Страница 8 из 28
– Слушай, а давай групповушку затеем! У меня сейчас девчонка есть, балерина, чистый мед! Скромная, правда, но я ей глаза завяжу, к кровати привяжу, а тут ты подскакивай, и мы ее размочим в два ствола. Как тебе идея?
– Нет. Не в этот раз. Я сейчас в командировку лечу. Да и вообще, эта тема не для меня, видно.
Олег представил рядом с собой еще одного голого мужика и понял, что это зрелище его скорее смутит, чем возбудит. Да и вообще, фигня какая-то. Как можно делить с кем-то свою девушку, пусть даже просто сексуальную партнершу. И Катя…
– Летишь, значит? – Назар прищурился. – Хочешь, научу, как со стюардессой замутить? Тебе стюардессы нравятся?
– Да не гони. Из меня пикапер не выйдет. Я жену люблю.
– А при чем здесь любовь-то? Любовь – это штука серьезная. А секс – это просто удовольствие. Как в кино сходить. Ну, и спать-то не обязательно. Ты просто попробуй вызвать у нее к себе сексуальный интерес. Это тебе и в общении с Катей пригодится.
– Слушай, Назар. Это у тебя хоровод вокруг кровати: одна не успеет трусы надеть, другая уже дверную ручку гладит с вожделением, а у меня есть принципы и ответственность за наши отношения с Катей…
– Да ну! – Назар расхохотался, подмигивая проходящей мимо официантке. – И как они? Ваши отношения?
– Знаешь, секс у нас раза три в неделю стабильно, хотя мы уже больше десяти лет вместе…
– Погоди, погоди! А чего ты мне про секс-то гонишь? Я ж тебя про отношения спрашиваю!? Или у вас все отношения построены на том, что она тебе дает три раза в неделю, а ты за это налево не ходишь? Чувачок, скажу тебе прямо, как другу, я видел вас вместе, я видел, как она смотрит на тебя… Как бы тебе объяснить… – Назар с трудом подбирал слова…
– Да говори уж прямо, – не выдержал Олег.
– Ну ок, если прямо, то как на мебель. Ну ладно, как на приносителя денег, воспитателя детей, «ублажителя» и громоотвод в одном лице. Но уж не как на мужчину. Ты для нее давно уже не самец. И это нормальная история во всех семьях. Женщины находят самого сильного, успешного и интересного мужчину, а потом обрезают ему яйца. Я ж помню тебя, каким ты был еще не так давно. Я всем своим друзьям рассказывал про твои мега-проекты, твои темы. Где они все? Да ладно они… Ты сам-то где? Куда делся-то? Ау! Олежа! Ты где? Домой! – Назар представил ладонь к бровям и начал мотать головой, изображая, что смотрит сквозь Олега, не замечая его присутствия…
Олег щелкнул несколько раз пальцами перед его глазами, пока Назар не завершил свою пантомиму.
– Ладно, в твоем случае яйца обрезать непросто было, они у тебя довольно большие, но и Катька не дура. Она так потихонечку наждачечкой: жих-жих, жих-жих. – Назар изобразил руками очередную сценку из пантомимы «Житие Олега и Екатерины». – Она ж тебя эмоциями измором взяла. «То как зверь она завоет, то заплачет как дитя», – процитировал классика Назар, – в результате твои яйца, как брелок, в руке крутя, – закончил он, хватаясь за живот от смеха.
Назар так заразительно и громко смеялся, что Олег засмеялся вместе с ним. Люди в ресторане оглядывались, то ли возмущаясь, то ли завидуя.
Официантка подошла к их столу и наклонилась с вопросом, хотят ли они еще чего-нибудь.
– Наждачки, пожалуйста! – хохоча попросил Назар. – Да помягче! Желательно с вазелином, а то мой друг не любит жесткую.
– Извините, насчет вазелина я поняла, а вот первое слово не разобрала, – прикинулась блондинкой официантка. – Вы там что-то насчет «дачки» говорили…
Теперь смеялись все трое. Дело было не в словах Назара. Вообще нет. В его искреннем смехе, в его легкости и прямолинейности.
– Все, Настя, прости! У нас тут очень серьезный разговор. Минут через пятнадцать подойди к нам. – Назар посмотрел на официантку с серьезным видом, но улыбающимися глазами.
– Назар. Погоди-ка. Под твою гребенку «евнухов» и «лопушков» может попасть любой мужчина, состоящий в браке, верно?
– Ну да. Брак для того и создан. Но брак не для отношений. Он решает социальные задачи, а не задачи личного счастья и любви для каждого из супругов.
– Я это уже где-то читал и слышал не раз. Что с этим делать-то?
– А ты когда в последний раз видел в глазах женщины похоть? Животную похоть? Когда ты, в последний раз, засовывал руку к ней в трусики и чувствовал, что «весна пришла и все потекло»? Когда тебя в последний раз называли «грязным животным», братан?
Олег без промедления ответил:
– Давно, наверное, не помню уж.
– Вот когда это было в последний раз, в тот день ты и был мужчиной, – сухо и безапелляционно ответил Назар. – Жена не в счет. Знаешь, я трахаю таких, как твоя Катя, по пачке в месяц. И они текут и стонут от восторга и благодарят меня за то, что я возвращаю их веру в мужчин. И иногда у них есть мужья. Иногда это серьезные мужья, ворочающие серьезными деньгами, но они не видят в них мужчин. Точнее, не чувствуют. Женщины – они ведь как животные, они все нюхом чувствуют. – Назар взял Олега за лацкан пиджака и понюхал его. – Вот так. – Он шумно шмыгнул носом. – Нет. Мужиком здесь не пахнет, пойду поищу в другом месте. Но… При этом это не мешает нам быть отличными друзьями! Верно? – Назар дружески похлопал Олега по плечу и широко улыбнулся. – Так и с женщинами. При всем при этом – это не мешает вам быть чудесными супругами друг для друга. Но если ты хочешь найти в своей женщине женщину, то найди в себе мужчину.
Олег слушал Назара. В нем вскипали разные эмоции. Иногда даже хотелось врезать ему от души. Но он понимал, что друг говорит дело и говорит не для того, чтобы унизить его, а чтобы как-то расшевелить. Он сам так делал неоднократно с теми, кто просил его о помощи, и знал, что в такие моменты самой правильной реакцией будет спокойное принятие информации с пониманием того, что человек, ее дающий, действует из желания поддержать его в росте.
– И как, интересно, по-твоему, это можно совместить? Любовь и верность и конвейер по соблазнению неокрепших душ?
– Во-первых, если есть любовь, то верность или не верность ей пофиг. Любовь, как известно, она все принимает. А верность, точнее, требование ее от партнера – это завуалированное право собственности на человека. Рабство давно отменили, а привычка-то осталась! А во‑вторых, представь, что ты олимпийский чемпион, которому хочется подтвердить свой титул на следующих Играх, что ты будешь делать четыре года?
– Тренироваться, конечно!
– Вот именно! Тренироваться! А где мужчины тренируются быть мужчинами? В покорении мира и женщин. Мир ты уже покорил, теперь давай наверстывай с женщинами, а то на следующей «олимпиаде» твое золото превратится в архив телепрограммы «Как это было».
– И как тренироваться?
– Безбашенно, чувачок! Безбашенно и дерзко. Ты слишком много думаешь. По тебе видно, что каждое слово ты взвешиваешь по сто раз, а с девчонками нужна спонтанность и решительность. Неважно, что ты сказал, важно самому быть уверенным в том, что это гениально или хотя бы весело. Начни переться от себя. Смотри в зеркало и люби себя. Представь себе, что ты Бог, который притворился смертным, и выбираешь женщину, достойную стать богиней. Ты можешь говорить самые пошлые вещи, но если ты при этом доброжелателен и решителен, тебе простят все. А если ты занудствуешь – ты в отстое. Сразу! В общем, если после твоей командировки ты не привезешь мне трусики стюардессы, я буду считать, что ты лошок.
Назар похлопал Олега по плечу и откинулся в кресле. Катя почувствует, что ты интересен не только ей, но и другим женщинам. И ты сам это почувствуешь. И только это включит в ней женщину. Женщины боятся этого. Ведь надо снова становиться «суперженщиной», чтобы выдержать конкуренцию. Но зато снова приходят и страсть, и яркость отношений и уважение к мужчине.
Олег поблагодарил Назара за «обратную связь», они еще немного поболтали, рассчитались, и Олег пошел домой собрать вещи в командировку. От офиса до дома было не больше километра, он купил квартиру так, чтобы можно было ходить пешком и не тратить время на пробки. Ресторанчиков здесь, на Петроградке, тоже было немало. Ему нравилось здесь жить и работать. Он возвращался по изгибу набережной реки Карповки. Вот уже и показались красиво подсвеченные стены и башни монастыря Иоанна Кронштадского.