Страница 6 из 36
Другое дело Сыр. Остановите его на улице и предложите впрыснуть ему в душу духовного витамина – вы найдете в нем восприимчивую аудиторию и последователя, готового испробовать на себе любое средство. Флоренс, должно быть, показалась ему самым подходящим для этого средством, и, наверное, он с удовольствием листал «Типы этической теории», находя, что им как раз место в солдатском ранце на марше.
Но возникает вопрос – и от этой мысли борозды ложатся на чело, – надолго ли его хватит? Я хочу сказать, допустим, теперешнее положение ему нравится, но представьте себе, в один прекрасный день он присмотрится к своей душе, увидит, насколько она усовершенствовалась, и скажет: «Чу́дно. Хорошего понемножку. На этом поставим точку». И тут-то обнаружится, что он навеки связан по рукам и ногам с особой, у которой никакой точки даже в мыслях нет. От этой несчастной доли, иногда именуемой «горьким пробуждением», мне и захотелось его спасти.
Как это сделать, конечно, с ходу не скажешь. Многие на моем месте попросту бы развели руками. Но у меня в то утро голова работала, как электропила, а от двух доз горячительного, принятых у «Боллинджера», мысль простреливала все навылет. И к тому моменту, когда я поворачивал ключ в замке своей двери, я уже нащупал ответ. Надо написать экстренное письмо Нобби Хопвуд, все ей представить как есть и попросить, чтобы она отвела Сыра в сторонку и растолковала, что ему угрожает. Ведь Нобби, рассудил я, знает Флоренс с детских лет, так что ей и карты в руки.
Но все-таки на всякий случай, чтобы она ничего не упустила, я в письме аккуратно перечислил все пороки Флоренс не только как будущей жены, но и вообще как человека. В это письмо я вложил всю душу и с приятным чувством выполненного долга и сделанного доброго дела сбегал на угол, где опустил его в почтовый ящик.
По возвращении я нашел Дживса снова на посту. Он справился со своими делами и занимался чем-то по хозяйству в столовой. Я его кликнул, он явился.
– Дживс, – говорю я ему, – вы помните мистера Чеддера, который заходил сегодня утром?
– Да, сэр.
– Я встретил его только что, он покупал обручальное кольцо. Он теперь жених.
– Вот как, сэр?
– Да. И знаете чей? Леди Ф. Крэй.
– В самом деле, сэр?
Мы с ним обменялись многозначительным взглядом. Вернее, двумя многозначительными взглядами: я на него бросил один взгляд, а он на меня – второй. В словах не было нужды. Дживс превосходно знает все подробности взаимоотношений Вустер – Крэй, в тот ответственный период моей жизни он неотлучно находился рядом со мной. Собственно, как я уже писал выше в этих анналах, он-то и вызволил меня тогда из переделки.
– И что особенно больно, Дживс, он вроде бы даже рад этому.
– Вот как, сэр?
– Да, представьте. Скорее доволен, чем наоборот, так мне показалось. Это мне напомнило стихотворение: «Смотрите, как они та-там, та-ра та-ра та-ра-ра», и так далее. Вы, наверное, помните, как там дальше?
– «Увы, не ведая судьбы, несчастные резвятся»[7], сэр.
– Вот-вот, Дживс. Печальный случай.
– Да, сэр.
– Его необходимо спасти от его собственной глупости, и, к счастью, я уже держу это дело под контролем. Я предпринял нужные шаги и теперь ожидаю благополучного исхода. А теперь, – обратился я к следующему пункту в повестке дня, – расскажите мне про дядю Перси. Вы виделись с ним?
– Да, сэр.
– Просит совета и подмоги?
– Да, сэр.
– Я так и знал! И в чем дело? Шантаж? Хочет, чтобы вы выкрали компромат у водородной блондинки? Угодил в сети какой-то сообразительной авантюристки?
– О нет, сэр. Я не сомневаюсь, что личная жизнь его сиятельства безупречна.
Я взвесил его слова в свете известных фактов.
– Ну, я в этом не так уж уверен. Зависит от того, что понимать под безупречностью. Как-то раз он гонял меня целую милю, весьма метко орудуя охотничьим хлыстом. И притом именно тогда, когда я, выкурив до половины первую в жизни сигару, особенно нуждался в отдыхе и покое. На мой взгляд, человек, способный на такое, далеко не безупречен, а способен на любую подлость. Если не шантаж, так в чем же там дело?
– Его сиятельство оказался в несколько затруднительном положении, сэр.
– Чего ему надо?
Дживс ответил не сразу. Лицо у него сделалось каменным, в глазах появилось настороженное, некоммуникабельное выражение, как бывает у попугая, когда его угощает половинкой банана незнакомый человек, не внушающий ему полного доверия. Понимай, мол, так, что он, то есть Дживс, не из тех, которые выдают чужие секреты. Я поспешил успокоить его на этот счет:
– Вы же знаете меня, Дживс. Нем, как могила.
– Это большой секрет, сэр. Важно, чтобы дальше никуда не пошло.
– Да у меня его дикие кони не вырвут. Даже если бы попытались, что вряд ли.
– Ну хорошо. Его сиятельство уведомил меня, что он находится в завершающей стадии заключения контракта по чрезвычайно тонкому и важному делу.
– И он хочет, чтобы вы проверили, нет ли в договоре подводных камней?
– Не совсем так, сэр. Но он желал, чтобы я дал ему совет.
– К вам все обращаются за советами, Дживс, все, от великих до ничтожных.
– Благодарю вас за добрые слова, сэр.
– А не говорил он, что это за чрезвычайно тонкое и важное дело?
– Нет, сэр. Но все читают газеты.
– Я, например, не читаю.
– Вы не изучаете финансовые новости, сэр?
– Даже не заглядываю в них.
– В финансовых разделах сейчас уделяют много места сообщениям о предстоящем слиянии пароходной компании его сиятельства «Розовая труба» со столь же влиятельной фирмой в Соединенных Штатах Америки, сэр. Именно на этот контракт его сиятельство намекал в завуалированной форме.
Известие это не произвело на меня сногсшибательного впечатления.
– Два пароходных магната решили встать в одну упряжку?
– Выходит, так, сэр.
– Ну и дай им бог удачи.
– Да, сэр.
– Имеют право.
– Вот именно, сэр.
– А в чем проблема?
– Возникла довольно затруднительная ситуация, сэр. Дело достигло той стадии, когда его сиятельству необходимо лично встретиться для обсуждения с господином, ведущим переговоры от лица американской компании. В то же время очень важно, чтобы никто не видел его в обществе этого американца, иначе в Сити сразу сочтут, что вопрос уже решен окончательно, и это моментально отразится на курсах акций обоих концернов.
Тут для меня забрезжил некоторый свет. В другие дни с утра после какой-нибудь пирушки или попойки в «Трутнях» у меня бы от таких материй только голова разболелась. Но в то утро, как я уже говорил, я соображал на редкость ясно.
– То есть они поднимутся?
– Резкий подъем неизбежен, сэр.
– И дядю Перси такой оборот дел не устраивает?
– Нет, сэр.
– Потому что он рассчитывает скупить весь пакет до того, как вмешается тысячеголовое чудище – толпа и испортит рынок?
– Именно так, сэр. Rem acu tetigisti.
– Рем – что?
– …аку тетигисти, сэр. Латинское выражение. Буквально означает: «Ты коснулся сути иглой», но в более вольном переводе…
– Самое оно?
– Совершенно точно, сэр.
– Теперь я все понял. Вы мне разъяснили ситуацию. Попросту говоря, два старых стервятника решили сговориться между собой по секрету от всех, для чего им требуется тайное укрытие.
– Именно так, сэр. Надо иметь в виду, что за передвижениями обоих джентльменов неотступно следят представители финансовых изданий.
– Надо полагать, что в мире коммерции такие темные дела творятся постоянно?
– Да, сэр.
– Остается только посочувствовать.
– Да, сэр.
– Правда, непонятно, зачем дяде Перси еще больше обогащаться. У него и так денег навалом. Но, учитывая то обстоятельство, что он мне родственник, пусть и не по крови, все же мне следует, по-видимому, принять его сторону. Ну и как, вы что-нибудь придумали?
– Да, сэр.
– Я так и знал.
– Я подумал, что тайную встречу они могли бы незаметно устроить в какой-нибудь затерянной деревенской избушке.
7
Берти с Дживсом цитируют стихотворение Т. Грэя «Вид издали на Итонский колледж» (1742).