторожно достал из лимонада кубик льда и положил на блюдце. - Я думаю, каждые три года мне удастся вырываться из больницы на шесть летних недель. Летом люди меньше болеют, - он встал. Извините, но мне надо позвонить.
- Вниз и направо, - пояснила Кристина. - Женщина тебя соединит. Она понимает поанглийски.
Хайслип рассмеялся.
- Кристина не доверяет моему французскому. Говорит, что с моим акцентом во Франции делать нечего, - уже двинулся к двери, остановился. - Я очень надеюсь, что вы пообедаете с нами, мистер Беддоуз.
- Дело в том, что у меня назначена одна встреча, - ответил тот. - Но я попытаюсь чтонибудь сделать.
- Хорошо, - Хайслип легонько коснулся плеча Кристины и твердым шагом покинул террасу.
* * *
Беддоуз наблюдал за ним, а в голове вертелась злобная мыслишка: "Внешнето я куда интереснее, чем он". Потом повернулся к Кристине. Она рассеянно помешивала ложечкой остатки чая, разглядывая кружащиеся чаинки.
- Вот почему волосы стали длинными и естественного цвета.
- Вот почему, - Кристина не отрывала глаз от чаинок.
- И лак для ногтей.
- И лак для ногтей.
- И чай.
- И чай.
- И что ты рассказала ему о СенПоль де Венсе?
- Все.
- Перестань смотреть в эту чертову чашку.
Кристина медленно положил ложку, подняла голову. Ее глаза блестели, но губы не дрожали, пусть ей это далось и не без усилий.
- Что значит, все?
- Все.
- Почему?
- Потому что мне не нужно чтолибо от него скрывать.
- Как давно ты его знаешь?
- Ты слышал. Три недели. Ньюйоркский приятель попросил его передать мне привет.
- И что ты собираешься с ним делать?
Кристина посмотрела ему в глаза.
- На следующей неделе я собираюсь выйти за него замуж и улететь в Сиэтл.
- И каждые три года ты будешь возвращаться сюда на шесть летних недель, потому что летом люди меньше болеют.
- Совершенно верно.
- И это нормально?
- Да.
- Не слышу уверенности в голосе.
- Только давай обойдемся без психоанализа, - резко бросила Кристина. Я этим сыта по горло.
- Официант! - позвал Беддоуз. - Принесите мне, пожалуйста, виски, - он перешел на английский, вдруг забыв, где находится. - А ты, ради Бога, выпей со мной.
- Еще чашку чая, - попросила Кристина.
- Да, мадам, - кивнул официант и отошел.
- Ты ответишь на мои вопросы? - спросил Беддоуз.
- Да.
- Я имею право на прямые вопросы?
- Да.
Беддоуз глубоко вдохнул, посмотрел в окно. Мимо проходил мужчина в пальто с поднятым воротником. Он читал газету и качал головой.
- Ладно, так что ты в нем нашла?
- Что я могу тебе на это ответить. Он - мягкий, добрый, приносящий много добра человек. Ты в этом убедился сам.
- Что еще?
- И он меня любит, - тихо добавила она. За все время их знакомства Беддоуз не слышал от нее этого слова. - Он меня любит, - бесцветным голосом повторила Кристина.
- Я это видел. Бесстыдно.
- Бесстыдно.
- Теперь позволь задать еще один вопрос. Ты хотела бы встать изза этого стола и уйти со мной?
Кристина отодвинула чашку с блюдцем, задумчиво перевернула чашку.
- Да.
- Но не встанешь.
- Нет.
- Почему нет?
- Давай поговорим о чемнибудь еще? - предложила Кристина. - Куда ты полетишь в следующий раз? В Кению? Бонн? Токио?
- Почему нет?
- Потому что я устала от таких, как ты, - отчеканила Кристина. - Я устала от корреспондентов, пилотов, перспективных чиновников. Я устала от всех этих талантливых молодых людей, которые все время кудато улетают, чтобы сообщить всему миру о революции, заключить перемирие или умереть на войне. Я устала от аэропортов, устала провожать людей. Устала от того, что мне не разрешено плакать до взлета самолета. Устала от необходимости всегда и всюду приходить вовремя. Устала отвечать на телефонные звонки. Устала от избалованной, всезнающей международной тусовки. Устала обедать с людьми, которых когото любила, а теперь должна вежливо болтать с их греками. Устала от того, что меня передают из рук в руки. Устала любить людей больше, чем они любят меня. Я ответила на твой вопрос?
- Болееменее, - Беддоуз удивлялся, что сидящие за другими столиками не обращали на них ни малейшего внимания.
- Когда ты улетел в Египет, я приняла решение, - ровным голосом продолжила Кристина. - Я постояла у сетчатого забора, глядя как заправляют горючим эти громадные самолеты, вытерла слезы и решила. В следующий раз улечу я и ктото другой будет стоять с разбитым сердцем.
- И ты его нашла.
- Я его нашла, - подтвердила Кристина. - И я не собираюсь разбивать ему сердце.
Беддоуз взял ее руки в свои. Она не отреагировала.
- Крис... - она смотрела в окно. Миленькая, юная, спокойная. Ему вдруг вспомнилась их первая встреча, вспомнились другие красивые девушки, которых он знал, вспомнилось, как она выглядела рядом с ним в постели номера маленького отеля всего лишь три месяца тому назад, под лучами утреннего осеннего солнца, вливающими в окно, из которого открывался прекрасный вид на отроги Альп и далекое море. Держа в своих руках такие знакомые девичьи пальчики, он думал о том, что все переменится, если ему удастся заставить ее повернуть голову. - Крис...